Обычный человек редко отдает себе отчет, сколь многим мы обязаны древнегреческой цивилизации. Именно оттуда берут начало наши политика и философия, живопись и скульптура, поэзия и театр.
К древнегреческому мифу о скульпторе Пигмалионе и созданной им прекрасной Галатее неоднократно обращались художники, поэты и музыканты
Вот в чем же все-таки секрет?
Он выдумал ее –
Округлость линий, прелесть тела,
Улыбку на губах, игравшую несмело.
Мечту он в камне воплотил резцом,
Явилась миру совершенства образцом.
Он полюбил ее. И что любить?
Глаза пустые или руки,
Которым не дано обнять с разлуки.
Но Мастер видно настоящий был.
Он из своей души две сотворил
И ей одну отдал.
И ожила она –
Округлость линий, прелесть тела,
С улыбкой на губах, игравшею несмело.
Завидуем мы часто мастерам,
Совсем не зная что удастся нам,
Коль в руки взять резец…
..Давайте вспомним сам миф.
Пигмалион – легендарный царь Кипра, искусный в ваянии.
Жил одиноко, избегая женщин Кипра, торговавших своим телом. В своем уединении однажды Пигмалиону удалось вырезать из драгоценной слоновой кости статую молодой женщины удивительной красоты. Чем чаще любовался Пигмалион своим творением, тем больше находил в нем достоинств. Ему стало казаться, что ни одна из смертных женщин не превосходит его статую красотой и благородством. Ревнуя к каждому, кто мог бы ее увидеть, Пигмалион никого не пускал в мастерскую. В одиночестве – днем в лучах Гелиоса, ночью при свете лампад – восхищался юный царь статуей, шептал ей нежные слова, одаривал цветами и драгоценностями, как это делают влюбленные. Он назвал ее Галатеей, одел ее в пурпур и посадил рядом с собой на трон.
Во время праздника Афродиты, отмечавшегося всеми островитянами, Пигмалион в загородном святилище богини принес ей жертвы с мольбой:
– О, если бы у меня была жена, похожая на мое творение.
Много жарких молитв услышала богиня в свой день, но снизошла к одному Пигмалиону, ибо знала, что нет на всем Кипре человека, любившего так горячо и искренне, как Пигмалион. И трижды вспыхнул в алтаре жертвенный огонь в знак того, что Афродита услышала Пигмалиона и вняла его мольбе.
Не чуя под собой ног, помчался царь во дворец. И вот он в мастерской, рядом со своей рукотворной возлюбленной.
– Ну что же ты еще спишь! – обратился он к ней с ласковым упреком.- Открой глаза, и ты увидишь, что уже взошла солнечная колесница Гелиоса, и он сообщит тебе добрую весть. Лучи легли на лицо из слоновой кости, и Пигмалиону показалось, что оно немного порозовело. Схватив свою подругу за кисть руки, он почувствовал, что кость уступает давлению пальцев, увидел, что кожа на лице становится белее и на щеках проступает румянец. Грудь расширилась, наполнившись воздухом. И Пигмалион услышал спокойное и ровное дыхание спящей. Вот приподнялись веки, и глаза блеснули той ослепительной голубизной, какой блещет море, омывающее остров Афродиты.
Весть о том, что силой любви оживлена кость и родился не слон, которому она принадлежала, а прекрасная дева, за короткое время облетела весь остров. Огромные толпы стекались на площадь перед дворцом, счастливый Пигмалион уже не боялся завистливых взглядов и пересудов. Он вывел новорожденную, и, увидев ее красоту, люди упали на колени и громогласно вознесли хвалу владычице Афродите, дарующей любовь всему, что живет, и могущей оживлять камень и кость во имя любви и для любви.
Тут же на глазах у всех Пигмалион провозгласил девушку царицей Кипра и покрыл ее благоуханные волосы царской короной. В пурпурном одеянии с сияющим от обретенного счастья лицом она была прекрасна, как сама Афродита. Галатея стала женой Пигмалиона по имени Галатея и родила ему дочь Пафос, ставшую эпонимом города на южном берегу Кипра, центра культа Афродиты.
Миф связан с культом Афродиты (или Астарты), жрецом которой был Пигмалион.
По некоторым данным, Пигмалион тождествен с кипрским Адонисом-Пигмайем, возлюбленным Афродиты и персонификацией весны. По другой версии мифа, Пигмалион влюбился в изображение самой Афродиты.
Поэт Овидий попробовал собрать все такие мифы о превращениях, которые он знал; их оказалось больше двухсот. Он пересказал их один за другим, подхватывая, переплетая, вставляя друг в друга; получилась длинная поэма под заглавием « Метаморфозы ».
Овидия очень интересовал так называемый феномен любви, которому он уделил немалую часть своего произведения, и его значение в судьбе человека. Он сравнивает любовь богов и людей, а также демонстрирует нам разнообразнейшие примеры, случаи страсти — от патологических до возвышенно-романтических — и показывает, как растёт постепенно к концу поэмы содержательность и одухотворенность внутренней жизни героев.
Вот так звучит эта прекрасная легенда в изложении Куна Н.А.
Основа текста – Кун Н.А. "Легенды и мифы Древней Греции"
Источник сюжета – Овидий, "Метаморфозы"
Прекрасная нереида Галатея любила сына Симефиды, юного Акида, и Акид любил нереиду. Не один Акид пленился Галатеей. Громадный циклоп Полифем увидел однажды прекрасную Галатею, когда выплывала она из волн лазурного моря, сияя своей красотой, и воспылал он к ней неистовой любовью. О, как велико могущество твое, златая Афродита! Суровому циклопу, к которому никто не смел приблизиться безнаказанно, который презирал богов-олимпийцев, и ему вдохнула ты любовь! Сгорает от пламени любви Полифем. Он забыл своих овец и свои пещеры. Дикий циклоп начал даже заботиться о своей красоте. Он расчесывает свои косматые волосы киркой, а всклокоченную бороду подрезает серпом. Он даже стал не таким диким и кровожадным.
Как раз в это время приплыл к берегам Сицилии прорицатель Телем. Он предсказал Полифему:
– Твой единственный глаз, который у тебя во лбу, вырвет герой Одиссей.
Грубо засмеялся в ответ прорицателю Полифем и воскликнул:
– Глупейший из прорицателей, ты солгал! Уже другая завладела моим глазом!
Далеко в море вдавался скалистый холм, он круто обрывался к вечно шумящим волнам. Полифем часто приходил со своим стадом на этот холм. Там он садился, положив у ног дубину, которая величиной была с корабельную мачту, доставал свою сделанную из ста тростинок свирель и начинал изо всех сил дуть в нее. Дикие звуки свирели Полифема далеко разносились по морю, по горам и долинам. Доносились они и до Акида с Галатеей, которые часто сидели в прохладном гроте на морском берегу, недалеко от холма. Играл на свирели Полифем и пел. Вдруг, словно бешеный бык, вскочил он. Полифем увидал Галатею и Акида в гроте на берегу моря и закричал таким громовым голосом, что на Этне откликнулось эхо:
– Я вижу вас! Хорошо же, это будет ваше последнее свидание!
Испугалась Галатея и бросилась скорее в море. Защитили ее от Полифема родные морские волны. В ужасе ищет спасения в бегстве Акид. Он простирает руки к морю и восклицает:
– О, помоги мне, Галатея! Родители, спасите меня, укройте меня!
Настигает Акида циклоп. Он оторвал от горы целую скалу, взмахнул ею и бросил в Акида. Хотя лишь краем скалы задел Полифем несчастного юношу, все же весь он был покрыт этим краем и раздавлен. Потоком текла из-под края скалы алая кровь Акида. Постепенно пропадает алый цвет крови, все светлее и светлее становится поток. Вот он уже похож на реку, которую замутил бурный ливень. Все светлее и прозрачнее он. Вдруг раскололась скала, раздавившая Акида. Зазеленел звонкий тростник в расщелине, и струится из нее быстрый, прозрачный поток. Из потока показался по пояс юноша с голубоватым цветом лица, в венке из тростника. Это был Акид – он стал речным богом.
Вот какие страсти вокруг прекрасной мифической красоты И имя ее – Галатея!
И вот здесь речь уже идёт не о возлюбленной Пигмалеона! И перессказ ведут уже наши современники))
Здесь Галатея – дочь Нерея, персонификация спокойного моря, возлюбленная прекрасного юноши Акида (или Акис), сына Пана. Влюбленные встречались на Сицилии, в укромных бухтах острова, гуляли по ее лесистым берегам и не подозревали, какая опасность подстерегает их. Была бы счастлива их любовь, если бы сицилийский киклоп Полифем не положил на Галатею свой единственный глаз.
Да, это тот самый Полифем, к которому попал в западню хитроумный Одиссей и лишил его в результате греховодного органа зрения. По молодости он еще был пылок и горяч, хотя характером уже тогда отличался не мирным. Полифем воспылал страстью к Галатее, но соперник его раздражал бемерно.
И вот, грубое животное, Полифем подстерег Акида и раздавил его огромной скалой. Галатея превратила текущую из-под скалы кровь в прозрачную чистую речку.
Но есть и счастливый конец истории. Акид и Галатея успели, якобы, броситься в море, когда услышали топот приближающегося великана, превратились в двух рыб и уплыли, оставив киклопа стоящим на берегу в недоумении. Он вообще был туповат. Как и все киклопы.
А рыбы были помещены на небо в память об этом событии.
Другая же легенда утверждает, что Галатея вовсе не была возлюбленной Акида, а принадлежала именно Полифему и даже родила ему сыновей – Галата, Кельта и Иллидора, ставшими родоначальниками и эпонимами трех народов. Но есть мнение, что это придумали сами сицилийские киклопы, напившись сицилийского вина, которое они по грубости натуры, не разбавляли водой!
Тем не менее, я проиллюстрирую эту версию замечательной картинкой художника Александра Данилова.
Европейские поэты и драматурги обращались к мифу о Галатее и Полифеме в 16-17 вв. (трагедии «Галатея» П. Торелли и И. Гундулича; эклога «Галатея» Я. Саннадзаро; поэмы Л. де Гонгоры «Сказание о Полифеме и Галатее.» и Ж. де Лафонтена «Галатея»). Одновременно сюжет использовался в музыкально-драматическом искусстве (оперы «Галатея» С. Орланди; «Галатея.» Л. Виттори; «Ацис и Галатея» М. А. Шарпантье и «Ацис и Галатея» Ж. Б. Люлли). В 18-19 вв. миф нашёл воплощение лишь в оперных постановках («Ацис и Галатея.» Дж. Эклса, «Ацис и Галатея.» Г. Г. Штельцеля, «Галатея.» Н. Порпоры и др.)
_Ivan_Parhomenko_Pigmalion_i_Galateya_2006_szh
Пигмалион из слоновой кости Галатею вырезал.. . Но миф молчит о том, что хоть Афродита и оживила статую, все равно она как и слоновая кость холодна осталась.. . Вот и мы, создаем образ в голове, встанет наше изваяние перед выбором и увидишь – статуя…
"Из всех способов нанести вред самому себе самые болезненные — те, где затронута Любовь. Мы всегда умудряемся страдать, когда кто-то нас бросил, или, наоборот, кто-то от нас никак не отвяжется. Если мы остаемся одни, то страдаем от одиночества, если мы женимся, то превращаем брак в рабство."
Пауло Коэльо. "Дневник мага"
ГАЛАТЕЯ И ПИГМАЛИОН
Обыденно, обидно обеднеет
Без прежних крыльев праздничность души.
Летящий шаг ожившей Галатеи
Собьётся, и паденье завершит
Попытку жить в отсутствие дыханья –
Забыл свою любовь Пигмалион.
Туманной, зябкой ранью, грань за гранью
Ваял её самозабвенно он.
И раб, и царь, служака и владыка
Изгиба шеи, линии бедра
И не лица – божественного лика,
Сиявшего с утра и до утра.
Устал богине клясться и молиться.
Есть женщины для будничных забав –
И грешницы, и светские блудницы.
Свободен он, единожды солгав.
А образ совершенства вновь тревожит,
Когда пустой мерцает постамент, –
Всё та же под рукой прохлада кожи,
Всё тот же сердца аккомпанемент.
использованы источники:
Кун Н.А., Нейхардт А.А. "Легенды и мифы Древней Греции и Древнего Рима" – СПб.: Литера, 1998
Источник: http://idoorway.mirtesen.ru/bl…
63 элементов 0,736 сек.