В прошлом году из-за своей агрессии в Украине Россия изменилась во многом.
Но одно важное изменение осталось почти незамеченным: мысли об отдаленном будущем полностью исчезли, и даже российский режим больше не говорит о будущем.
Российское руководство строит свои рассуждения на противостоянии с Украиной и Западом (и их «марионетками» внутри России) и на отсылках к героическому прошлому (в основном к Второй мировой войне). Режим сегодня полностью сосредоточен на собственном выживании.
Но так было не всегда. В 2000 году Владимир Путин пришел в Кремль с 10-летней «программой Грефа», в которой Россия представлялась открытой и современной страной. Его первый президентский срок включил в себя некоторые элементы этой программы. Долгосрочные стратегии развития – большей частью основанные на этом видении – обсуждались и обновлялись до 2012 года.
Даже когда Путин вернулся в президентской кресло в том году, он опубликовал серию программных статей в российских газетах, обрисовывая долгосрочные планы по экономике, социальной политике, управлению, федерализму и внешней политике. Их он превратил в серию президентских указов, которые он подписал в первый же день после принятия присяги. Эти указы явно указывали на цели, которые он обещал достичь к 2018 году.
Теперь совершенно ясно – и это публично признал даже сам Путин, – что эти указы никто выполнять не будет. Какую альтернативу раннее предложенному будущему предлагает президент России своим гражданам сегодня? Ответа нет. В данный момент в России нет политики долгосрочного планирования.
Ранее Россия с гордостью перешла с однолетних к трехлетним бюджетам. Все это подошло к концу: у Кремля нет значимого финансового плана на период после 2016 года, если не считать надежд на повышение цен на нефть. Его доктрина внешней политики строится на выживании режима. По всему миру Россия ожесточенно защищает суверенное право недемократических правительств оставаться у власти неопределенно долго.
У режима есть все причины для волнений о своем ближайшем будущем. Российская экономика находится в рецессии и вряд ли будет расти больше 2% в года, даже когда – или если – рецессия закончится. Впервые за 15 лет пребывания Путина у власти, реальные доходы россиян сокращаются. Пропагандистские преимущества от аннексии Крыма убывают. На начало еще одной войны нет денег – в дополнение к прямым военным расходам, еще один виток санкций может уничтожить важные банки, что запросто может привести к массовой панике и падению режима.
В таких условиях неудивительно, что и Запад говорит с Россией лишь о краткосрочных вопросах. Но вне зависимости от того, говорим мы о будущем или нет, оно все равно наступит. В какой-то момент этому режиму придется уйти, и пока совершенно неясно, кто или что может прийти ему на смену, насколько бурным будет переход власти, и станет ли Россия в итоге демократическим государством. Как показали события Арабской весны, смена режима, подобного этому, может пройти как очень мирно, так и невероятно остро.
Мирный переход власти маловероятен. Россия богаче и лучше образована, чем страны Арабской весны. Фактически она богаче и лучше образована, чем любое государство, которое за всю историю человечества выбрало переход от диктатуры к демократии. Но также ясно, что основные деятели режима не готовы с легкостью уступить власть. Они боятся суда за нарушение международного права и за преступления против человечности, за широко распространённую в России коррупцию. Лучший сценарий в этом случае может заключаться в формировании некоего переходного правительства, которое обеспечит определенные гарантии уходящей элите и будет надзирать за организацией новых выборов.
