«Я вообще считаю, что в 20-30-е годы русская разведка была самой лучшей в мире. Не потому, что там были сверхъестественные люди, просто они были одержимы идеей… С моей точки зрения, самый потрясающий наш разведчик – это Дмитрий Быстролетов, чья жизнь похожа на авантюрный роман, в котором чего-чего, а приключений хватало…» (из интервью М.Любимова, бывшего резидента советской внешней разведки в Дании).
Самый потрясающий наш разведчик – это Дмитрий Быстролетов, чья жизнь похожа на авантюрный роман, в котором чего-чего, а приключений хватало
———————-<cut>———————-
ИДЕАЛЬНЫЙ КАНДИДАТ
Дмитрия Быстролетова называют «графом» среди советских нелегалов, и не без оснований. Едва ли не все источники, в том числе официальный сайт Службы внешней разведки России, утверждают, что отцом «незаконнорожденного» младенца, появившегося на свет 3 января 1901 года в Крыму, был ответственный государственный чиновник граф Александр Николаевич Толстой, полный тезка другого графа Толстого – брата писателя Алексея Н. Толстого. Однако верно и то, что эта версия не подтверждена историческими документами.
Как бы там ни было, но ни предполагаемый отец, ни мать будущего разведчика Быстролетова Клавдия Дмитриевна, потомственная казачка, а также феминистка и суфражистка, воспитанием мальчика не занимались. Тот рос в чужой для него, хотя и приветливой, достаточно обеспеченной семье в Петербурге, где получил хорошее домашнее образование.
Юность Дмитрия пришлась на годы братоубийственной Гражданской войны. В силу обстоятельств, мечась между красными и белыми, он оказался на чужбине, дистанцируясь при этом от белой эмиграции. Брался за любую работу, таскал мешки в порту, нередко голодал и мечтал о возвращении в новую Россию, без которой не видел для себя будущего.
Поступив в 1923 году в Пражский университет, он получил советское гражданство, стал активистом общества «Союз студентов – граждан СССР».
Когда пришло известие о смерти Ленина, встал вместе со своими единомышленниками в почетный караул, рискуя быть высланным из страны.
Дмитрия приметил резидент иностранного отдела ОГПУ в Праге. Он дал ему несколько поручений по линии технической и экономической разведки и сообщил о перспективном молодом человеке в Центр.
В апреле 1925 года Дмитрий приехал в Москву, но пока как делегат Всесоюзной конференции пролетарского студенчества. Здесь-то и состоялась его встреча с А. Артузовым, одним из организаторов молодой советской разведки. Опытный Артузов с первого же взгляда определил, что пражский гость – ценная находка для секретной спецслужбы.
В этом высоком жгучем брюнете, с тонкими чертами благородного лица и элегантной осанкой, аристократическая порода чувствовалась за версту.
Вдобавок Дмитрий знал несколько европейских языков, а еще идеально подходил на роль «шпиона-любовника». Но главное, он горел желанием «искупить вину» перед Родиной.
Состоялся обстоятельный разговор. Артузов говорил о том, что в Европе есть силы, мечтающие о «крестовом походе» против СССР, что поднимает голову фашизм, и в этих условиях святая обязанность каждого русского патриота – помогать своему Отечеству. Кто же откажется помочь своей Родине?! Фактически в тот день Быстролетов стал сотрудником советской внешней разведки.
ПРАЖСКИЕ ТАЙНЫ
К весне 1927 года советская разведка понесла серьезные потери в Европе, а также на Дальнем Востоке. Чтобы переломить ситуацию, Центру пришлось бросить в незримый бой еще «необстрелянных» нелегалов.
Час испытаний пробил и для Дмитрия. Ему была поручена вербовка истопника германского посольства в Праге, некоего Курта, который, по нашим сведениям, регулярно привлекался к уничтожению секретной документации.
Дмитрий начал похаживать в пивную, где Курт проводил все свободные вечера. Изображая прибалтийского немца, разведчик свел знакомство с истопником и вскоре стал его закадычным приятелем. В ходе одной из застольных бесед Курт посетовал на тупость посольских чиновников. «Они требуют, чтобы я включал полную тягу! Не хотят понять, ослы, что если пламя форсунки пойдет поверху, то нижние слои их чертовых документов уцелеют!»
«Вот и чудесно! – шепнул собеседнику Дмитрий. – Я знаю надежных людей, готовых заплатить хорошие деньги за бумаги, спасенные из огня! Ты неплохо заработаешь, дружище, клянусь!» Уже на следующую встречу Курт принес кипу документов, у которых лишь слегка обгорели края…
Между тем Быстролетов получил новое задание: раздобыть шифры французского МИДа. В скором времени он свел романтическое знакомство с 29-летней секретаршей Элианой, миловидной одинокой женщиной из французского посольства в Чехословакии.
Знакомство стремительно переросло в бурный роман. Кавалер соглашался на свадьбу, требуя, однако, от своей избранницы доказательств ее абсолютной преданности их возвышенным чувствам. Вот если бы, к примеру, она принесла ему, хотя бы на час, книгу с шифрами… Француженка долго сопротивлялась, но, наконец, уступила.
Ситуация, осложнялась тем, что одновременно у Дмитрия возник не «шпионский», а настоящий роман с чешкой Миленой (Марией) Шелматовой, которую он с нежностью называл Серебряной Розой и которой предложил руку и сердце. Правда, сначала ему пришлось завербовать свою избранницу, а затем еще убедить Центр дать согласие на их брак.
Чешка, таким образом, стала не только его женой, но и сотрудницей ОГПУ. Дмитрий и сам не хотел, чтобы между ними оставались какие-либо недомолвки.
Он откровенно признался молодой жене, что его уже сейчас, а ее, возможно, в недалеком будущем ждет испытание «постельным шпионажем», и это надо принять как выполнение служебного долга. Жена вроде бы согласилась с его доводами, но острые скандалы между супругами вспыхивали по этому поводу не раз. Да и сам Дмитрий, похоже, забыл о своих аргументах, когда Милена получила задание обольстить итальянского полковника, дабы добраться до шифров итальянского Генштаба.
Впрочем, чувства чувствами, а деликатные поручения всегда выполнялись точно. Вот и тогда ему приходилось разрываться между Элианой и законной супругой. Наконец, шифры и коды были получены, после чего завершился и «шпионский» роман. В этом же, 1928 году Дмитрий окончил Пражский университет, получив диплом доктора права.
ОХОТНИК ЗА ШИФРАМИ
В середине 1930 года Быстролетов, переведенный по решению Центра на нелегальное положение, прибыл в Берлин по греческому паспорту. «Крышей» для него стала созданная советской разведкой голландская фирма по оптовой торговле текстилем.
В действительности же Андрей (одно из кодовых имен разведчика) возглавил мобильную группу агентов, «охотников за секретами», которые переезжали из страны в страну, выполняя дерзкие операции.
Вот когда разведчику пригодился его врожденный дар артистического перевоплощения! Пожалуй, наиболее удачной была маска венгерского графа Переньи де Киральгазе, весельчака, балагура и кутилы. В этом облике Дмитрий восстановил утраченную ранее связь с шифровальщиком британского МИДа («Форин оффис») капитаном Эрнестом Олдэмом (Арно).
Проблема, однако, заключалась в том, что Олдэм любил выпить, ввиду чего, при первой же серьезной ошибке мог потерять свою должность. Чтобы эффективнее контролировать поведение капитана, «венгерский набоб» завязал роман с его женой Люси. Благодаря этой игре Олдэм еще в течение трех лет передавал советской разведке ценную информацию.
Однако в 1933 году британская контрразведка заподозрила неладное.
Хотя прямых доказательств измены не было, Олдэма уволили со службы, а затем он погиб при загадочных обстоятельствах. Но уже через год наш разведчик нашел замену утраченному источнику…
Группа Быстролетова добыла, кроме того, дипломатические шифры Австрии, Швейцарии, Финляндии, Турции, контролировала личную переписку Гитлера с Муссолини…
Андрею приходилось выполнять операции и совсем иного рода. Однажды потребовалось провезти образец пулемета новейшей конструкции из Рима в Берлин. Андрей преобразился в парализованного английского лорда, а его жена – в монахиню-сиделку. Монахиня, которая истово читала молитвы, и лорд, застывший вроде мумии, не вызвали у таможенников никаких подозрений. Опасный багаж благополучно пересек границу…
Несмотря на свою напряженную разведывательную деятельность, Быстролетов сумел поступить по чужим документам на медицинский факультет Цюрихского университета. В 1935 году он получил диплом доктора медицины, а несколько позднее написал работу о возможности регулирования пола будущего младенца.
«ЗДЕСЬ МОЯ РОДИНА»
Накануне нового, 1937 года разведчик написал в Центр письмо, где жаловался на психологическую усталость и просил хотя бы о краткосрочном отдыхе. Через два месяца его с женой отозвали в Москву. Несколько месяцев он работал в аппарате внешней разведки, начав готовиться к очередной командировке, целью которой было его внедрение в генштаб рейхсвера.
Между тем в органах госбезопасности, как и по всей стране, свирепствовала «большая чистка». Из центрального аппарата исчезали знакомые лица, арестам подвергались нелегалы, в том числе лично известные Быстролетову резиденты, которых вызывали «для отчета» из-за рубежа.
Премьера фильма «Человек в штатском», где, кстати, Быстролетов сам сыграл одну из эпизодических ролей, состоялась в ноябре 1973 года в Москве
К ведомственному дому, где поселились Быстролетовы, едва ли не каждую ночь подъезжал «воронок». Разведчик терялся в догадках, снова потерял сон, жил в нездоровом напряжении, хотя не знал за собой никакой вины. Но интуиция подсказывала, что он тоже в «черном списке».
Вскоре его уволили из органов по сокращению штатов, правда, тут же предоставили работу во Всесоюзной торговой палате. Но в одну из осенних ночей 1938 года «воронок» приехал и за ним. Быстролетова обвинили в связях с английской разведкой, а также в организации эсеровской группы. Допрашивавший его следователь Соловьев недоумевал:
За границей ты распоряжался трехмиллионным валютным счетом? А иностранный паспорт тоже имел?
Несколько паспортов, и все настоящие.
Так какого черта ты вернулся сюда?!
-Здесь моя Родина…- был его ответ
Приговор – 20 лет лагерей. По одной из версий, его жена добилась все же свидания с мужем. Встреча состоялась 20 июня 1941 года. Исхудавшая от болезни до неузнаваемости, она бросилась к нему, но ее грубо толкнул конвоир. Дмитрий Александрович кинулся на обидчика с кулаками, но был сам избит подоспевшими тюремщиками и брошен в карцер. Милены не стало в январе 1942-го…
КОНСУЛЬТАНТ-ПЕРЕВОДЧИК
В 1947-м Быстролетова вдруг срочно доставили в Москву, в кабинет тогдашнего министра МГБ Абакумова. «Хватит отдыхать! – рявкнул тот. – Пора приниматься за серьезную работу!» – и пояснил, что ввиду чрезвычайно важного задания Быстролетов будет амнистирован. К изумлению Абакумова, осужденный от амнистии отказался, потребовав пересмотра дела и полной реабилитации. Министр был взбешен: «Этот человек уже через неделю мог гулять по Парижу, но предпочел тюрьму!»
По личному указанию Абакумова заключенного доставили в одиночную камеру Сухановской тюрьмы, где тот провел несколько лет, после чего был снова направлен в лагеря. На свободу разведчик вышел, да и то по болезни, лишь в 1954 году.
Но только еще через два года после реабилитации он смог вернуться в Москву, где ему, на пару с его второй женой Анной Михайловной Ивановой, тоже бывшей узницей ГУЛАГа, выделили 10-метровую комнату в коммунальной квартире на Ломоносовском проспекте. Жизнь, по сути, надо было начинать сначала.
Трудился бывший разведчик в информационных и печатных органах Минздрава СССР в должности научного консультанта-переводчика, демонстрируя потрясающую работоспособность. В среднем за год он, владевший 22 языками, проверял переводы более 50 тысяч публикаций и сам переводил свыше 2 тысяч статей! Коллеги почтительно именовали его «ходячей энциклопедией».
РУКОПИСЬ ДЛЯ СПЕЦХРАНА
Была у Быстролетова еще одна страсть: литературное творчество, которому он отдавал все свободные часы. Замысел романа «о жестоком, трудном и великолепном времени» возник у него еще в 1939 году, в заполярном Норильске. Здесь он и начал свой многолетний труд, подвергаясь немалому риску, находя замену недоступным ему письменным принадлежностям…
К 1966 году он подготовил 16 книг – около 5 тысяч машинописных страниц, переплетя их в разноцветный ледерин, под общим названием «Пир бессмертных».
Читать и смотреть далее:
http://nnm.me/blogs/shmoldi/graf-sovetskoy-razvedki/#comments
63 элементов 1,248 сек.