Она по праву считается одной из утонченных артисток отечественного кинематографа. При этом Вии Артмане удавались на экране как аристократичные натуры, так и душевные лиричные героини. Большинство из тех, кто знал актрису лично, говорят о ее деликатной отстраненности в общении.
Вия Артмане родилась 21 августа 1929 года в Латвии, в деревне под Тукумсом. Её мать Анна Заборская – полька, отец Фрицис Артманс – прибалтийский немец. Настоящее имя актрисы – Алида.
Ее детство выдалось трудным. Мать Вии родилась в очень бедной семье. Чтобы прокормиться, она работала прислугой у богатого барона. Девушка была очень красива, на нее засматривались многие парни, а сын одного из зажиточных хуторян влюбился по-настоящему. Он долго уговаривал Анну стать его женой, и свадьба состоялась. Но счастье молодых было кратким. Поднимая в одиночку навес около колодца, отец Вии надорвался, и через несколько дней скончался в 19-летнем возрасте. Это случилось за четыре месяца до рождения его дочери.
Родители Фрициса выгнали Анну с крошечной Вией. Женщина снова пошла батрачить, скитаясь от одних хозяев к другим. Через несколько лет мама Вии вновь вышла замуж, однако новый супруг оказался грубым и пьющим человеком. Прожив с ним несколько месяцев, мать Алиды не выдержала и ушла с грудным ребенком, а в десятилетнем возрасте мама отдала Алиду в пастушки.
Позже мать Вии взяли прислугой в богатую рижскую семью, где ценилось искусство. Старшие дочери хозяев учились в Берлине, одна — пению, вторая в балетной школе. Последняя однажды заметила, как Вия танцевала в пустой комнате, включив радио, и научила её нескольким балетным па.
После установления Советской власти в Латвии Алида окончила школу, и хотела стать юристом: «Чтобы наказывать злых людей и оправдывать добрых».
Когда Вие исполнилось 15 лет, они с матерью осели в Риге. Здесь Анна устроилась работать уборщицей на радио, а Вия стала ее помощницей. В Риге Вия с мамой жили в крохотной комнатке, похожей на чердак с низким потолком. Чемодан служил письменного столом. В одной из рижских школ танца Вия училась танцам. Потом Вию увлек театр, и каждый вечер она ходила на представления то русской, то латышской труппы.
Несмотря на то, что мать была против, Алида поступила в драматическую студию при Художественном академическом театре имени Я.Райниса. Здесь она поменяла имя на более звучное – Вия. Красивую и талантливую студентку особенно выделял основатель этой знаменитой труппы Эдуард Смильгис. «Он воспитывал в нас артистическую самостоятельность, умение мыслить на сцене», – вспоминала позже Артмане.
Примадонны театра придирчиво разглядывали девятнадцатилетнюю Вию: «Что за актриса? Ни груди нет, ни задницы. Нет профиля!» А еще говорили, что за душой у нее нет страданий, что она «чистый лист». Никто и не подозревал, что она уже успела испытать на себе унижения сиротства, бедности и голода.
В 1949 году Вия окончила студию и была принята в труппу Художественного академического театра имени Я.Райниса (с 1989 театр Дайлес). В начале актерского пути она зарекомендовала себя как актриса классического репертуара. Играла Джульетту в «Ромео и Джульетте», Елизавету в «Елизавете Английской», создавала образы лирических героинь. Вия очень хотела играть роли современниц. Это ей удалось в кино…
Артмане дебютировала в кино в 1956 году в фильме «После шторма». Но настоящей звездой всесоюзного масштаба латышскую актрису сделал фильм «Родная кровь», в котором она снималась с Евгением Матвеевым. Потом была роль в этапном фильме для литовского кинематографа – «Никто не хотел умирать» в 1966 году. В 1966 году у Артмане была еще одна удачная роль в любовной драме «Эдгар и Кристина».
Эти работы сделали Артмане любимой актрисой миллионов людей, зрители ей писали письма, в Латвии народную артистку СССР Вию Артмане называли «Мать-Латвия». Кроме театральной и кинематографической деятельности она активно занималась и общественной работой. Вия Артмане возглавляла Союз театральных деятелей Латвии, была членом Советского комитета защиты мира.
В 1978 году режиссёр Янис Стрейч поставил телевизионный фильм «Театр» по роману Сомерсета Моэма. Главную роль актрисы, примы театра Джулии Ламберт, мастерски исполнила Вия Армане. Благодаря этой картине актриса вновь оказалась на пике популярности. Вия Артмане рассказывала: «Джулия близка всем. Такую женщину каждый мужчина хотел бы иметь рядом. Хотя она и негодяйка, но негодяйка очаровательная. Но, прежде всего Джулия – человек очень честный по отношению к себе, к своим недостаткам, и в этом ее прелесть. Она честно анализирует себя, свои проделки, романы, при этом она очень изысканная и, я думаю, ранимая. Она привлекательна, потому что честна. Дай бог каждой женщине быть такой честной».
С середины 1980-х годов Артмане реже появлялась на экранах. В 1987 году Вия Артмане исполнила главную роль Аглаи Андреевны в фильме «Человек свиты», которую сама актриса считала одной из лучших в своей кинобиографии. В начале 1990-х годов вышли два фильма режиссёра Валерия Тодоровского: «Катафалк», где актриса блестяще сыграла главную роль Андреевны и была номинирована на «Нику», а в 1991 году – «Любовь», где Артмане комедийными красками наполнила небольшую роль бабушки. Однако актриса продолжала активно работать в театре.
В отличие от театральной, семейная жизнь Артмане была не очень счастливой. Ухаживавший за Вией популярный актер театра Артур Димитерс был старше Вии на 14 лет, к тому же женат. Он ухаживал ярко и напористо. Вия сопротивлялась, но Артур не отступал. Он мог вступить в драку, если кто-то пытался завладеть вниманием его юной избранницы. Вия согласилась стать его женой. Однако, после съемок в «Родной крови» она была беременна от Евгения Матвеева, хотя тщательно это скрывала. После рождения девочку назвали Кристиана.
Много позже сын актрисы Каспар Димитерс рассказывал: «Действительно, у них с Матвеевым получилась не только работа, но и любовь. Грешно, но так случилось. Моей жене Лиге мать призналась в этом еще 25 лет назад. Рассказала, что у них с отцом был договор – он принимает дочь, и они больше никогда никому об этом не говорят. Люди продолжали шептаться. Мама гуляла с коляской по парку, а бабульки с острым языком говорили: «Девочка – вылитый Матвеев!» Потом эта история еще раз всплыла, когда мама принимала православие. Десять лет назад. Она хотела дойти до исповеди без камней за пазухой. Уже в старости, когда отца не стало, мать встретила Матвеева в Москве. И он вроде бы даже предлагал ей переехать в столицу России. Говорил, что она сможет жить у него на даче, если захочет. Она приняла это за шутку. Матвеев всегда относился к ней с уважением. А я благодарен маме за то, что сохранила семью ради детей».
Сама Артмане рассказывала о своей семейной жизни: «Мой муж – мы играли с ним в одном театре – был очень ревнивым. Потому что был очень грешным, между прочим. Еще до меня. Я была на много лет моложе его. Он не был таким, о каком я мечтала и кого я бы хотела иметь рядом, но я смирилась. Да… Судьба у меня вообще удалась. Но полностью счастливой я себя никогда не чувствовала. Может быть, потому, что хорошего женского счастья у меня никогда не было. Меня никто не щадил. Кроме мамы. А мужчины рядом не было. Был актер. Отец моих детей. Но любимого, нежного мужчины рядом со мной не было. Могу сказать об этом совершенно откровенно. Бог простит».
Было время, Вия даже хотела уйти от мужа, настолько ей казалось тяжелой жизнь вместе. Димитерс был востребован в театре и кино, а на семью, детей его сил не хватало. Вия ехала после долгой съемки на автобусе по проселочным дорогам, чтобы успеть приготовить детям обед на завтра, перестирать и перегладить горы белья. А супруг считал ниже достоинства даже сходить за хлебом. И все-таки с Артуром Димитерсом Вия прожила 27 лет. Когда его не стало, она долго не могла прийти в себя: «Он был великим актером. Такого в Латвии не будет еще лет 50 как минимум. Конечно, наша семейная жизнь не была такой, о которой я мечтала, но со временем страсти улеглись, и мы долгие годы были друг для друга отдушиной. Для меня и для него театр был главным в жизни. Он придал мне смелости и уверенности в себе. Правда, думал, что раз я моложе, то будет мною всю жизнь управлять и поучать. Так не получилось. Сейчас образ Артура с нами. Внуки любят его по моим рассказам».
Сын актрисы Каспар Димитерс рассказывал: «У папы она была второй женой. Первая его супруга была тоже очень красивой – известная художница Латвии. Отец от мамы просто голову потерял. Он был старше нее на 14 лет, уже с характерной лысиной. Этакий выпивающий донжуан, ведущий богемный образ жизни. Но при этом – душа компании. Когда он блистал юмором и сарказмом, людей скрючивало со смеху. Мама чувствовала, что отец будет полезен ей в карьере. Хоть и говорила потом, что он ее шантажировал: мол, не выйдешь замуж – выживу из театра. Как бы там ни было, без своего мужа Вия Артмане никогда не стала бы такой великой актрисой. После спектакля они могли, пригубив коньяк, до утра разбирать пьесы. Для мамы отец был Станиславским. Когда его не стало, она сильно сдала».
После распада СССР Вия Артмане подверглась гонениям в националистически настроенной Латвии. Ее преследовали за то, что она позволила себе сняться в фильме по русской прозе. Речь шла о фильме режиссера Андриса Розенберга «Человек свиты» в 1987 году по повести Владимира Маканина.
По ее собственным словам, Артмане болезненно пережила разрыв Латвии и России: «Латвия для меня мала, мне не хватает пространства, я не привыкла так узко жить. От общения с русскими я преобразилась. У русских открытая душа, уникальное восприятие человека. Латыши другие. Русские очень близки мне, несколько лет назад я даже приняла православие».
Артмане была кандидатом в ЦК Компартии Латвии. Ее упрекали в том, что она не участвует в политической жизни страны, началась целенаправленная травля. За мать вступился сын, написав статью в газету «Сколько стоит Вия Артмане?», призывал политиков опомниться.
В 1993 году в результате неонационализации власти отобрали у Артмане ее квартиру, в которой она прожила более сорока лет, и передали потомку бывшего владельца. Чтобы ускорить освобождение жилплощади, Артмане даже отключили отопление и взвинтили плату за коммунальные услуги. На улице актриса не осталась. Выручила семейная дача в 40 километрах от Риги – деревянный одноэтажный столетний домик, где она и жила последние 10 лет вместе с дочерью Кристианой и внучкой Бертой. Маленькие комнатки столетнего дома были расположены вокруг кирпичной печки, которую необходимо было подтапливать даже летом.
Тем не менее, Вия Артмане не покинула Латвию, хотя предложения переехать в Москву были. Со слов Артмане, она всегда гордилась, что она латышка. Проработав 50 лет в Латышском художественном театре, Артмане покинула его в 1998 году, перейдя работать в Рижский молодежный театр. Там она, после долгого творческого бездействия, сыграла в спектакле «Пиковая дама». По ее словам, она вернулась в юность. Спектакль имел большой успех.
Одной из её лучших работ в театре Дайлес считается роль мадам Ракен в спектакле «Тереза Ракен» по роману Эмиля Золя. Вия Артмане рассказывала: «Я ушла из Художественного театра, оставшись с людьми в очень хороших отношениях. Просто поняла, что мне там нечего ждать. Труппа большая, все нуждаются в ролях, спектаклей ставят много, но ни одного – чтобы использовать меня! А я все-таки еще кое-что могу. Я решила, что пора что-то поменять. Рада, что не ошиблась: Херманис действительно талантливый режиссер. Он нашел очень интересное решение «Пиковой дамы», которое может кому-то показаться неожиданным».
К семидесятилетию актрисы власти Латвии предоставили Артмане новую квартиру в центре Риги. Сын актрисы Каспар Димитерс рассказывал: «За необъятной славой и полетом вдруг последовало принудительное приземление. Новый режим повернулся к ней задом. Сначала ее вышвырнули из квартиры. После реституции объявился прежний хозяин. Мама ходила по инстанциям, но безуспешно. Потом случился инсульт, за ним еще парочка. Я попытался заступиться. Написал статью в газету: «Сколько стоит Вия Артмане?» Меня тут же обозвали попрошайкой, который хочет нажиться на популярности собственной матери. Но квартиру дали. Сгоревшую после пожара. Там нужно было менять пол, потолок. Мы взяли кредит на ремонт. Но на одну пенсию мамы в 450 долларов и мои мизерные гонорары художника протянуть не смогли. Квартиру пришлось продать, чтобы рассчитаться с долгами. Мама научилась экономить. Бриллиантов у нее не было. Перешивала свои старые платья. И всю жизнь стирала руками».
25 августа 1999 года за вклад в искусство театра и кино министр культуры Латвии Карина Петерсоне вручила Артмане похвальную грамоту и скромную денежную премию. «Ваш век актрисы является выдающимся, ярким путем звезды, который может дать многое и другим», – сказала министр. А в 2007 году Вия Артмане удостоилась высшей награды Латвии. За особые заслуги перед Латвией она была награждена орденом Трех Звезд IV степени.
В последние годы жизни актриса испытывала большие финансовые трудности. Но она никогда не жаловалась на судьбу, оставаясь сильной женщиной. В 2002 году актриса снялась в роли императрицы Екатерины II в фильме российского режиссера Хотиненко «Золотой век». Это была одна из последних её работ в кино. «Я перенесла два больших инсульта и оставила профессию, – рассказывала она в одном из интервью. – Отыграла после этого еще несколько сезонов и ушла. Это было необходимо: зритель любит здоровых актеров. Теперь я просто живу, слежу за тем, что происходит вокруг, и радуюсь за молодых».
После выхода на пенсию она жила настолько скромно, что это существование можно было назвать бедностью. Квартплата в два раза превышала пенсию. Свои сельские будни Артмане заполняла работой в саду, вязанием, просмотром телевизора и чтением газет.
Когда у нее случился третий инсульт, родные ухаживали за ней дома. Позже ее устроили в специальную клинику, где она провела последние недели своей жизни.
Вия Артмане скончалась 11 октября 2008 года в Латвии на 80-м году жизни. Был совершён чин отпевания в Христорождественском кафедральном соборе. Совершал чин Митрополит Рижский и всея Латвии Александр.
Похоронили актрису в Риге на русском Покровском кладбище.
"Все наше с нами…" – как говорила, умирая, ее героиня из "Родной крови".
http://samsud.ru/blogs/ih-znali-milliony/segodnja-…a-85-let-so-dnja-ro-22946.html
