Александр Филиппенко в Нью-Йорке

Народный артист России Александр Филиппенко не в первый раз посещает Соединенные Штаты. Здесь его знают и любят. Концертный зал Tribecа Performing arts center в субботний вечер 5 ноября был переполнен поклонниками выдающегося таланта артиста театра и кино. Это были заинтересованные зрители и слушатели, не только смеявшиеся в самых "острых" местах текстов Михаила Зощенко, Сергея Довлатова, Михаила Булгакова, Михаила Жванецкого, но и отвечавшие на вопросы артиста – к восторгу для него самого и сидящих в зале. Как говорят в таких случаях, залом он владел с первой до последней минуты концерта, программа которого была продумана весьма тонко. Рядом с текстами названных писателей звучали стихи Пастернака, Левитанского, басни Николая Эрдмана – воистину Крылова советских времен:

Мы обновляем быт и все его детали.
"Рояль был весь раскрыт и струны в нем дрожали."
– Чего дрожите вы?- спросили у страдальцев,
Игравшие сонату десять пальцев.
– Нам нестерпим такой режим,
Вы бьете нас – и мы дрожим!..
Но им ответствовавший руки,
Ударивши по клавишам опять:
– Когда вас бьют, вы издаете звуки,
А если вас не бить, вы будете молчать.
Смысл этой краткой басни ясен:
Когда б не били нас, мы б не писали басен.

Нелишне здесь заметить, что Филиппенко по образованию технарь: выпускник МФТИ; этот единственный в своем роде институт был альма-матер и первого редактора "Чайки" Геннадия Крочика.Так что искусственное разделение талантливых людей на физиков и лириков абсолютно неестественно – прошу прощения за некоторую тавтологию.

Вернемся однако к концерту. Одноактную пьесу чешского драматурга и политика, последнего Президента Чехословакии и первого Президента Чехии, Вацлава Гавела, слушали, поражаясь сходству проблем Чехословакии и Советского Союза. Оно, это сходство, и послужило причиной скотства, учиненного издыхающим СССР против Чехословакии в августе 1968-го.

Прочитанный Филиппенко конец романа Пастернака "Доктор Живаго": "Просветление и освобождение, которых ждали после войны, не наступили вместе с победою, как думали, но всё равно, предвестие свободы носилось в воздухе все послевоенные годы, составляя их единственное историческое содержание"- явился, на мой взгляд, эпиграфом ко всему концерту.