Валентин Владимирович Данилов (р. 1948 г.р.) — бывший директор теплофизического центра КГТУ, известный в России специалист по космической плазме, физик, канд. физ.-мат. наук. Приговорен в ноябре 2004 г. к 14 годам лишения свободы за шпионаж в пользу Китая. Дело Данилова было одним из наиболее громких процессов над учёными во время президентства В. Путина. Условно-досрочно освобожден 24 ноября 2012 года. ]
Есть банальная истина: нельзя защитить науку, не защищая учёных. О реформе науки в России много говорится и в основном речь идёт об экономических вопросах и зарплатах учёных. Безусловно это крайне важно, но в начале XXI века для учёных в России появилась ещё одна напасть: им стали часто предъявлять обвинения в уголовных преступлениях. Учёные тоже люди и ничто человеческое им не чуждо с точки зрения общих вопросов, относящихся к уголовной теме, но есть одна статья в Уголовном кодексе, которая вменяется учёным, на мой взгляд, абсолютно необоснованно, и часто привлекает внимание общественности как скандальное событие. Речь идёт о статье 275 УК РФ «Государственная измена». Эта статья появилась в УК РФ сравнительно недавно в 1997г, взамен приснопамятной ст. 64 УК РСФСР «Измена Родине». К слову сказать, эта старая статья в своё время сделала абсолютно всех граждан Советского Союза де-факто заключёнными. Действительно, диспозиция этой статьи дословно была следующая: «а) Измена Родине …, бегство за границу или отказ возвратиться из-за границы в СССР, …».
Представьте себе, что вы абсолютно законно выехали из страны, а потом просто передумали возвращаться, вам понравилось жить в другом месте, с другими близкими вам людьми. Так вот, согласно ст. 64 УК РСФСР одного факта невозвращения в СССР из-за границы было достаточно, чтобы считать вас, совершившими особо тяжкое уголовное преступление, за которое предусматривалось наказание в виде лишения свободы «от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества или смертной казни с конфискацией имущества». Наказание за невозвращение сильно напоминает ситуацию с заключённым, который получил отпуск с выездом за пределы исправительной колонии, но либо опоздал с возвращением обратно, либо совсем не вернулся. Согласно Уголовно-исполнительному кодексу РФ (ст. 97) осуждённый может выезжать в отпуск за пределы исправительной колонии. Но, если он не вернулся из отпуска, то наступает уголовная ответственность, считается, что он совершил уголовное преступление и подлежит наказанию в соответствии со ст. 314 УК РФ («Уклонение от отбывания лишения свободы»). Единственное отличие от ст. 64 УК РСФСР, состоит в том, что наказание за это преступление гораздо мягче, всего несколько лет добавки к сроку. Таким образом, с полным основанием, благодаря статье 64 УК РСФСР территорию СССР можно было считать зоной, где проживают заключённые, только зона была очень большая 1/6 часть мировой суши, и поэтому граждане просто не замечали, что все они были лишены свободы, могли покидать зону по разрешению и только на время.
Вернёмся к диспозиции статьи 275 УК РФ «Государственная измена». Новацией этой статьи по сравнению с аналогом в УК РСФСР является то, что она сделала всех граждан страны свободными, и это несомненное благо. Исчезла уголовная ответственность за невозвращение в страну из-за границы. Все, кто родились после 1996 года, де-факто, родились свободными людьми, а родившиеся ранее обрели, наконец, свободу. В статье указывается три формы совершения преступления: шпионаж, выдача сведений, составляющих государственную тайну, и иное содействие иностранной организации в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации. За совершение преступления, квалифицированного по статье 275 УК РФ, предусмотрено наказание от двенадцати до двадцати лет лишения свободы. Иногда учёные принимают участие в решении задач, имеющих отношение к обороноспособности страны, а значит в ряде случаев они обладают сведениями, составляющими государственную тайну, но всё дело в том, что в Уголовном кодексе есть ещё одна статья, касающаяся преступлений, связанных с гостайной. Это статья 283 УК РФ «Разглашение государственной тайны».
Если обратить внимание на разницу в смыслах слов «Выдача» и «Разглашение», то трудности в применении этих статей при уголовно-правовой квалификации деяний быть не должно. Действительно, выдача – это активное действие, гражданин Российской Федерации действует с прямым умыслом нанести ущерб безопасности Российской Федерации и для этого выдаёт государственную тайну, которой он владеет, соответственно и ущерб от этой выдачи должен быть колоссальным. А вот разглашение – это деяние, совершая которое гражданин Российской Федерации не имеет прямого умысла в нанесении ущерба безопасности Российской Федерации. Не Бог весть какая загадка различить эти две статьи. Теперь вопрос, который явился неразрешимым для всех наших судей, вынесшим приговоры учёным по обвинениям по статье 275 УК РФ, и судьям Верховного Суда, которые утвердили эти приговоры. Могут ли учёные совершить преступления по статье 275 УК РФ в форме выдачи государственной тайны. Я утверждаю, что нет.
Действительно, если человек владеет сведениями, составляющими государственную тайну, и так ненавидит свою страну, что готов нанести ущерб её безопасности, то что ему мешает спокойно выехать за границу и рассказывать там всё, что он знает, тем же самым представителям иностранного государства. Абсолютно невозможно подозревать учёных в отсутствии такой простой логики, когда они решают куда более сложные задачи в своих исследованиях, да ещё и в постоянных поисках источников финансирования для удовлетворения своего любопытства. Таким образом, не вдаваясь в фактическую сторону обвинения, а зачастую судебные заседания по обвинениям по статье 275 УК РФ являются закрытыми, можно с уверенностью сказать, что приговоры учёным являются несправедливыми, так как они ошибочно квалифицированы.
Из последних дел это определённо можно сказать в отношении приговора по делу Владимира Лапыгина. К сожалению, найти в Интернете имён судей Мосгорсуда и Верховного Суда, которые вынесли этот приговор не удалось, но с абсолютной уверенностью можно сказать, что уголовно-правовая квалификация по этому делу ошибочна. В СМИ говорится, что Лапыгин стал сотрудничать со следствием, признал вину, поэтому судьи назначили ему наказание «всего» семь лет в колонии строгого режима, хотя диспозиция статьи 275 УК РФ начинается с двенадцати лет. Наверное, 76 летнему учёному, гордости ЦНИИМаша, лауреату серебряной медали имени академика Уткина 2014г адвокаты объяснили, что признание вины уменьшит срок. До этого судом Лапыгину была выбрана справедливая мера процессуального принуждения во время предварительного следствия и суда, с мая 2015г домашний арест, который засчитывается в срок лишения свободы. Но, если бы он был в СИЗО, опытные арестанты ему бы рассказали, что признание вины смягчает наказание, но не уменьшает срок. Что ещё можно сказать в отношении приговора по делу Лапыгина. Кроме того, что ему абсолютно неправильно квалифицировали уголовное деяние (оставим за скобками обоснованность обвинения), ему назначили несправедливое наказание. Дело в том, что наказание назначается с учётом личности осуждённого.
Так вот, Лапыгин провёл всё время под судом и следствием под домашним арестом и не нарушил при этом порядка отбывания этого наказания, но был взят под стражу в зале Мосгорсуда сразу после оглашения приговора. То, что домашний арест это было наказанием не подлежит сомнению, так как согласно ч.3 ст. 72 УК РФ время под домашним арестом засчитывается в срок лишения свободы из расчёта один день за один день. Можно было бы сказать, что приговор судьи стал бы частично справедливым, если бы, во-первых, он оставил Лапыгина под домашним арестом, до вступления приговора в законную силу, а во-вторых, назначил бы ему наказание с учётом преклонного возраста (его 76 лет далеко превышают среднюю продолжительность жизни) в виде лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении (по-старому, в ссылке). Генри Резник часто цитирует высказывание: «правосудие, это слишком серьёзная вещь, чтобы полностью доверять его юристам», это в полной мере относится к уголовному делу Владимира Лапыгина.
С несостоятельностью обвинений учёных по статье 275 УК РФ всё понятно. А как быть с обвинением в разглашении гостайны, если такое чудо случится и вместо обвинения в госизмене учёному после его выступления на какой-нибудь научной конференции с участием иностранцев такое обвинение будет предъявлено? И вот здесь участие Российской академии наук было бы крайне необходимым, но этого не происходит.
Дело в том, что вопрос о разглашении государственной тайны сводится к довольно простому исследованию: научно-технической экспертизе соответствия двух документов: один документ – это текст выступления, отчёта или научной статьи, а второй – это документ, имеющий гриф секретности, присвоенный в установленным законом порядке. Как известно РАН является государственным учреждением, которое по закону осуществляет экспертную деятельность, проводит экспертизу государственных планов и программ, и иных материалов и документов по запросу государственных, юридических и физических лиц. Казалось бы, есть высшее экспертное учреждение в стране, а архиважным вопросом по научно-технической экспертизе соответствия между собой документов в области науки и техники ему не задают. Почему этот вопрос является архиважным для учёного, в отношении которого возбуждено уголовное дело. Это очевидно, поскольку речь идёт о возможном лишении свободы человека, которое по тяжести наказания идёт сразу за смертной казнью. Следователь ФСБ своим Постановлением назначает экспертов, которые зачастую таковыми не являются, поскольку их никто не знает, а высшее государственное экспертное учреждение, каким является РАН, в этом процессе не участвует. В такой ситуации шансы учёного на защиту близки к нулю, что подтверждает судебная практика. Было всего несколько случаев, которые явились исключением, как говорят, подтверждающем правило.
В Новосибирском Академгородке в 2006г Олегу Коробейничеву было предъявлено обвинение в том, что он выдал секретные сведения о ракетном топливе в отчётах по контрактам с лабораторией США, выполненным ещё в 2002г. Следственный отдел РУ ФСБ прекратил уголовное преследование после 9 месяцев работы по делу на основании курьёзного факта. Бывшие директора Института химии и кинетики горения, академики РАН Юрий Цветков, Юрий Молин и директор Сергей Дзюба направили обращение … в Общественную Палату РФ, где написали о том, что с 1993г в институте нет секретных работ, ни одно из ведомств вообще не даёт заказов, а в обвинении фигурирует отчёт за 2002г. Из-за скандала с отсутствием финансирования работ одного из ведущих в мире институтов по разработке различных видов топлив, уголовное дело в отношении его сотрудника было прекращено за отсутствием состава преступления. Академики РАН, по своей инициативе публично выступили в качестве экспертов и это предотвратило судебную ошибку.
Второй не менее курьёзный случай произошёл в том же Академгородке в 2007г. Следственный отдел РУФСБ по Новосибирской области возбудил очередное уголовное дело по ст. 283 УК РФ в отношении бывших сотрудников института Прикладной физики (ИПФ) братьев Олега и Игоря Мининых. К 40-летию ИПФ и 50-летию Сибирского отделения РАН братья издали монографию «Институт прикладной физики: научные школы и технологии», в ИПФ они отработали 15 лет. Главное, что книга была приурочена к 75 летию их отца, Владилена Минина основателя института. Сыновья хотели сделать подарок отцу и не являясь специалистами в тех областях, о которых говорилось в книге, использовали цитаты из разных опубликованных источников. Мининым просто повезло, что секретарь Общественного комитета защиты учёных Эрнст Чёрный, узнав о возбуждении уголовного дела, нашёл энциклопедию «Оружие и технологии России. XXI век», изданную под редакцией Сергея Иванова, который в это время был министром обороны РФ. В этой энциклопедии приведены все сведения об оружии, что описаны в монографии, и в гораздо большем объёме.
Эрнст Чёрный передал энциклопедию академику Юрию Рыжову, который в публичной форме довёл её до сведения Генеральной прокуратуры. Дело в отношении братьев Мининых было прекращено, но как сообщалось в СМИ, следствие продолжилось уже в поисках виновных в издании энциклопедии. В данном событии один академик РАН Юрий Рыжов достойно представил всю Российскую академию наук в качестве экспертной организации, причём сделал это юридически точно. Положил рядом два документа: пресловутую монографию братьев Мининых и энциклопедию под редакцией Сергея Иванова, и сделал обоснованный вывод, что вся информация из монографии в полном объёме содержится в энциклопедии на соответствующих страницах. Поскольку энциклопедия находится в открытом доступе и с ней ознакомился неустановленный круг лиц, значит она является открытым источником. А то, что монография Мининых в полном объёме покрывается сведениями из энциклопедии, свидетельствует уже об открытости монографии. Следователю не оставалось другого выхода, как признать монографию братьев Мининых открытым источником. Братьям, конечно, сильно повезло, что до этого уже осудили достаточное количество учёных по уголовным делам, связанным с государственной тайной, которые вызвали большой общественный резонанс, вследствие чего и был создан Общественный Комитет защиты учёных под председательством академика Юрия Алексеевича Рыжова.
Я был аспирантом у Эдуарда Павловича Круглякова в Институте ядерной физики. Мы постоянно общались и обсуждали научные проблемы, связанные с физикой космической плазмы, которой я стал заниматься с 1978 года после переезда в Красноярск. Когда в отношении меня в 2000г выдвинули обвинение в разглашении гостайны при заключении контракта с Институтом физики (г. Ланьчжоу, КНР), Эдуард Павлович, как и я полагал, что вопрос простой, во всём разберутся. Он попросил ведущие научные организации такие как Институт космических исследований РАН, ЦНИИМАШ, НИИЯФ МГУ дать заключения об открытости сведений, изложенных в материалах, где по предположению следователей, была разглашена государственная тайна. Такие заключения в строгом соответствии с законом по запросу моего адвоката этими организациями были подготовлены и официально ему были переданы. Однако следователь РУ ФСБ по Красноярскому краю отказался приобщать эти заключения к материалам уголовного дела и давать им оценку.
Пришлось уже в суде с присяжными заседателями рассматривать открытые источники и сравнивать их с материалами, положенными в основу обвинения. Техническое задание, в котором, по мнению следователя, я выдал государственную тайну, содержало всего две страницы с цифрами и эти цифры просто совпадали с аналогичными из монографии с обзором работ, в которых я принимал участие. Не нужно было быть даже узким специалистом, чтобы установить полное соответствие этих двух документов. В итоге вердиктом коллегии присяжных заседателей я был полностью оправдан по всем пунктам обвинения. Несмотря на то, что вердикт присяжных является окончательным и обжалованию не подлежит, он действует до сих пор, оправдательный приговор Верховным Судом был отменён, а в повторном суде вопросов о выдаче гостайны, открытости сведений, изложенных в техническом задании к контракту, новой коллегии присяжных не задавали. Судья краевого суда Андрей Афанасьев с доводами защиты разбираться не стал, целиком положившись на ошибочные заключения экспертов, отобранных следствием, что и привело к вынесению ошибочного приговора.
После оправдательного приговора от 30 декабря 2003г в июле 2004г я приехал в Новосибирск на международную конференцию по открытым плазменным ловушкам «Open systems», и пытался убедить Эдуарда Павловича, что возглавляемая им Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований при Президиуме РАН, кроме мошенников, прикрывающихся научной терминологией, должна заняться и фальсификацией научно-технических экспертиз в уголовных делах по обвинению учёных в разглашении (выдаче) государственной тайны. Фактически он это делал в моём случае, но не официально, просто, руководствуясь законом, отправлял в профильные научные организации запросы моего адвоката Елены Евменовой. Я аргументировал свою точку зрения тем, что научно-техническая судебная экспертиза относится к сфере научных исследований, так как по требованиям, указанным в законе, заключение обязательно должно содержать исследовательскую часть. Правда про научную новизну здесь трудно говорить, когда речь идёт о простом сравнении совпадения значимого содержания двух текстов.
Просто нужна достаточная квалификация эксперта, проводящего экспертизу. Но ведь и в фальсифицированных результатах научного исследования научной новизны по определению не содержится, тем не менее, ими Комиссия занимается. И хотя члены Комиссии: академики Виталий Лазаревич Гинзбург, Эдуард Павлович Кругляков, Евгений Борисович Александров, Алексей Кузьмич Ребров и Сергей Петрович Капица приняли самое активное участие в борьбе за справедливое судебное разбирательство в моём уголовном деле, но это было сделано ими в личном плане, а не от лица Российской академии наук, как экспертной организации.
У меня сложилось твёрдое мнение, пока Российская академия наук будет находиться в позиции стороннего наблюдателя за уголовными делами по разглашению (выдаче) сведений, составляющих гостайну, учёными, конца и края этим скандальным судебным процессам не будет. Спасение учёных от необоснованного уголовного преследования по вопросам гостайны – дело рук самих учёных.
Мне думается, что Комиссия при Президиуме РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований вполне могла бы выступить с инициативой о необходимости привлечения её членов к проведению научно-технических судебных экспертиз по уголовным делам, связанным с разглашением гостайны. Нельзя защитить науку, оставляя без защиты от необоснованного уголовного преследования самих учёных, которые и добывают своим трудом эти научные знания.
