Освободившийся из лагеря рассказал о нравах, царящих в российских «исправительных» учреждениях
Освободившийся заключенный рассказал о нравах российских «исправительных» учреждений
Одно дело, когда о беззаконии и садизме, царящих в Гулаге рассказывают с чужих слов правозащитники и совсем другое, когда своими впечатлениями о лагерной жизни делятся сами ее участники. Заметки совсем недавно вышедшего на волю заключенного, назвавшегося Сергеем публикует сайт «Тюремный консультант» правозащитной организации «Русь Сидящая»
У меня было 7 ходок, освободился в октябре (2017-го). Сидел во многих колониях. Лучшая – в Тульской области. Там человек не поймет вообще ничего – будет как у Христа за пазухой, все там есть. Худшая – ИК-3 строгого режима во Владимирской области. Я попал туда перед самым освобождением, и пробыл две недели в карантине.
Еще когда мы были в СИЗО-1 во Владимире мне один человек показал на трех парнишек, и сказал к ним подойти, потому что у них может быть интересующая меня информация о том месте, куда меня везут. Парнишки были оттуда (с ИК-3) . И вот я к ним – а они в сторону. я опять к ним – они от меня. Я им: “Ну расскажите, как то, как это..” Они в ответ “Приедешь – сам узнаешь”. А человек, который мне на них показал, стоит посмеивается. Потом объяснил: “Им скоро туда возвращаться. А если там узнают, что они тебе что-то рассказали, им там плохо будет”.
И вот нас привозят. Музыка играет какая-то симфоническая, все кругом чистенько, и все это настораживает человека, который не первый раз сидит, настораживает до гула в ушах. Такая чистота в таких местах напрягает. Вот нас обыскивают, и только мы переходим в штаб, начинаются крики: “Бегом!” Сотрудники надевают боксерские перчатки. Били по ногам, в лоб – огромная шишка только недавно прошла. Когда потом узнали, что мне скоро освобождаться, спрашивали: “Что ты раньше не сказал, что тебе только две недели сидеть? Почему не сказал что ты “красный” (“красные” или на тюремном жаргоне “козлы” – заключенные работающие при администрации – ТК). “Так у вас тут всех лупят” – отвечаю. “Согласен, правда. Но должен был сказать что освобождаешься скоро”.
Когда нас били, помню как один из этих наклонился ко мне и спросил: “Будешь насиловать того, кто с тобой приехал?” Я ответил “Нет” но думал, что шутит. Он мне – раз по почкам! – и моему соседу: “Будешь ты его насиловать?” Слышу, сосед говорит: “Да”. Ну, думаю, все, приехали. Вот нас побили еще потом подходит ко мне “козел” (активист работающий на администрацию учреждения) и сообщает: “Тебя будет насиловать Грибан. Кто такой этот Грибан, мы тИсповедь заключенного: …дали тянуть спички: кто кого насиловать будетак и не узнали, хотя я потом у всех спрашивал.
Но скоро я понял, что все это не шутки. Двоих осужденных при нас с прогулки завели в коптерку. Один из них провинился в том, что сломал иголку когда пришивал себе нагрудный знак. Другой забыл откинуть назад сиденье стула в актовом зале, когда с него встал. Я одного из них знал, и он мне потом рассказал, что там было: их завели вдвоем, дали тянуть спички, вроде как жребий: кто кого насиловать будет. Вышли они оттуда в слезах. Оба.
Все эти две недели карантина мы занимались зарядкой и тренировались кричать, чтобы достаточно громко отзываться на перекличке. Вот называют они на перекличке фамилию: “Иванов!” Ты должен в ответ крикнуть “Иван Иванович!” причем так громко, как в последний раз. И вот целый день занимаешься зарядкой или кричишь. Тренируешься. А зарядкой тоже не просто так занимаешься: вот нас пятеро было, надо было делать все синхронно, как караул на Красной площади. Не справишься – тебя выведут, поставят на растяжку и начнут лупить по ногам, по гениталиям, по почкам.
Передвижение по колонии – как у “пожизненных” – лицом вниз. Если не понравилось как ты идешь – сразу по затылку. Курить нельзя. Зато ты должен был выучить все 14 фамилий имен отчеств и званий начальства колонии.
Весь карантин так было, все две недели: орали и прыгали. Там лишнее слово не скажешь в карантине. Завхоз предупредил: “Если я что-то узнаю, …а я узнаю….” Вот нас 5 человек сидели в карантине, и веры никому нет. Вопрос зададут – не знаешь, как к нему отнестись: как к провокации или как к вопросу от души.
Но мне рассказывали, что карантин – еще полбеды. Там есть такой Отряд номер 8 – “адаптационный” – все то же самое, только ты можешь пробыть там неделю, а можешь год – и все это время каждый день надо орать и прыгать.
В день освобождения этот завхоз подошел ко мне: “Есть синяки на ногах?” – “Давай посмотрим”, – отвечаю. Поднимаю штанину. Он смотрит. “Давай я тебе тональничком замажу”. Замазал. Потом уходит, возвращается, и объявляет: “Ты сегодня не освобождаешься, давай обратно матрас, пришивай нагрудный знак, ты остаешься”. Я ему: “Как??” Ну пошли разбираться. Я потом понял, что специально он так сказал, чтобы я до начальства дошел. Там сотрудники начали выяснять, есть ли родные, какие планы, чем думаю заниматься. И говорят: “Ты понимаешь, жаловаться лучше не стоит. Не стоит жаловаться в Москве”.
Сергей (имя изменено)
Источник: newizv.ru
