Фото: Ari Bronstein | Flickr
РЕКВИЕМ
Ночь кончается на рассвете?
И не слышно людского стона?
Погибают еврейские дети
На священной земле Хеврона.
Их убило наше малодушие,
Наше всепрощение врагам,
Детскими телами или душами
Не построить новый Третий Храм.
И для нас, потомков Авраама,
Снова ночь, но в небе нет луны.
И теснятся у подножья Храма
Души всех, убитых без войны…
***
Плачь над нею, над великой,
Маленькой моей страной,
Над её библейским ликом,
Каменной её стеной.
Снова тучи, снова громы
Всей земли собрались тут.
И еврейские погромы
Гулким эхом отдают…
Вглубь веков уходит память,
Растворяется во мгле,
Как же мне тебя оставить,
Если ты живёшь во мне?
В белокурых или в рыжих
Кровь еврейская течёт.
Их убили под Парижем –
Не закончен смерти счёт…
***
«Молитва пополам с грехом,
Оборванная пулей фраза.
Сначала с Газой Ерихон,
А после — с Ерихоном Газа»
Иосиф Бейн
Печёт кровавая слеза,
Предательски мешая глазу –
Всё изменить уже нельзя –
Сначала с Ерихоном Газа.
Построим порт, аэропорт,
А, может быть, и оба сразу.
За всё расплатится народ.
Сначала – с Ерихоном Газа.
Пусть пацифист улыбит рот,
ООН свою расширит базу,
Правительство в тупик ведёт –
Сначала с Ерихоном Газа.
Земле отцов хранить обет,
Врагов сметая, как заразу –
Зачем нам «сионистский бред»,
Сначала – с Ерихоном Газа.
Пошли нам мудрость, Элохим!
Где ты, живой еврейский разум,
Не потерять Иерусалим,
Как прежде Ерихон и Газу.
***
Как же быстро выросли дети…
Жизнь в Израиле — год за пять.
Вижу сына в красном берете,
Уходящего воевать.
Есть понятие мертвой точки,
За которой сплошная мгла.
В «боевые» уходит дочка –
Это сводит меня с ума.
Знаю, воздуха будет мало
И бессонные ночи ждут.
От Рафиаха до Ливана –
Этот страшный солдатский путь.
Укрепи меня, слышишь, Боже,
Чтобы сильной быть им под стать.
Я сегодня сражаюсь тоже
С вечным страхом их потерять.
***
«Разноцветные скачут мячики…
Подрастают – и гибнут мальчики…»
Елена Тамаркина
Облака высоко ли, низко
Беломраморным обелиском
Упираются в край заката…
Эти кладбища… Эти даты…
Солнце скатится в тёмный морок,
Это нам с тобою за сорок,
Им навечно, навечно в двадцать,
Словно ангелам улыбаться…
***
На фоне разрушенных каменных декораций
Полумесяц на минарете как вечный вопрос:
Куда нам отсюда, скажи, с тобою податься,
Если корнями ты в землю песчаную врос?
Мы путь в сорок лет прошагали босыми ногами,
Наш ноев ковчег переплыл через сотню морей,
Как горько сейчас прогибаться пред злыми врагами,
Как больно считать безысходность и глупость потерь.
***
Театр абсурда послушных кукол.
И война. Бой на истощение.
Здесь душа свой «железный купол»
Не находит, но просит мщения.
Время действия, время битв
Без оглядки, сомнений, страхов.
Не поверженных голиафов
Нам судьба уже не простит.
***
Нам запомнится это лето
Бесполезностью главной цели.
Как скале дойти к Магомету,
Если движется по параллели?
Нарушаем ли, чтим законы,
Держим пост, в Бога верим свято —
Врата ада и пасть дракона
Пожирают опять солдата…
***
Как нам дожить до будущих дождей?
Как наплевать на страшные прогнозы?
Поверить обещаниям вождей,
Не вытирать сухой ладонью слезы?
Кусая губы, двигаться вперед,
Вновь петь кадиш погибшему герою,
Но время всё равно предъявит счёт
За все, что мы не сделали с тобою…
***
Будут падать стальные птицы,
Будет пресса цинично врать.
Мир не может остановиться.
Мир не может не убивать.
У него двойные стандарты,
Так далекие от морали –
Дети Газы и дети Спарты
Одинаково умирали.
Не твердите мне про гуманность,
С тяжким грузом и дальше жить.
Здесь война. И прими за данность:
Убивать иль могилы рыть.
***
Черное небо, черное солнце
Пыль и пепел кругом,
А он в последний раз улыбнется,
Вспомнив семью и дом.
И пустота. Лишь на мраморе белом
Золотом выбьют ивритские буквы.
И вдова в "дому опустелом"
Варит деткам компот из клюквы.
***
Сон без воздуха, песнь без голоса,
Стон подавленный, плач без слёз.
Если вдруг побелели волосы –
Это иней тоску принёс.
Жар пустыни, пески сыпучие,
Муэдзина протяжный вой,
Мы железные, мы живучие,
Мы впитали весь горя зной.
***
Ах, какое небо над нами!
Ах, какое над нами солнце!
Только сердце в тоске сожмется,
Только ночи тревожат снами.
Умираю с каждым погибшим,
С каждым павшим – умру опять,
На земле, целый мир вместившей,
По-другому не умирать…
***
Не надо громких декламаций
И громких слов.
Идёт борьба цивилизаций,
Война миров.
И сводки новостей, как бритвы
Нам режут вены,
И наши дети – в гуще битвы,
И вой сирены…
Мы – сгусток нервов, сгусток боли
В тяжелый час,
Но наша стойкость, наша воля
Спасают нас!
***
Будет небо бледно-розовым на закате,
Полетаем над облаками вдвоём,
Полстраны – предатели, полстраны – солдаты,
Мы привыкли. Мы с этим давно живём.
Если смотришь футбол под войны раскаты,
значит – ХАМАС забивает гол,
Полстраны – унижены, полстраны – распяты,
Это наше горе и наша боль.
Будет новое утро и новый вечер,
И проклятых сирен убийственный вой,
Наши мальчики, мир водрузив на плечи,
Может, завтра уйдут в свой последний бой.
***
Они не мальчики – солдаты.
Они – бойцы передовой
За наши мирные закаты,
За неба синь над головой.
Громить врагов в змеиных гнёздах!
Пусть превратятся в пыль и в прах
За то, что пепел Холокоста
В арабских огненных печах,
За каждый взорванный автобус,
За Дельфинарий, за Норд-Ост,
За то, что маленький наш глобус
Исламским сорняком пророс.
Нет, бой сегодня не с ХАМАСом,
Он – со вселенской грязью бой,
Со всей вселенскою заразой…
И дети – на передовой…
***
Нам всё дано, чтоб быть счастливыми:
Синь неба, краски листопада,
Тень под прохладными оливами
И купола златого града.
Ветров дыхание горячее,
Молитвы древние отцов.
Нам всё дано. Но мы незрячие.
Мы поколение слепцов.
***
Безумцы мы иль слишком слепы,
Нас в трусости не уличить,
Но пораженье от победы,
Увы, не можем различить.
На горизонте – дым сражений
И пламя будущей войны.
Мы от побед до поражений
Живём без комплекса вины.
***
Израиль жив, но как он одинок.
История умеет повторяться,
Европу злит распятый нами бог
И ничему не стоит удивляться.
Ещё дымит печами Холокост,
И мчатся поезда, чтоб кануть в бездну,
Еврейский неоконченный вопрос
Решается сегодня повсеместно.
Прости глупцов, прости, Синедрион!
На что ещё мы не имеем права?
Не предрекай нам разрушенье Храма,
который изначально обречён.
