Авг. 27, 2015,
На этой неделе служба внешней разведки Израиля «Мосад» отмечает 50-летие со дня начала операции «Волшебный полет», в результате которой в распоряжении наших ВВС оказался самый современный на тот момент советский истребитель «МиГ-21». Самолет перелетел в Израиль с территории Ирака. За его штурвалом сидел один из лучших иракских пилотов Мунир Редфа. Подготовка к этому перелету длилась целый год.
В начале 60-х годов армии арабских государств начали получать из СССР самолеты «МиГ-21». В 1964 году командующий ВВС Эзер Вейцман отдал приказ военной разведке доставить в Израиль образец этого самолета. Но выполнить приказ было очень непросто. Каждый самолет, оказавшийся в распоряжении арабской страны, находился под пристальным наблюдением не только службы безопасности этой страны, но и специальной службы КГБ.
За 10 лет до этого, военной разведке Израиля была поставлена сходная задача похитить самолет «МиГ-17». Разведчики прорабатывали самые разные варианты — планировали подкупить или шантажировать египетского летчика, выкрасть самолет силами спецназа при его разгрузке в порту Александрии, внедрить своего агента на одну из сирийских военных баз, заманить самолет в воздушное пространство Израиля и заставить сесть. Но реализовывать эти планы не пришлось. Помог случай. Когда войска Израиля в 1956 году в рамках Синайской кампании вторглись на Синайский полуостров, на одном из аэродромов обнаружили брошенный египтянами целехонький «МиГ-17».
Но сейчас рассчитывать на такую удачу не приходилось. Нужна была дерзкая операция и военные разведчики вспомнили все свои заготовки десятилетней давности. Но ни одно из предложений не понравилось ни членам штаба ВВС, ни Эзеру Вайцману. И тогда, в начале августа 1965 года было решено просить о помощи в решении сложной задачи.
Эзер Вайман поехал к премьер-министру Леви Эшколю и получил у него согласие на подключение к операции «Мосада». 12 августа 1965 года руководители внешней разведки отдали приказ о формировании оперативно-аналитической группы для подготовки операции.
В отличие от военной разведки, которая во всех странах отдает предпочтение силовым методам получения информации (похитить самолет, шантажировать летчика), «Мосад» сосредоточился на поиске более элегантного варианта. Из многих идей руководитель «Мосада» Меир Амит выбрал одну — склонить пилота арабской страны к сотрудничеству и убедить его посадить свой самолет в Израиле. Начался выбор страны и пилота, с которым можно было бы договориться.
Выбор у «Мосада» был невелик. Самолеты «МиГ-21» на тот момент поставлялись только в три страны Ближнего Востока — в Египет, Сирию и Ирак. Удобнее всего было уводить самолет из Сирии. В этом случае он сразу попадал в Израиль. В Египте все «МиГ-21» содержались за Суэцким каналом. То есть, для их доставки в Израиль предстояло пролететь над всем Синайским полуостровом. Путь из Ирака был самым долгим и главное его часть проходила над Иорданией, чьи летчики славились своим мастерством и могли перехватить любого нарушителя.
Меир Амит после бесед с аналитиками и специалистами по арабским вопросам пришел к заключению, что вербовать следует пилота:
а) не мусульманина;
б) обиженного на власть по карьерным или иным соображениям.
Как только глава «Мосада» огласил эти требования, его заместители сразу предложили сосредоточить все внимание на Ираке. В Египте и Сирии пилотов не мусульман почти не было. Пилоты всегда считались армейской элитой. Режимы Амина аль-Хафеза в Сирии и Гамаля Абделя Насера в Египте старались не допускать в нее не мусульман. Те 2-3 пилота не мусульманина, служащие в ВВС Египта и Сирии были так преданы режиму (видимо в знак благодарности за возможность продвинуться и стать членом элиты), что говорить об их вербовке было просто немыслимо.
А вот в Ираке пилоты не мусульмане были в немалом количестве. Режим президента Абдуллы Салама Арефа вел войну против собственного курдского населения. Курды мечтали о создании независимого государства и под руководством муллы Мустафы Барзани подняли восстание против багдадского правительства. Воюя с одним этническим меньшинством, президент Ирака не хотел ссориться с другими и толкать их в объятия курдов. И потому отношение Багдада к христианам — езидам и ассирийцам — было вполне сносное. Во всяком случае, им давалась возможность свободного продвижения. В том числе и в армейских структурах.
Список иракских пилотов у руководителей «Мосада» был. Собственно, даже не список, а подробное жизнеописание каждого из них. Арабские пилоты не имели возможность учиться летному делу в своих странах. Они выезжали либо в Советский Союз, либо в одну из западных страны — в США, Великобританию, Францию. Там на пилотов составлялись подробные досье, которые «Мосад» получал. Из западных стран в рамках обмена информацией между союзниками, из Советского Союза — за деньги.
В течение нескольких дней Меир Амир и его заместители составили список из четырнадцати пилотов, которых можно было попробовать завербовать. Но как выбрать того, кто нужен. Ведь любая неудача приведет к тому, что спецслужбы Ирака получат сообщение о попытке вербовки пилота. И тогда все пилоты попадут под постоянное и жесткое наблюдение.
Был отдан приказ задействовать всю агентуру, которая была у «Мосада» в Багдаде для изучения условий жизни пилотов из списка Меира Амита. Вскоре, из 14 пилотов в списке остались трое. На каждого из них было собрано подробное досье. Самым подробным оно оказалось на христианина-ассирийца 32-летнего Мунира Редфу. Дело в том, что один из внештатных агентов «Мосада» этнический еврей Иосиф Максур работал слугой в доме состоятельных родителей Редфы. Он и сообщил «Мосаду» все о привычках, образе жизни и взглядах молодого пилота.
Данные о трех пилотах, с которыми можно «начинать работать» были переданы штатному агенту «Мосада» и ЦРУ — 30-летней женщине по имени Лили, которая работала в Багдаде под прикрытием американского паспорта. В одном из багдадских кафе с ней встретился резидент «Мосада». Он сообщил ей о задании и передал данные на трех пилотов. На вопрос, с кем ей работать, резидент сообщил, что Центр решил оставить это на ее усмотрение. Он только заметил, что больше всего данных собрано на Мунира Редфу. Лили, бегло просмотрев документы, сказала, что попробует познакомиться со всеми тремя пилотами, но начнет именно с Редфы.
Ее знакомство с пилотом произошло на вилле заместителя министра обороны Ирака на коктейле в честь годовщины Вооруженных сил страны. Лили была приглашена туда, как представитель американского культурного центра. Увидев красивого летчика в новеньком мундире, она спросила у хозяина: «Кто это?». Улыбнувшись хозяин сказал: «Это великий летчик Мунир Редфа. Хотите познакомиться с ним?». Ответ, разумеется, был утвердительный и вскоре летчик и красавица-американка беседовали в саду.
Беседа сразу стала задушевной (недаром агенты «Мосада» проходят в период подготовки курс психологии). Мунир Редфа проникся доверием к своей новой знакомой и поделился с ней своими тяжелыми мыслями. Несколько дней назад ему пришлось выполнить задание — бомбить курдские деревни на севере страны. При этом его самолет был в полной безопасности. У курдов не было ни ракетных установок, ни зенитной артиллерии. Они были совершенно беспомощны перед современными самолетами. Расстрел мирных женщин и детей из пушек, бомбы, которые он сбрасывал на их головы, беспокоили Редфу. Тем более, что по стране давно ходили слухи о том, что багдадский режим решил избавиться от всех национальных меньшинств и когда будет покончено с курдами, возьмутся за христиан.
Новая знакомая постаралась как могла успокоить Мунира, а когда вернулась к себе, отправила в «Мосад» шифровку, в которой признала предложение Центра о вербовке Мунира Редфы верным и сообщила о продолжении работы.
С того дня Лили и Мунир встречались почти ежедневно. Они стали любовниками, но не только занимались сексом, но и много беседовали. Душевное состояние Мунира все ухудшалось. Он постоянно вылетал бомбить горные деревни курдов и эти массовые убийства (как он сам называл свои вылеты) серьезно его тяготили. В какой-то момент, он даже выразил восхищение израильтянами, которые противостоят превосходящим их в численном отношении мусульманам.
Лили внимательно слушала каждое слово своего нового друга. И сообщала обо всех беседах в Тель-Авив. Там тексты бесед внимательно анализировались. Но специалисты-психологи пока не давали разрешения на начало решающей части операции по вербовке.
Доверительные отношения Лили и Мунира крепли. Лили была для женатого Мунира очень удобна. Ничего не требовала. Напротив, говорила, что не собирается связывать себя узами брака и мечтает навсегда остаться незамужней. У нее были деньги и она позволяла себе делать подарки возлюбленному. Кроме того, и это, вероятно, было самым главным, она была прекрасной собеседницей. Мунир мог сказать ей все то, чего не решался говорить ни родителям, ни жене. Прошло долгих два месяца, пока психологи «Мосада» дали согласие на ту часть операции, которая обычно называется «раскрытием карт».
Было решено, что это произойдет в Париже. Накануне одного из христианских праздников Лили сообщила Муниру, что получила гонорар за книгу и купила им два билета в столицу Франции. Мунир согласился слетать на неделю.
Первые два дня влюбленные провели весело. Рестораны, дискотеки, театры. Лили намеренно допустила небольшую оговорку, которая показала Муниру, что его новая знакомая работает на какую-то иностранную структуру. Сутки он молчал, потом сам завел разговор об этом. Он хотел знать, кто такая Лили и на кого она работает.
Лили достала из сумочки паспорт на чужое имя. Мунир раскрыл его. На него смотрело его собственное лицо. Лили объяснила. Паспорт нужен для того, чтобы он смог побывать в Израиле. Причем вылететь они могут немедленно. Он не должен ничего бояться. Ее друзья ему помогут. Они просто побеседуют с ним и они вернутся в Париж. Как раз ко времени их возвращения в Багдад. Мунир сидел, вцепившись двумя руками в ручки кресла. Он был бледен и не произносил ни слова. Он и до беседы понял, что его знакомство с Лили и этот перелет в Париж были неспроста. Но такого он не ожидал. Перелет в Израиль туда и обратно. Это было слишком!
Лили мягко и спокойно начала его убеждать. Он ничем не рискует. Если предложение израильтян ему не понравится, он сможет от него отказаться. Они вернутся в Париж, затем он вернется в Багдад, но уже в одиночку. Мунир колебался. Он рассмотрел свой новый паспорт на имя гражданина Франции. И, наконец, кивнул. Он готов лететь в Израиль.
— Когда у нас самолет? — спросил он.
— Через четрые часа, — ответила Лили. — Вещей мы с собой не берем. Все оставляем здесь. Служащие отеля не должны видеть нас с чемоданами.
Через десять часов молодая супружеская пара из Парижа взяла такси в аэрпорту Бен-Гуриона и попросила отвезти их в Яффо. А еще через четыре часа вертолет доставил Мунира Редфу на одну из баз ВВС в пустыне Негев.
На военной базе ему был оказан торжественный прием. На встречу с ним прибыли сразу пять сотрудников «Мосада». Ему был задан прямой вопрос: «Можете ли вы вернуться в Ирак и перелететь к нам на своем самолете? Вам хорошо заплатят. Вам и вашей семье гарантирована полная защита правительства Израиля. Вы получите израильское гражданство. У вас будут жилье и постоянная работа».
Редфа был готов согласиться сразу, но решил оговорить судьбу семьи. «Если я сделаю это, мою семью повесят, — сказал он. — И потому — мое первое условие, вывезти из Ирака всех моих родных и близких». «Мосадовцы» были готовы к этому условию. «Мы знаем, что в Ираке вешают людей, — сказал один из них. — Можете не сомневаться. Ваша семья будет в полной безопасности». Редфа согласился перелететь в Израиль. Они условились, что в дальнейшем самолет будут называть «пенициллин» и вся операция получает название «Операция «Пенициллин» (по другим данным, самолет решили называть «бриллиантом», а операцию — «Операцией «Бриллиант»).
После того, как согласие Редфы было получено, его начали готовить к предстоящему перелету. С ним встретился командующий ВВС генерал Мордехай Ход. Он показал Муниру маршрут, проложенный опытными летчиками. «Весь ваш полет должен занять, в зависимости от погоды, от 25 до 27 минут, — сказал генерал. — Из этого времени спокойной будет только первая минута, когда ваши сослуживцы еще не поймут, что вы изменили курс. После этого, вас могут сбить в любой момент. И потому запомните все наши указания, касающиеся высоты полета и маршрута».
Редфа рассмотрел маршрут, который был не прямым, а огибал все станции слежения и авиабазы на территории Ирака.
«Мы ожидаем, что иракские самолеты вылетят на перехват не раньше девятой или десятой минуты полета, — сказал генерал Ход. — Вам к этому времени останется провести в воздушном пространстве Ирака около 7 минут. Этого времени вполне достаточно. чтобы вас сбить. На последних минутах полета к атаке на вас могут подключиться иорданцы».
После того, как генерал Ход уехал, с Муниром Редфой встретились его коллеги, израильские летчики. Они говорили о том, что иракцу предстоит нелегкий полет. «Главное придерживаться плана, — сказали они. — И сохранять полное спокойствие. Если начнется паника, считайте себя покойником. Если сойдете с маршрута, тоже».
Вместе с Муниром Редфой они рассматривали каждый сантиметр карты, пытались предугадать, откуда может прийти опасность. Прощались, как добрые друзья. «Я доставлю вам этот самолет», — говорил Редфа, пожимая руку своим новым знакомым.
Ночевал Редва здесь же, на базе. Оставшись один, он подумал, что израильтяне знают абсолютно все об иракских ВВС. Им были известны имена всего персонала его базы — как иракцев, так и русских. Они знали с точностью до минуты план тренировочных полетов, технические особенности каждого самолета. Редфа понял, что он не один работает на израильтян. Еще какие-то люди на его базе передавали им эти сведения. А, может быть, такие люди есть на всех базах. Редфа ощутил себя частью сплоченной группы, делающей важное дело. И с этими мыслями заснул.
На следующее утро Мунир вылетел в Париж, а через день, вернулись в Багдад.
Операция началась с переправки в Израиль семьи Мунира Редфы. Сначала в Швейцарию перебрался дядя летчика. Он открыл счет в одном из банков и на него были перечислены 250 тысяч английских фунтов. Это был задаток Минура в предстоящей операции. Вторую часть суммы он должен был получить уже в Израиле. Вскоре «заболел» отец Редфы и под присмотром матери отправился на лечение в Европу. Как только они сошли с самолета в Париже, их переправили в Тель-Авив.
Оставалось вывезти из Багдада жену и двух детей. Их отъезд за границу мог насторожить иракских чиновников. Кто-то из них мог обратить внимание на то, что все члены одной семьи выехали за рубеж в одно и то же время. И потому было решено переправить через границу женщину с детьми нелегально.
Жена Мунира Редфы отправилась с детьми отдохнуть от багдадской жары в горы Курдистана. Там, по легенде, они сняли замечательное бунгало на берегу небольшой речки. Но в бунгало они провели всего один день. А потом бойцы Мустафы Барзани переправили их на контролируемую ими территорию, а оттуда вертолетами доставили в Иран, которым правил большой друг Израиля шах Мохаммед Реза Пехлеви. Через двое суток Мунир Редфа получил сообщение, что его родители, жена и дети живут на конспиративной квартире в Тель-Авиве. Последние препятствия к его побегу были сняты.
15 августа 1966 года Мунир Редфа готовил свой самолет к тренировочному полету. Вместе с ним машину проверяли советские техники. На базе их не любили. Советские специалисты относились к иракцам презрительно, питались отдельно, общались с ними только в служебное время. Именно на этой нелюбви к чужакам и решил сыграть Мунир Редфа.
После осмотра, когда русские ушли завтракать, он попросил оператора заправочной машины заполнить ему дополнительный топливный бак. «Хочу сегодня покувыркаться в воздухе подольше», — объяснил он. Заполнять дополнительный бак без разрешения советских специалистов было нельзя. «Пойди к ним в столовую и получи подпись», — сказал Редфа. Оператор-заправщик оказался в сложной ситуации. С одной стороны, он не мог не выполнить приказ заместителя командира эскадрилью, с другой, очень не хотел отрывать русских от завтрака и нарываться на их возможное хамство. Мунир Редфа пришел к нему на помощь. «Если тебе достаточно моей подписи, — сказал он, — давай я подпишу». Оператор-заправщик с радостью согласился.
Заправив самолет, Мунир Редфа сел в кабину и включил зажигание. Самолет легко взмыл в воздух и взял курс на Багдад, как и предусматривалось планом полета. Через минуту, когда база исчезла из поля зрения, он решительно повернул руль и лег на курс, начертанный специалистами израильских ВВС.
Самая спокойная минута его 25-минутного полета закончилась. На второй минуте пробудилось радио. Диспетчер сообщил, что он отклонился от курса и потребовал вернуться на маршрут. Редфа ничего не ответил. Диспетчер повторил требование. Редфа ответил, что не обратил внимания на показания приборов и сейчас все исправит. Так он выиграл еще несколько секунд спокойного полета. Но вскоре рация заработала опять. У микрофона уже был не только диспетчер, но и командир эскадрильи. Он спросил, что происходит и приказал немедленно возвращаться на базу. Мунир ничего не ответил. Молчала и та сторона. Редфа понял, что к микрофону срочно вызывают руководителя русских советников в звании полковника. Прошло три минуты полета. Рация ожила в середине шестой минуты. Русский советник на ломанном английском требовал немедленно вернуться. Мунир молчал. «Если вы немедленно не повернете на базу, вас собьют», — прорычал советник. Мунир выключил радио. Семь минут полета. Сейчас командование его базы связывается с командованием ВВС, а те свяжутся с другими базами. «Это не меньше трех минут, — считал Редфа. — Затем пилоты, дежурящие в кабинах самолетов, получат приказ взлетать. Это еще две минуты». Значит, у него есть еще минут пять полета, а потом…
Мунир точно помнил план полета, созданный в Израиле. К моменту взлета самолетов со всех баз в районе иорданской границы, он приготовил им сюрприз. Ровно через четыре минуты Мунир резко повел свой самолет к земле. На высоте всего 200 метров он выровнял машину и повел ее над пустыней. Он понимал, что творится сейчас в иракских центрах наблюдения. Его самолет резко снизился и исчез с радаров. Теперь иракцы гадают, что произошло? Его сбили? Он упал? Или просто хитрит? Чтобы обмануть самолеты, идущие ему на перехват, Редфа увел свою машину с прямого курса к иорданской границе. Теперь, когда его самолета не было на радарах, найти его было не так легко.
Через восемнадцать минут полета, он пересек границу Иордании, по-прежнему, оставаясь невидимым для радаров. Мунир ждал атаки иорданских самолетов. Он не знал, что уже был почти в полной безопасности. Израильские ВВС получили приказ в случае опасности для Мунира Редфы пересечь границу и вступить с бой над территорией Иордании, чтобы дать ему возможность дотянуть до Израиля. Но вступать в бой никому не пришлось. Единственные боевые самолеты, которые увидел в этом полете Редфа, были израильские истребители, которые взлетели ему навстречу за две минуты до того, как он пролетел над Мертвым морем. Выполняя предварительную договоренность он зажег и погасил огни на крыльях своего самолета, чтобы его узнали. Израильтяне приветственно покачали крыльями и пристроились рядом с его самолетом. Мунир Редфа понял, что выполнил задание.
В тот же день разыгрался настоящий международный скандал. Советский Союз рвал и метал, грозил Израилю всеми карами, но сделать ничего не мог. Иракский летчик перелетел в Израиль сам, без какого-либо принуждения. Москва требовала вернуть ей самолет. Но и это ее требование не было выполнено. Самолет был тщательно изучен израильскими и американскими специалистами, прошел летные испытания. Ирак заклеймил Редфу, как предателя. Но сам Мунир уверен, что он никого не предавал. Его перелет был протестом против кровавой войны, которую развернул режим против своего же народа.
Он получил все, о чем договаривался. Новые документы, более миллиона долларов, хорошую квартиру, место пилота-инструктора в израильских ВВС. Меньше, чем через год, после его перелета началась Шестидневная война. Знание самого грозного самолета противника, которые получили израильские пилоты благодаря Муниру Редфе, помогли им выиграть битву в воздухе, а с ней и всю войну. Недаром во время военного парада в честь победы, первым в строю самолетов летел «МиГ-21», за штурвалом которого сидел Мунир Редфа.
В 1969 году его семья решила перебраться в одну из стран Западной Европы. Руководство «Мосада» сочло это целесообразным, так как иракская разведка не оставляла попыток найти и наказать Мунира Редфу. Переезд прошел благополучно. Семья хорошо устроилась на новом месте. Но всегда оставалась под негласной защитой агентов «Мосада».
Мунир Редфа скончался в 1998 году в возрасте 64 лет от инфаркта.
