‎”Ты хороший мужик, но на кой дались тебе эти евреи!” ‎

Александр Аскольдов

‎ ‎05 мая 2011 исполняется 78лет Александру Аскольдову, "режиссеру ‎одного фильма", впервые в советском кино осмелившемуся сказать о ‎евреях и Холокосте, и за признанный ныне шедевр мирового ‎кинематографа растоптанному властью. 

Когда в 1939 году арестовали отца и мать, он, пятилетний, ночью прибежал ‎в знакомую еврейскую многодетную семью – и они укрыли, спасли "сына ‎врагов народа". 

Потом он сумел выбиться "в люди", после университета стал ‎чиновником культуры, референтом министра культуры и … бросил ‎карьеру, поступил на Высшие режиссерские курсы и получил право ‎снять выпускной фильм. По какому-то невероятному стечению ‎обстоятельств ему удалось "протащить" сценарий по коротенькому ‎рассказу Гроссмана "Это было в Бердичеве" (ему говорили: "Ты ‎хороший мужик, но на кой дались тебе эти евреи!", потом снять сам ‎фильм, который был показан только один раз, в 1967 году – ‎приемной 

комиссии. 

Сейчас фильм "Комиссар" во всех кино энциклопедиях (кроме ‎российских) называется одним из лучших произведений мирового ‎кино, в 80-90-е гг. он получил множество призов на престижнейших ‎кинофестивалях, Нонну Мордюкову Британская энциклопедия ‎назвала одной из десяти лучших актрис ХХ века именно за роль в ‎‎"Комиссаре". 

Это совершенно уникальный случай – фильм получил все свои ‎международные награды почти через четверть века после своего ‎создания. 

‎ Действие фильма происходит во время Гражданской войны. ‎Героиня комиссар Красной Армии (Нонна Мордюкова) привыкла к ‎суровой, мужской военной жизни, и, казалось бы, в ней не осталось ‎ничего женского, но когда полк останавливается в местечке, она ‎обнаруживает, что беременна. 

Она в ужасе, рожать она приходит в семью бедного многодетного ‎еврея Магазанника (Ролан Быков). Там она оказывается среди ‎людей совсем другой жизни, живущих совсем другими заботами, чем ‎мировая революция, там, 

окруженная "еврейскими" хлопотами о будущем ребенке, она ‎постепенно "оттаивает". Но, когда уже с новорожденным на руках, ‎она видит, как уходит ее полк, она оставляет своего младенца у ‎приютившей ее семьи – и бросается вслед за своими боевыми ‎товарищами… 

Финал фильма: "марш обреченных" – через двадцать лет евреи ‎местечка идут в печи и рвы Холокоста… 

За этот фильм Александра Аскольдова исключили из партии, ‎уволили с работы с формулировкой "профнепригоден", годами ‎длилось судебное преследование о "растрате в особо крупных ‎размерах" (имелся в виду сам факт создания такого фильма). ‎

Ролан Быков о нем писал: "Аскольдов делал эту картину ‎поразительно одиноко, и все, кто поддерживал его, предали его, ‎когда она вышла. 

И его стали бить. Вы знаете, и нас всех били, но так жестоко не били ‎никого. 

Я не знаю человека, больше пострадавшего в нашем искусстве, чем ‎Аскольдов"…."Самая трагическая судьба нашего кино это ‎Аскольдов" (знаменитый мультипликатор Юрий Норштейн). 

Конечно, дело было в том, что на Гражданскую войну Аскольдов ‎посмотрел совсем не так, как видится она во всенародно любимом ‎‎"Белом солнце пустыни", конечно, "не принято" было вообще ‎упоминать, что рядом живут евреи, но самую большую ярость ‎вызвала финальная сцена (стилистику которой позаимствовал, ‎‎"процитировал" Спилберг в своем "Списке Шиндлера". Когда уже в ‎‎"перестройку" пленку достали из архива, от ее создателя ‎потребовали одно-единственное, но главное "вырезать Холокост"…. 

Сейчас Александр Яковлевич Аскольдов живет в Германии, 

не любит приезжать на родину, где до сих пор чувствует на себе ‎косые, а то и ненавидящие взгляды бывших коллег. И нашей стране, ‎ее русскоязычной общине в особенности, не грех помнить таких ‎людей – своей судьбой заплативших за правду о судьбе нашего ‎народа. Я хочу вам предложить одно стихотворение: Его написал ‎замечательной души человек, Александр Державец.. 

‎ 

ЖИЛ ЧЕЛОВЕК ХОРОШИЙ 

‎======================= 

Собаки лаят где-то, 

Гремит пальба иль гром. 

Сосед мне по секрету 

Шепнул: "будет погром". 

‎ 

Совет небрежно брошен, 

Чтоб прятался скорей: 

‎"Ты человек хороший, 

Но все-таки еврей". 

‎ 

Жил человек хороший 

Да, вот беда – еврей, 

Клейменный словно лошадь 

На родине своей. 

‎ 

Он верил идеалам, 

И думал все равны. 

Наивный этот малый 

Не знал своей страны. 

‎ 

Мой прадед при погроме 

Погиб в расцвете лет. 

Семьей не похоронен 

Пропавший в гетто дед.. 

‎ 

На фронте стал калекой 

Отец в сорок втором, 

Но минуло полвека, 

Я снова жду погром. 

‎ 

Жил человек хороший 

Да, вот беда – еврей, 

Клейменный словно лошадь 

На родине своей. 

‎ 

Он верил идеалам, 

И думал все равны. 

Наивный этот малый 

Не знал своей страны. 

‎ 

Был Родиной отринут, 

И долго горевал. 

Наверное чужбину 

Я Родиной считал. 

‎ 

Теперь все это в прошлом 

Грусти или жалей. 

Жил человек хороший, 

‎"Но все-таки еврей".‎