Известный российский телеведущий и журналист Леонид Парфенов приехал с туром по Украине (Одесса, Киев, Львов, Днепр, Харьков), представляя свой документальный проект "Русские евреи. Фильм второй. 1918–1948" (билеты по 280-1000 грн и все были проданы).
"Вести" пообщались с Парфеновым в Киеве – о его проекте и не только.
– Что ждет зрителей в новой картине?
– Главная тема – роль ассимилированных евреев в России. В первом фильме, напомню, я рассказал, как Исаак Левитан стал великим русскими живописцем, балерина Ида Рубинштейн была самой скандальной звездой русских сезонов Дягилева в Париже – вплоть до того, что танцевала полностью нагой. Братья Рубинштейны основали Питерскую и Московскую консерватории, а Лазарь Файсбейн, когда окорил родную Одессу, не хотел быть просто местным куплетистом и нашел себе возвышенный псевдоним (Холмов и Скалов были заняты) – Утесов. В 1932 году он изменил фамилию в паспорте, и фамилия его отца прекратила свое существование. В исполнении Леонида Утесова песня "Раскинулось море широко и волны бушуют вдали" надолго стала самой известной русской песней о море. Произошла полная ассимиляция в русскую цивилизацию.
Во второй фильме затронут период с 1918 – по 1948. Первые десятилетия СССР – когда и евреи лояльно относятся к советской власти, и власть – к евреям, видит в них опору. В этот период появились обрусевшие евреи – культработники, чекисты, врачи, инженеры, режиссеры, фотографы, журналисты. За 30 лет социализма евреи настолько ассимилировались в СССР, что не только занимали видные посты, но, например, являлись авторами эталонных учебников по русскому языку.
– Расскажите о технических новинках в вашей картине, которых всегда было много в ваших проектах (как в "Намедни", когда вы появлялись в компании Джона Кеннеди).
– Мы специально придумали технический прием для этого проекта, такого термина нет, но я это называю морфосинхрон – когда портрет как перчатка надевается на лицо живого актера, который отдает историческому персонажу свою мимику и артикуляцию, и вообще можно все тело воспроизвести. И из плоского изображения герой, обретая объем, выходит в 3D. В прямые реконструкции мы уже наигрались в предыдущем фильме "Глас Божий": у нас было 28 ролей, где нашлось место и Олегу Табакову, Евгению Миронову, Владимиру Этушу, Марине Зудиной – кого там только не было. Но хотелось, чтобы реальные исторические персонажи действительно произносили свои слова, чтобы Екатерина II лично читала свой указ. Во втором фильме ожили в картинах Шагала козлы, карусели, огненные шары и другие атрибуты и персонажи Витебска. Что касается Киева, это и убийство Богровым Столыпина. Да и тот же Лев Троцкий – это же херсонский пацан. А происхождение фамилий евреев – от названия местечек. В реке – есть брод, в честь которого названо украинские Броды. Отсюда и фамилия лауреата Нобелевской паремии – Иосифа Бродского. В Украине и была самая большая черта оседлости евреев.
– Расскажите о географии съемок проекта. Много, опять же, там Украины?
– Снимали от Хмельницкой области до Парижа и Нью-Йорка. Что касается Киева, он у нас будет уже в третьем фильме – сюжет в связи с Бабьим яром и одноименной поэмой Евтушенко. Евтушенко, попав впервые в Бабий Яр в 1961 году, так был потрясен отсутствием какого-либо памятника погибшим (на месте массовых расстрелов была свалка), что написал поэму за несколько часов. Ведь это была не только Великая Отечественная война в понимании столкновения советского и немецкого народов, но и вопрос выживания европейского еврейства. Я привожу в фильме стихи киевского еврейского поэта Семена Гузенко: "Нас не нужно жалеть, ведь мы никого б не жалели". Можно сказать, что самые большие куски в нашей трилогии – об Украине, ведь Одессу до революции называли еврейской столицей. И я показал на примере Потемкинской лестницы иерархический рост евреев – от скупщиков старья до банкиров. А насколько значительна литература одесситов: Бабель, Ильф с Петровым, Олеша. Из великих скрипачей оттуда – Давид Острайх. А третьем фильме будут показаны фантастические знатоки русского языка: от Маршака до Заходера, который сделал для нас родным Винни-Пуха. Заходер превратил в русского народного героя – английского медведя Винни-Пуха. В стране медведей топтыгины подвинулись!
Я объяснял в фильме, что накопившаяся у евреев в черте оседлости энергия и ветер космополитического сознания помог им стать лидерами в разных областях.
– У вас в фильме довлеет идея, что, несмотря на давление и предубеждения относительно евреев, они прорывались благодаря своим талантам на самый верх. Но этого не скажешь о сегодняшнем политическом руководстве России, а в Украине евреи руководят страной. Говорит это о том, что у нас более космополитическое и прогрессивнее политическое устройство чем в России?
– А почему вы заостряете внимание именно на евреях? Министр обороны у нас тувинец. А во времена наших родителей это было бы невозможно. Центробанк возглавляет башкир, а Сбербанк – немец. Политическим руководством страны все не исчерпывается. И сейчас экономика правит не меньше, чем политика. В экономике и в бизнесе видно явное еврейское присутствие, что в России, что в Украине.
– В таком случае можно сказать, что у нас бизнес рулит политикой?
– Нет, я не знаю процентный состав по национальному признаку украинского списка «Форбс». И вообще, это не моя тема – украинизация евреев. Его вы должны делать, а не я. Я не знаю, насколько хорошо говорит Гройсман по-украински. Это вам судить.
– В вашем известном телепроекте "Намедни 1961—2003. Наша эра" отправной точкой была ностальгия?
– Нет. Конечно, люди склоны вспоминать яркие моменты своей молодости: тогда и солнце светило ярче, мама была молода и на шпильках, выходил журнал "Юность", по радио передавали песни Пахмутовой, а на экране плыл "Человек-амфибия". Но для меня этот проект – инвентаризация феноменов, которые нас сформировали. Чтобы разобраться, из чего же мы состоим. Как в детской песенке: "Из чего же сделаны наши мальчишки, девчонки" и т.д. Попытка разобраться из чего состоит наш мир: американская военщина, игра в бадминтон, хоккея ЦСКА – против сборной Чехословакии, появление песни Пугачевой "Арлекино". Это связано не с ностальгией, а с историей. Моя задача – при помощи журналисткой технологии отразить дух времени.
– Вы – одна из телевизионных икон стиля. Кто вам подбирает одежду, делает прическу?
– Я из тех людей, что считают, что в кадре ничего не может быть случайным, ты не можешь вообще одеться, так сказать, просто прикрыть наготу (смеется). Здесь всегда присутствует производственная задача. У меня, например, вот так волосы разобраны, но пробора нет. Потому, что когда-то операторы говорили: "Нет ничего хуже, чем строгий пробор, потому что тогда выигрышно снимать только с одной стороны. А нужно, что обе стороны головы были рабочими". Из-за этого у меня вот такая прическа. Я ведь еще такой подавленный левша, но из-за производственной необходимости я стараюсь одинаково жестикулировать обеими руками. Наверное, поэтому и к одежде отношусь разборчиво. Кстати, покупаю ее в Европе, потому что она дешевле там, чем в России.
– Вы как-то обратили внимание, что в Украине многое делают с оглядкой на Россию, что пристально следят, что тому или иному поводу скажут в России. И здесь кажется, что в России только и говорят об Украине, хотя на самом деле это не так, все сильно преувеличенно?
– Да, у вас гипертрофированное представление, что мы постоянного заняты вами. И вы Россию почему-то сводите к Кремлю. Конечно, в повестке федеральных медиа тема Украины присутствует. Но они выражают только государственную позицию и это не значит, что этим живут простые люди, у которых своих проблем по горло. Если мы возьмем усредненного российского обывателя, то Украина вряд ли ему так уж интересна. И меня здесь часто спрашивают о той или иной украинской теме, но я отвечаю: "Вы же что-то сделали не для того же, чтобы только услышать мое мнение. Зачем оно вам?"
