Опубликовано: 15 мая 2013 г.
Once upon a time there was a tavern
Where we used to raise a glass or two
Remember how we laughed away the hours
And dreamed of all the great things we would do
Those were the days my friend
We thought they'd never end
We'd sing and dance forever and a day
We'd live the life we choose
We'd fight and never lose
For we were young and sure to have our way.
La la la la…
Then the busy years went rushing by us
We lost our starry notions on the way
If by chance I'd see you in the tavern
We'd smile at one another and we'd say
Those were the days my friend
We thought they'd never end
We'd sing and dance forever and a day
We'd live the life we choose
We'd fight and never lose
Those were the days, oh yes those were the days
La la la la…
Just tonight I stood before the tavern
Nothing seemed the way it used to be
In the glass I saw a strange reflection
Was that lonely woman really me
Those were the days my friend
We thought they'd never end
We'd sing and dance forever and a day
We'd live the life we choose
We'd fight and never lose
Those were the days, oh yes those were the days
La la la la…
Through the door there came familiar laughter
I saw your face and heard you call my name
Oh my friend we're older but no wiser
For in our hearts the dreams are still the same
Those were the days my friend
We thought they'd never end
We'd sing and dance forever and a day
We'd live the life we choose
We'd fight and never lose
Those were the days, oh yes those were the days
La la la la…
Когда-то там была таверна
Где мы использовали, чтобы поднять стакан или два
Вспомни, как мы смеялись по часам
И мечтал обо всех великих делах, которые мы бы совершили
Это были дни, когда мой друг
Мы думали, что они никогда не кончатся
Мы пели и танцевали вечно и день
Мы будем жить той жизнью, которую выберем
Мы будем бороться и никогда не проиграем
Потому что мы были молоды и уверены в нашем пути.
Ла-ла-ла-ла…
Затем наступали напряженные годы
По дороге мы потеряли наши звездные представления
Если случайно я увижу тебя в таверне
Мы улыбались друг другу, и мы бы сказали,
Это были дни, когда мой друг
Мы думали, что они никогда не кончатся
Мы пели и танцевали вечно и день
Мы будем жить той жизнью, которую выберем
Мы будем бороться и никогда не проиграем
Это были дни, о да, это были дни
Ла-ла-ла-ла…
Только сегодня вечером я стоял перед таверной
Казалось, ничто так не казалось
В стекле я увидел странное отражение
Действительно ли эта одинокая женщина
Это были дни, когда мой друг
Мы думали, что они никогда не кончатся
Мы пели и танцевали вечно и день
Мы будем жить той жизнью, которую выберем
Мы будем драться и никогда не проиграем
Это были дни, о да, это были дни
Ла-ла-ла-ла…
В дверь раздался знакомый смех
Я видел твое лицо и слышал, как ты называл мое имя
О мой друг, мы старше, но не мудрее
Ибо в наших сердцах мечты все те же
Это были дни, когда мой друг
Мы думали, что они никогда не кончатся
Мы пели и танцевали вечно и день
Мы будем жить той жизнью, которую выберем
Мы будем драться и никогда не проиграем
Это были дни, о да, это были дни
Ла-ла-ла-ла…
И её история:
Ехали на тройке с бубенцами… хотя нет, ехали мы на мицубиси лансер, вдоль берега моря. А из динамиков лилась «Those Were the Days» в исполнении Мэри Хопкин.
— Да это же наша песня, «Дорогой длинною»! — воскликнул мой спутник, сын моих московских друзей, приехавший отдохнуть на Кипр. — Надо же, и ее у нас американцы украли!
И тут я даже остановил машину.
— Послушай, мой юный друг, — сказал я ему, — ты сказал «наша песня»? Так вот, это песня никогда не была «твоей». Эта песня никогда не была «русской народной». Это не англичане украли эту песню у русских. Это — русские украли эту песню у ее авторов. И хотя ее авторы носили русские фамилии, Россия самым зверским образом уничтожила и авторов, и саму песню, Россия очень постаралась, чтобы эта песня никогда не звучала и была навсегда забыта. И если бы не сэр Пол Маккартни и не Юджин Раскин, ты бы вообще никогда не узнал бы, что существовала такая песня — «Дорогой длинною».
Эта песня появилась на свет в год смерти Ленина, в 1924 году. Русский композитор Борис Фомин написал музыку для романса, а русский поэт Константин Подревский написал для романса слова. Что говоришь? Никогда не слышал про такого композитора и такого поэта? Не удивительно, они ненадолго пережили свою песню.
Песня была убита в 1929 году, она стала очень популярной среди русских эмигрантов, а потому в Советской России была объявлена «белогвардейской», и за ее исполнение можно было отправится прямиком в лагеря.
Константин Подревский был убит годом позже, в 1930 году. Он имел неосторожность опоздать со сдачей декларации о доходах фининспектору, и Советская Россия в наказание без суда конфисковала все его имущество. Поэт угодил в больницу, откуда уже не вышел.
Судьба композитора Бориса Фомина была более «счастливой», если это, конечно, можно назвать «счастьем». Писать романсы ему больше не позволяли. В 37 году он закономерно отправился в тюрьму, но попал в число тех немногих счастливчиков, которые были освобождены после ареста Ежова. Забытый всеми, с подорванным здоровьем, он умер в 1948 году и сейчас почти всё, что было им написано — сотни музыкальных произведений, считаются утраченными.
Вот так Советская Россия «отблагодарила» авторов песни. А сама песня была вычеркнута из жизни. Будучи под запретом в течение десятилетий, она оказалась напрочь забытой.
Но за границей, в среде русской эмиграции, она продолжала жить. И если бы не сын русских эмигрантов, англичанин Юджин Раскин, ты никогда бы не узнал о ее существовании, мой юный друг. В семье Раскина эту песню любили и пели. Юджин написал для нее английский текст «Those Were the Days» и слегка переписал музыку, адаптировав ее под ритмику английского языка.
Раскин выступал с «Those Were the Days» в лондонском клубе «Blue Angel», где его услышал Пол Маккартни, который тогда еще не был сэром. Маккартни взял эту песню для своего первого продюсерского проекта, и в исполнении валлийской певицы Мэри Хопкин она взлетела на вершины топ парадов по всему миру.
И вот лишь тогда, кто-то из советских музыкально-партийный функционеров опомнился. Да это же «наша», «российская» песня. Англичане украли ее у нас!
Тебе, мой юный друг кажется, что эта песня существовала всегда и советские люди пели ее испокон веков? Так узнай же, что советские люди впервые услышали ее только в 1968 году, когда она одновременно, как по мановению волшебной палочки появилась в репертуаре советских звезд: Эдуарда Хиля, Эдиты Пьехи, Клавдии Шульженко, Людмилы Зыкиной.
И вот ведь знаешь, какое дело. Указать авторов песни — это значило бы вызвать к ним интерес и тогда бы всплыла бы вся эта неприглядная история с расправой над авторами и над песней. А потому Советская Россия просто украла эту песню у авторов, объявив ее русской народной и «цыганской». Нет, специалисты-то и поклонники Вертинского, те, наверное, знали, но большая часть русского народа узнала о том, что у песни есть авторы только с началом «перестройки».
Да и вот еще, что мой юный друг. Поскольку «наша русская песня» попала в Россию из Англии, то исполнители даже не подозревают, что поют теперь «Дорогой длинною» в России не на оригинальный вариант мелодии, который написал сам Фомин, а на «английский вариант», который был переработан Раскиным.
Отличия, как говорится, не бросаются в глаза, но тем не менее их услышит даже человек без абсолютного музыкального слуха.
