Рути Шитрит, жена Меира Шитрита, бывшего министра финансов, транспорта, строительства и внутренних дел, депутата от партий "Ликуд", "Кадима" и "ха-Тнуа", получила миллионы шекелей от сети супермаркетов "Мега" в качестве ее представительницы по связям с общественностью. Об этом сообщил сегодня Второй канал израильского телевидения.
Согласно информации, полученной журналистами, Рути Шитрит ежемесячно на протяжении четырех с половиной лет получала 300 тысяч шекелей в месяц — в общей сумме выплаты за консультационные услуги по внешним сношениям и рекламе составили 18 миллионов шекелей.
Сама Шитрит заявила по этому поводу, что получила такую сумму не только за пиар-услуги, и что не все деньги оставались у нее.
Согласно публикациям, появившимся в прессе в последние дни, председатель совета директоров компании "Мега" Авигдор Каплан недавно получил бонус в размере 560 тысяч шекелей. Бонус был утвержден на заседании совета директоров корпорации "Алон", дочерней фирмой которой является "Мега".
В ответ на общественную критику руководство "Алона" заявило, что Каплан выполняет разные задачи в корпорации, далеко не всегда связанные с "Мегой". Равив Брукмайер, назначенный директором сети "Мега" полгода назад, также получил премию — в размере 2 миллионов шекелей. Этот бонус был оговорен в его трудовом контракте вне зависимости от срока работы Брукмайера.
Все эти публикации вызвали возмущение в трудовом коллективе "Меги". Представители профсоюза обратились в суд с просьбой назначить специального представителя, который займется выяснением обстоятельств банкротства "Меги".
Трудовой коллектив также требует, чтобы средства, вырученные от продажи имущества компании "Мега", были вложены на специальный счет, который смогут открыть только распорядители имущества и только в соответствии с судебным решением, учитывающим итоги расследования.
Как стало известно недавно, в то время, как убытки "Меги" составляли сотни миллионов шекелей, компания раздавала дивиденды мажоритарным акционерам в том же размере. Кроме того, реальные убытки компании скрывались в биржевых отчетах — и кредиторы о них не подозревали.
