И. Воробьева
― Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». Здесь в студии со своим особым мнением Дмитрий Муратов, главный редактор «Новой газеты». Добрый вечер.
Д. Муратов
― Добрый вечер.
И. Воробьева
― Хочу начать с главы Чечни Рамзана Кадырова. Который сегодня сделал неожиданное заявление о том, что разрешил местным силовикам открывать огонь на поражение по сотрудникам правоохранительных органов из других российских регионов, если они будут проводить какие-то спецоперации на территории республики без его ведома. Что это было?
Д. Муратов
― Есть государство Чечня.
И. Воробьева
― На этом можно поставить точку, видимо.
Д. Муратов
― И у него есть все признаки суверенности. Я напомню, Ир, что не так давно спикер парламента предложил продавать оружие Мексики, чтобы вернуть один из штатов США, который когда-то был мексиканским. Это внешнеполитическая повестка. Есть повестка идеологическая. Рамзан Ахматович, безусловно, претендует на роль лидера всех мусульман, еще не все мусульмане об этом знают, но тот миллион людей, которые реально приехали в Грозный на марш, который был как бы противодействием французскому маршу после ситуации с убийством карикатуристов журнала «Шарли Эбдо», показал, что он является и в каком-то смысле крупным религиозным лидером, который может собрать такое количество людей у себя. Безусловно, у Рамзана Ахматовича Кадырова есть экономический суверенитет, как ни странно. Аэропорт имени Ахмат-Хаджи Кадырова стал международным аэропортом, и ни для кого уже давно не секрет, что множество того, что когда-то на Черкизон попадало через границу с другой закавказской республикой, теперь имеет возможность по логистике доставки быть через бывший аэропорт «Северный», ныне аэропорт Ахмат-Хаджи Кадырова. Я вам хочу сказать, что уже хватит путаться в показаниях и называть господина Кадырова лидером одного из 83 российских регионов. Ни у кого из лидеров 83 российских регионов нет великолепной своей прекрасно обученной армии. В которой несколько тысяч человек это просто элитные, готовые биться и умирать, отлично обеспеченные, великолепно вооруженные, хорошо оснащенные, с передовой связью, любыми системами радиоэлектронного подавления, спецназовским оружием, оснащением. Я помню, как однажды через короткое время после того, как убили Аню Политковскую, в Москве были задержаны несколько сотрудников чеченской милиции, у них была «непроверяйка» так называемая. Нельзя было их машину останавливать и досматривать. Но тогда досмотрели. Там были обнаружены винторезы. Винторез-вал это такое оружие особого учета и контроля, которое Мерседес, едущий со скоростью 60 километров, может остановить при определенном умении стрелка. Это особая линейка вооружений. И у него есть своя армия. Рамзан Ахматович Кадыров прямо заявляет, уверен, что он говорит искренне и правду, что он подчиняется только Путину, и, конечно же, это заявление давным-давно означает, что на него не распространяется юрисдикция другой части РФ. Ее законов, Конституции. Да, Путину, безусловно. То, что касается всего остального – пошли все на хрен. Могу напомнить случай, когда следователь, важняк Следственного комитета по Чечне по фамилии Соболь пытался дорасследовать дело по убийству, и ему для этого нужно было взять образцы ДНК милиционеров одного из подразделений в Чечне. Его даже не подпустили к этим людям.
И. Воробьева
― Хорошо. Если мы предположим, хотя действительно много заявлений было, в том числе от Кадырова, что он подчиняется только Владимиру Путину.
Д. Муратов
― Так оно и есть.
И. Воробьева
― Но вот это значит, что есть некий договор между Кадыровым и Путиным. Вот эти заявления, которые сейчас делает Кадыров, они вписываются в этот договор. Они изначально договорились, что так можно, или в Кремле сейчас схватились за голову и в ужасе молчат и понимают, что вышел из-под контроля.
Д. Муратов
― Ир, договор это чаще всего публичное взаимное движение сторон. Как говорил еще известный персонаж Ильфа и Петрова – «подписанный при непротивлении сторон». Мне про такой договор ничего неизвестно. Но существуют вещи понятные по факту. Видите, так называемая пехота Кадырова и он как пехотинец, безусловно, они могут быть эскортом, а могут быть конвоем. И вот это все зависит только от одного человека – от самого Рамзана Кадырова. Я хотел бы вам сказать, что уже мы имеем, безусловно, дело с государством, созданным Кадыровым как сильным менеджером, государство нового типа. Никто не называет Чечню больше субъектом федерации. Никто не называет Кадырова главой одного из субъектов федерации. Потому что Чечня теперь позиционируется как российская армия. Как особый отряд российской армии. Они освобождают журналистов заложников, они защищают «русскую весну», «Аллах акбар», они идут впереди наших батальонов в 2009 году во время российско-грузинской войны. Это армия. И лозунга «хватит кормить Чечню» больше не существует, если вы не заметили. Его больше нет такого лозунга. Нету. Потому что если ты не будешь кормить свою армию, есть старая присказка, — будешь кормить чужую армию. А мы в лице Чечни имеем армию, которая и сама может взять эту еду.
Д. МУРАТОВ: Чечня теперь позиционируется как российская армия
Q30
И. Воробьева
― Я так понимаю, что именно поэтому в том числе, я сейчас просто плавно перехожу к расследованию убийства Бориса Немцова, где не допрошен один из фигурантов дела, я так понимаю, что он не будет допрошен. Руслан Геремеев.
Д. Муратов
― Но что известно точно. Известно точно, что следствие поручало управлению ФСБ по Чеченской республике обеспечить доставку свидетеля для того, чтобы он дал показания. Известно точно, что аналогичное поручение, это просто рутинная протокольная работа, она по-другому не может следствием вестись, это не какая-то выходка следователей. Это просто то, без чего они не могут дальше продолжать свое следствие. Потому что тогда эти материалы будут разрушены адвокатами, они не устоят в суде, они обязаны сделать эти запросы. Был такой запрос сделан и во внутренние войска. Ведь господин Дадаев служил во внутренних войсках, которым подчиняется батальон «Север», а господин Геремеев, которого мечтают допросить все российские силовики, и вот живут они с этой мечтой, сладко засыпают и сладко просыпаются с тем, чтобы допросить свидетеля. Они этого тоже сделать точно абсолютно не смогли. Поручение следствия ни ФСБ, ни внутренними войсками не выполнено.
И. Воробьева
― Продолжим программу буквально через минуту.
РЕКЛАМА
И. Воробьева
― Продолжается программа «Особое мнение». Давайте вернемся к теме главы Чечни Рамзана Кадырова. Который сначала сделал одни заявления по поводу открывать огонь, а сейчас делает еще заявления. РИА-Новости дает следующую цитату, Кадыров считает смешными попытки некоторых сил противопоставить его Владимиру Путину…
Д. Муратов
― Мы с вами ровно об этом говорили.
И. Воробьева
― Далее цитата, которые полностью подтверждает все слова, сказанные в этой студии. «Я пехотинец верховного главнокомандующего…
Д. Муратов
― Это он сейчас сказал, во время нашего разговора.
И. Воробьева
― Да, буквально. «Если мне дадут приказ, я его выполню на все сто процентов. Надо будет уйти – уйду. Умереть я тоже готов. Поэтому противопоставлять Кадырова президенту просто смешно. Он наш верховный главнокомандующий». Рамзан Кадыров в паблике говорит о том, что готов сделать все, что скажет Владимир Путин. Правильно я понимаю его слова?
Д. Муратов
― Абсолютно точно. Я абсолютно не сомневаюсь в искренности этих слов. Я думаю, что президента России и лидера Чечни связывают, конечно, особые отношения. Потому что не могут быть не особыми отношения, когда сразу после гибели 9 мая на стадионе погибает Ахмат-Хаджи Кадыров, много сделавший по просьбе Путина и принявший на себя очень много для мира в Чечне и приезжает его сын. И в этот момент устанавливаются отношения той степени близости, про которые я даже не могу гадать. Это особая близость людей, которые понимали, что такое погибнуть в бою. Поэтому я несерьезно отношусь к заявлениям, вот ко всему серьезно, к тому, что Кадыров уйдет, я отношусь несерьезно. Если он уйдет, это будет его решение конечно или решение Путина. Тогда нужно будет менять, например, условно истину по ряду нашумевших резонансных дел на мир в Чечне. Я вам могу сказать, что вряд ли Кремль может пойти на такой размен. Я не люблю делать прогнозы, потому что в России ни один прогноз не сбывается, но в отношении дела об убийстве Бориса Ефимовича Немцова я полагаю, что дело ограничится предъявлением обвинения господину Дадаеву и еще трем подельникам. В основном вина адвокатами будет как бы опрокинута в сторону взорванного при штурме одного из соучастников Шаванова. Думаю, что господину Геремееву, спасая свое лицо, следствие, даже не следствие, а силовики могут предъявить заочное обвинение, но дальше этого дело не пойдет. Но Ира, здесь есть один хороший момент.
И. Воробьева
― Это же очень знакомая история. Когда по резонансному убийству предъявляют обвинения и даже доказывают вину и даже сажают в тюрьму людей, которые либо исполнители, либо соучастники. Не более того.
Д. Муратов
― Когда мне говорит представитель интеллектуальной мыслящей интеллигенции, что ну все же понятно, кто заказчик. Вот мне непонятно. Вот пока нет доказательств, ничего говорить этого нельзя. Это могут делать политологи или есть такая постылая работа у наших людей – фейсбук. Вот можно, Дзядко, по-моему, сказал про постылую работу под названием фейсбук. Согласен целиком. С Филиппом. Вот в постылой такой работе фейсбуке, где-то там, где не надо нести ответственность за базар, но абсолютно понятно, что в данном случае господин Геремеев летел в одном самолете, возвращаясь из Москвы вместе с господином Дадаевым. В любом случае он должен быть допрошен как свидетель. Но вот этого не получилось. Потому что не в правилах, не в понятиях, не в адатах чеченцев сдавать своих. А это по их мнению сдавать своих. Более того, за Путина они готовы умереть, а почему они должны сдавать своих людей за врагов Путина. Эта логика и эта логика железная, логичная, свирепая. Она не имеет никакого отношения к закону. Но это такая логика.
И. Воробьева
― Понятия такие.
Д. МУРАТОВ: Наш суд может быть объективным и гуманным, когда дело не касается политики
Q30
Д. Муратов
― Даже ценности.
И. Воробьева
― К слову скрепы буквально.
Д. Муратов
― Даже такие скрепы, еще раз говорю, Кадыров создал не государство, он создал государство-армию. Это новый тип государства, надо смотреть, как оно развивается. И главнокомандующий это не руководитель субъекта федерации. Он главнокомандующий этой армией. Готовый действительно умереть за Путина и попробуйте с ним что-то сделать. Попробуй сделать с 5 тысячью суперобученнных, 20 тысячами, которые на стадионе имени Ахмата Кадырова давали не так давно присягу, на верность Путину, Кадырову и по-моему еще министру внутренних дел. Попробуйте с ними что-то сделать. А давайте посмотрим, кто сильнее: кит или слон.
И. Воробьева
― Я думаю, что земля вздрогнет.
Д. Муратов
― Абсолютно точно. Когда пытались взять господина Шаванова, его не дали взять полицейские, которые приехали с одним из зам. министра внутренних дел Чечни. И они брали Шаванова, который при этом взятии погиб. Когда приехали и пытались взять для допроса господина Геремеева в селе Джалка, был спецназ, который охранял своего командира, господина Геремеева, и конечно никто не отдал приказ, чтобы было боестолкновение. Тогда получается, что из-за допроса свидетеля опять взорвали Кавказ. Вот в какую историю на самом деле мы попали. И в этой истории у всех есть сила и у всех есть своя правота. Вот приблизительная пропасть, вот такая вот…
И. Воробьева
― Илья спрашивает из Ярославской области: а Путину выгодна такая Чечня.
Д. Муратов
― Слушайте, я тоже прочитал ряд вопросов, когда меня спрашивают: о чем думает Путин, я не могу ответить ни на один из этих вопросов. А кто говорит, что может ответить на эти вопросы, тот шарлатан.
И. Воробьева
― Но, кстати говоря, про расследование убийства Бориса Немцова сегодняшняя новость о том, что Заур Дадаев заявил о своей непричастности к совершению преступления. Наличие алиби говорит, что есть человек, который при похищении 5 марта был с ним, и есть человек, который готов подтвердить, что 27 февраля он был в другом месте. Это сегодняшнее заседание в Басманном суде, то есть получается, что почти два месяца идет расследование и ничего. Есть какие-то люди или нет.
Д. Муратов
― Это не так, Ира. Любой обвиняемый по делу, в данном случае господин Дадаев и его адвокаты, вольны выбирать ту тактику защиты, которую они выбирают. Обычно эта тактика сводится к тому, что первоначальные показания были даны в связи с тем, что к подозреваемому применялось насилие.
И. Воробьева
― Об этом они тоже заявляют.
Д. Муратов
― Конечно. Мы все это понимаем. И применялось насилие или нет, станет понятно, безусловно, когда во время судебного состязания сторон будут показаны видеоматериалы того допроса. И присяжным должно стать ясно, это было насилие, там действительно кому-то жгли бороду, как сейчас говорят адвокаты или этого не было, и напротив была доблесть человека, который считает, что он выполнил свой долг и поэтому ему не в чем стесняться и нечего скрывать. Другое дело, если сейчас выяснится, что господин Дадаев на момент совершения убийства продолжал оставаться военнослужащим внутренних войск РФ, не знаю, как это выговорить, во всяком случае, чеченского батальона «Север», тогда вполне вероятно дело будет слушаться в военном суде, а не в гражданском суде. А вот когда это будет слушаться в военном суде, тогда огромное количество вещей будет засекречено.
И. Воробьева
― И мы это проходили в первом судебном…
Д. Муратов
― И тихо-мирно будут осуждены люди и будет сказано, что они сами как организаторы, так заказчики, так и исполнители. Вот приблизительно к этому сейчас идет процесс.
И. Воробьева
― Нам нужно прерваться на новости. Программа «Особое мнение».
Д. Муратов
― А потом я одну фразу про это договорю.
НОВОСТИ
И. Воробьева
― Продолжается программа «Особое мнение». И мы не закончили еще тему с расследованием убийства Бориса Немцова. У вас кстати в «Новой газете» есть большая публикация.
Д. МУРАТОВ: Я думаю, что президента России и лидера Чечни связывают, конечно, особые отношения
Q30
Д. Муратов
― Я часть фактов по этому поводу привел. Не буду повторяться. Можно прочитать. Это вышло в среду. Я хочу сказать, что когда говорю о том, что Рамзан Кадыров создал государство-армию, а не просто субъект федерации, хочу заметить, что и уже многие россияне, дорогие россияне воспринимают Чечню действительно как авангард российской армии, как своих защитников. Что умело поддерживается известным Инстаграмом, телевидением, сюжетами, выступлениями различных политиков, что это такой специальный российский спецназ. Особая армия с признаками государственности. Это неприкасаемая армия. И в этом смысле есть только одно позитивное во всей этой истории, поскольку это неприкасаемая, вряд ли получится допросить кого-то еще из свидетелей по делу, то у российских силовиков освободится много времени для того, чтобы эффективно завершить расследование о пропаже картины «Хороший добрый злой человек». А то там не хватает, видимо, рабочих рук.
И. Воробьева
― Но на самом деле о том, какие разные приговоры выносят и какие разные наказания используются, здесь же сейчас идет суд над Евгенией Васильевой. Просят условные сроки. И в целом настроение, которое лично я вижу у своих знакомых, никто не хочет, чтобы ее сажали с тюрьму, никто не является кровожадным. У всех просто вопрос: почему тогда Олега Навального посадили. Хотя он нанес даже по версии прокуратуры гораздо меньше ущерб. Вот эта несоразмерность российского суда она привычна уже получается.
Д. Муратов
― Безусловно, наш суд может быть объективным и гуманным, когда дело не касается политики, а после отставки Сердюкова дело Васильевой перестало быть политическим делом. А поскольку Алексей Навальный остается действующим политиком, занимается сейчас вновь объединением оппозиции, то Олег Навальный, безусловно, является политическим узником. Всюду, где дело носит политический привкус, то есть там есть интересы государства, то есть государство является мажоритарием в этих процессах.
И. Воробьева
― Мажоритарий в суде. Удивительно.
Д. Муратов
― Да. Так сформулировалось. То там конечно решается таким образом. Я ничего не знаю по поводу Васильевой, мне кажется у этого человека, я не знаю, воровала она или нет, я знаю, что сейчас например, сидит в тюрьме Душатин уже 4 года фактически без движения, человек, который возглавлял все стройки министерства обороны и который готов давать любые показания, которые не слишком слушают. Но я думаю, что вот это поджимание Васильевой, Душатина, который по-моему там просто с ума сходит в этой тюрьме. Мы сейчас занимаемся этим делом, оно было связано с поджиманием бывшего министра. А требовать здесь крови, тюрьмы, еще чего-то, ей-ей, я не собираюсь. Может я просто сегодня не кровожадный.
И. Воробьева
― Про Алексея Навального, раз уж заговорили. Про объединение оппозиции. Не буду повторяться, много раз видели, насколько это сейчас жизнеспособно.
Д. Муратов
― Вот я вижу и в вопросах я кстати очень благодарен «Эхо Москвы», может быть потому что я очень редко прихожу в эфир, но какие-то очень хорошие содержательные вопросы. Правда, есть: «Дмитрий, вы сторонник проститута Касьянова». Вот я хотел спросить, а вы спрашиваете от сообщества гермафродитов видимо. Потому что какие-то люди специально задают вопросы, чтобы высказаться, а не для того чтобы о чем-то поговорить.
И. Воробьева
― Это из предназначений площадки «Эхо Москвы». Но, тем не менее, про объединение оппозицию.
Д. Муратов
― Сцеживают агрессию.
И. Воробьева
― В том числе. В аптеку за углом лень…
Д. Муратов
― Не выкормленную домашним, сцеживают здесь. Понял.
И. Воробьева
― Это площадка для дискуссий, что поделать.
Д. Муратов
― По поводу объединения оппозиции я говорить не могу, потому что меня одолеет зевота. Первый раз я это видел в 2000 году, когда собрался Комитет 2008. И тогда оппозиция объединялась с помощью почкования. То есть было несколько объединений, стало в два раза больше. Потом эти процессы происходили в 2003, 2006, 2008, 2012-м году, а теперь с убийством Бориса Немцова, который организаторскими способностями и личным талантом обаяния мог каким-то образом скреплять уже почти нескрепляемое, я не знаю, я вижу опять множество обид. Что остались за бортом ряд политиков, в том числе один из тех, который, слава богу, еще остается в ГД. Я имею в виду Дмитрия Гудкова. Там снова, как и в координационном совете оппозиции собрались люди, одни которые считают, что Крым это справедливая история, другие, которые считают, что несправедливая. И самое главное для меня заключается вот в чем. Все следят уже не очень внимательно, а рассеянным глазом, объединится оппозиция или нет. Что они друг другу скажут. На каких условиях они объединятся. На самом деле никто не предложил, они друг другу какие-то контракты и договоренности предлагают, а обществу, к сожалению, не предлагают. Это принципиально очень важная вещь.
И. Воробьева
― Почему, они какую-то программу…
Д. Муратов
― Вот, и ты не знаешь, какую, Ир.
И. Воробьева
― Я не знаю, потому что я не стала это читать. Но это и большинство же людей так делают.
Д. Муратов
― Вот Путин обществу предложил программу. Я ее сформулировал для себя так: Путин подарил людям счастье, минуя стадию их благополучия. Все начали жить счастливо, с миссией борьбы с пиндосами. С США. Действительно, правда, не просто пьют пиво, а сражаются с Америкой. Большое счастье. Закон больших чисел. Вся страна, всюду ленточки, уже похожие на боксерские пояса, с которыми боксеры понтоваться выходят. Вот этот патриотический гламур, новое движение гламура для бедных. И Путин действительно дал людям счастье, минуя стадию их благополучия. Это перекредитованное население. Которое вдруг поняло, что жизнь идет не зря. Но в этом-то идея все равно есть. То, что даст оппозиция, не знаю. В вопросах тут пишут: верите ли вы в объединение оппозиции, не кажется ли вам, что Явлинский помешает объединению.
И. Воробьева
― Вам сейчас-то не скучно стало после этого вопроса. Мне кажется, каждый раз задают.
Д. Муратов
― Мне здесь как раз становится весело. Явлинский пять лет не участвует в личном качестве в политических процессах. Не входит ни в какие объединения.
И. Воробьева
― Извините, заксобрания Санкт-Петербурга.
Д. Муратов
― Не участвует ни в каких дискуссиях. Не ходит в отличие от многих этих людей, которые сладостно бегут, поправляя галстуки на эфиры, которые только сейчас проклинали. На всех этих говно-шоу. Ни в чем не участвует, но он помешает объединению. Вот я хочу сказать, что хватит уже искать врага, с одной стороны Навальный, с другой стороны Явлинский, не объединятся никогда. Надо закончить эту историю. У каждого из них свои ценности.
И. Воробьева
― Это притом, что Навальный раньше был в «Яблоке».
Д. Муратов
― Они разошлись. И никто из них не будет виноват в том, что они не объединятся. Надо уважать их самостоятельность и суверенность. И если один идет одной дорогой, а другой другой дорогой, это не значит, что один из них спойлер, предатель или еще кто-то. Напротив, вот как Явлинский всю жизнь говорил, что мне говорят, скажи, дважды два ну хорошо не семь, но уже пять. Но я все равно буду говорить, что дважды два четыре. Вот он по-прежнему говорит, что дважды два четыре. Залоговые аукционы плохо, большевики совершили переворот. Нужно его преодолеть и Россия должна быть европейской. Образование должно быть базовым, власть должна быть сменяемой, потому что иначе, когда власть сменяема, она конкурентна, а когда она автократична, она только за себя. Вот это все Явлинский. У Алексея Навального есть идея – это борьба с коррупцией и смена элиты чиновничьей.
Д. МУРАТОВ: У Алексея Навального есть идея – это борьба с коррупцией и смена элиты чиновничьей
Q30
И. Воробьева
― На другую элиту? Извините, вырвалось. Смена элиты, ну что.
Д. Муратов
― На этот вопрос несильно есть ответ. Во всяком случае, пусть каждый идет своей дорогой.
И. Воробьева
― Понимаю. Потому что если бы Навальный сидел, я бы у него спросила.
Д. Муратов
― Пусть каждый идет своей дорогой, не надо никого из них обвинять в том, что один из них потому что отказался участвовать в акции слияний и поглощений, что предлагалось, является, условно говоря, предателем демократического… Нет, напротив тот и другой выразители.
И. Воробьева
― Хочу спросить про «Новую газету». Вы говорили, что с мая есть вероятность того, что эта прекрасная газета перестанет выходить.
Д. Муратов
― Я сказал об этом на круглом столе региональной газеты, где мы все делились своими горестями. Потому что есть огромный пул государственных газет, которые в скрытой латентной форме финансируются из бюджетов региональных государственных, любых. Мы недавно это узнали из различных переписок, вскрытых хакерами, и легко об этом догадывались. И я сказал там, я не хотел, чтобы это было, но я должен подтвердить, что к тому времени в марте, начале апреля наша ситуация была очень тяжелой. У нашего акционера Александра Лебедева, который 10 лет стоически терпел нас, у него убивали бизнес, связывая позицию газеты с тем, что он является идеологом, хотя он никогда не вмешивался в процессы как человек, который считал, что газета это просто ценность, а не актив. Которым надо управлять. И у нас была такая ситуация, меня очень тронуло, какое количество людей откликнулось. Вплоть до того, что крупнейшие российские ученые, я не буду называть фамилии, потому что я не спрашивал разрешения, говорили, что мы вам хотим квартиры подарить. Которые стоят несколько миллионов. Мы, безусловно, отказались от сбора денег у населения. Мы не будем заниматься сбором денег у людей. Деньги надо собирать для твоей «Лизы Алерт», для «Подари жизнь» Чулпан Хаматовой.
И. Воробьева
― Я тоже не принимаю деньги. Просто у меня вопрос. «Новая газета» она будет дальше выходить.
Д. Муратов
― А теперь ситуация такая. Ряд партнеров протянули нам руку. Мы получили ряд предложений, кроме того Александр Евгеньевич, очень интересные предложения, мы их сейчас обсуждаем. Ряд людей сделали благотворительные взносы. Прозрачные, законные. И мы за это благодарны, кроме того, Александр Евгеньевич Лебедев сделал еще один абсолютно благородный аристократичный, невозможный в наше время поступок, он 25% своих акций подарил газете для того, чтобы мы могли на этот пакет найти покупателя. Собственно говоря, я не говорю сейчас, что это предложение. Но такое предложение уже тоже существует. Мы пока с уверенностью смотрим в май. И в ближайшие несколько месяцев.
И. Воробьева
― Отлично, что именно на этом, точнее плохо, что эфир заканчивается. Спасибо большое. Дмитрий Муратов, главный редактор «Новой газеты», которая я надеюсь, будет выходить еще очень-очень долго.
Д. Муратов
― Спасибо большое.
