Когда я спросил своего ученика Азми Абу Сауд, студента кафедры нашего университета, где изучают ислам, кстати, племянника Арафата:
«Какого мира вы хотите?», – рассказывает Моше Шарон, – он, не задумываясь,
ответил:: «Разве речь идет о мире?.. Речь – лишь о временном прекращении огня». Такова логика величайшего недопонимания смысла «договоров Осло» и всего, что из них следует…
Их терминология совершенно не похожа на общепринятую, – продолжает профессор, – характерную для европейцев. В арабском языке много нюансов.
Чтобы правильно понять смысл арабской фразы, надо учитывать контекст, внимательно следить за интонациями. Не все, что вы слышите, следует воспринимать буквально. Большинство ведущих израильских политиков, совершенно невежественны в трактовке мировоззрения наших врагов, и, тем более – мировоззрения палестинцев. Когда политика страны строится на невежестве, она оказывается на курьих ножках. Это – вполне точный образ израильской политики во взаимоотношениях с палестинцами…
Так, с шокирующего монолога профессора Моше Шарона, начался этот разговор.
– Неужели мусульмане действительно хотят править миром? – спросил корреспондент. – Пугающая перспектива…
Профессор Моше Шарон:
– Если не понимать основы культурного мира мусульман, не понимать, чем их мир отличается от нашего, подобная идея вызывает, как минимум, недоумение.
Но нам следовало бы знать: это – фундамент ислама.
Считать, что сегодня арабы изменились – глубокое заблуждение. Даже если нашим ближайшим соседом станет «светское» палестинское государство, нам от этого будет не легче. И светские арабы, и мусульмане-фундаменталисты преследуют одни и те же цели, произрастающие из одного корня, который называется – ислам.
Законы ислама построены на двух незыблемых основах – Коран и «прецеденты».
Под словом «прецеденты» подразумевается жизнь Мухаммеда.
Все, что сделал Мухаммед, в глазах мусульман – директива для исполнения. Он, согласно идеям ислама, не мог ошибаться, поэтому во всех поколениях подчиняются законам ислама (по-арабски – шариа), у которых два источника: с одной стороны, – Коран, с другой стороны – суна, своего рода комментарии, разъясняющие указания. Это распространяется на гражданские, государственные законы. На этом основано уголовное право. На этом зиждется арабское мировоззрение, законы арабских стран, законы войны и мира.
Корреспондент:
– Но израильские политики считают, что Коран и суна – далеки от современной реальности…
Профессор Моше Шарон:
Это – ошибка. И самое страшное, что она породила беспочвенную идею «построить новый Ближний Восток»… Мы, евреи, ведем диалог сами с собой.
Наши представления о Ближнем Востоке – плод нашего воображения.
Они совершенно не связаны с реальностью и не учитывают устремления окружения, в котором мы живем. Вот вам пример. Шимон Перес написал книгу «Новый Ближний Восток» и верит в собственное «послание потомкам»… В арабском мире усмотрели в этой книге доказательство злодейского замысла евреев – распространить свою власть на весь арабский мир.
Корреспондент:
– Действительно, арабы отреагировали на книгу Переса неадекватно.
Рассказывают, что президент Египта Хосни Мубарак, услышав об этой книге,
спросил: «Что же будет со старым Ближним Востоком? Что в нем евреям не нравится»? И в этом его вопросе прозвучало чувство ревности… Но мусульмане все же реалисты, они не пытаются ухватить то, на что у них не достатает сил.
Профессор Моше Шарон:
– Но это не означает, что с них снимается обязанность воевать.
Наоборот, мусульмане должны вести войны до тех пор, пока ислам не покорит весь мир. Арабы, подчеркиваю, не собираются превратить всех людей в фанатичных мусульман, которые молятся в сторону Мекки по пять раз в день. В исламе нет миссионерства. Их цель состоит в том, чтобы весь мир оказался под властью ислама, признал его господство. Они делят мир на две части: «дом войны» и «дом ислама». Современный мусульманский мир они называют «домом ислама». Часть мира, которую они стремятся покорить, пока называется «домом войны».
Правила – ясней некуда. Любая территория, которая в какой-либо исторический период находилась под властью мусульман, навеки считается мусульманской землей. Поэтому образование государства Израиль на территории, которая некогда принадлежала мусульманам, для них – исторический переворот.
Мусульмане в принципе не могут принять этот факт. При этом они остаются политиками-реалистами…
Они не спешат. И действуют, исходя из конкретных ситуаций, учитывая соотношение собственной военной силы с военным потенциалом противника.
Корреспондент:
– И нет никакого просвета, ни малейшей надежды заключить с арабами мир?..
Профессор Моше Шарон:
– Ни малейшей… Длинная рука Ишмаэля (предка всех арабов) не знает иного естественного состояния, кроме состояния непрерывной войны. Это
– джихад (священная война мусульман против «неверных» – не мусульман).
А джихад – обязанность, установленная Кораном.
Корреспондент:
– Но при всем том джихад все-таки прекращен, например, Египтом. С Египтом в Кемп-Дэвиде мы заключили мирный договор.
Профессор Моше Шарон:
– Жаль, что многие в Израиле не понимают, какова цена таким договорам.
В исламе в принципе не существует такого понятия – мирный договор с «неверными». Истинные соглашения возможны только между мусульманами…
Речь идет также о временах, когда фактически война против «неверных» не ведется. Принцип заповеданной войны всегда остается в силе и ждет своего осуществления, как только появится реальная возможность воплотить его в жизнь.
Тот же Анвар Садат, который поставил свою подпись под «мирным договором» с Израилем, прекрасно знал, что подписывает лишь соглашение о временном прекращении огня. Коснитесь его пунктов, и сразу же увидите, с кем мы имеем дело. В договоре Египта с Израилем упомянуты «легитимные права палестинского народа», но с правами евреев это никак не связано… Спрашивается, почему Египет так интересуется правами палестинского народа в чужой стране?
Занимались бы лучше своими делами. Но нет… И в этом реализуется тонкая политика страны ислама в реальных условиях сегодняшнего дня. С перспективой на будущее – когда воплотится идея джихада и мир окажется под властью ислама.
Садат согрешил, нарушил запрет, во всеуслышание, всему миру, заявив:
«Больше не будет войны. Не будет кровопролития». И заплатил за это жизнью…
Корреспондент:
– Скажите, в чем смысл для арабов таких соглашений о временном прекращении огня?
Профессор Моше Шарон:
Ситуация в мире настоятельно требует контактов с «неверными». Под нажимом «неверных» приходится брать на себя какие-то обязательства.
Европейцы ожидают реального мира, но то, что им предлагают арабы – разменная монета, не рассчитанная на долгое хождение.
Корреспондент:
– Откуда следует, что мусульмане обязательно должны разорвать соглашение, которое сами же подписывают?
Профессор Моше Шарон:
– Из «прецедента», разумеется, установленного Мухаммедом.
В 628 году он подписал соглашение с племенем курейша, известное под названием «договор хадивиа». Потому что в тот момент племя курейша было сильнее его. Договор предусматривал перемирие на десять лет. Но не прошло и двух, когда Мухаммед, найдя предлог, развязал войну и на этот раз захватил Мекку.
Люди племени курейша верили в силу клятвы и взаимных обязательств, и чувствовали себя в безопасности. Но в том-то и дело, что временное соглашение о прекращении огня имеет и дополнительную цель – усыпить бдительность врага.
Когда Мухаммед нанес военный удар, жители Мекки приползли к нему на коленях.
Они молили о переговорах, чтобы разрешить противоречия, которые Мухаммед использовал, чтобы возобновить войну. Но Мухаммед приказал охране не допускать к нему делегацию самых знатных людей Мекки…
Мухаммед потратил два года передышки на подготовку к войне и знал, что война неизбежна, уже в тот момент, когда подписывал договор о мире. Он прервал договор в удобное для него время. Так навсегда в исламе было установлено понятие ѓудна – прекращение огня между врагами.
Мусульмане никогда не подписывают перемирие на неограниченное время.
Одно из основных правил – установить время действия этого соглашения.
Когда ислам или его представитель чувствуют, что набрали достаточно сил, чтобы возобновить войну, они обязаны отменить перемирие. Если они еще не чувствуют, что готовы к войне, разрешено автоматически продлить срок соглашения на десять лет. И для этого, подчеркиваю, совсем не обязательно договариваться со второй стороной.
Корреспондент:
– Арафат, насколько я помню, говорит о светском палестинском государстве?
Профессор Моше Шарон:
– Это ничего не меняет. Сразу же после подписания соглашения в Осло он произнес речь в мечети Иоганнесбурга (Южная Африка), где прямо определил направление своей политики.
Он отметил, что понимает мир в духе ислама. И обратился к урокам арабской истории. А нам следует знать: когда арабский руководитель совершает «исторический экскурс», он говорит об, актуальных принципах.
Ибо в исламе не существует понятия «древностей». Ислам – культура жизни, современный жизненный путь. Ислам – прошлое, которое превращается в настоящее и указывает дорогу в будущее.
О соглашении Осло Арафат прямо сказал, что имеет в виду временное прекращение огня (ѓудна). И когда говорил это, знал, что это в порядке вещей. Жаль, что на эти слова тогда мало кто обратил внимание. Они было рассчитано на тех, кто «в курсе дела».
Я и мои друзья пытались тогда объяснить, что Арафат говорит кодом, что мы обязаны понять тайный смысл его речи. Но лидеры государства Израиль слушать нас не захотели. Евреям грезился мир по пророчеству Йешаягу:
«и перекуют мечи на орала»…
Кстати, о мирном договоре с Египтом. По случаю его подписания устроили празднество, и перед публикой выступал американский президент Картер.
Он решил в своей речи использовать цитаты о мире, заимствованные из книг трех религий. Без труда обнаружил такое в Танахе, оттуда же взял то, что могло прозвучать по-христиански. Однако в Коране советникам президента найти призыв к миру не удалось – в Коране призывы к миру отсутствуют.
Корреспондент:
– Получается, все заверения арабов – откровенная ложь?
Профессор Моше Шарон:
– В арабском фольклоре есть пословица: «За слова не платят налог».
Надо учиться у палестинцев, как вести переговоры. Они следуют примеру мусульманского халифа Али, который вел переговоры с восставшим против него правителем Дамаска – ни одна из сторон не могла добиться победы…
Отправили на встречу своих представителя. Халиф – очень хитрого и умного.
Тот предложил противнику высказаться первым. Ему важно было понять планы врага, чтобы принять собственное решение.
Противник постепенно высказал все, что у него на уме, а представитель халифа помалкивал и поддакивал. Когда беседа закончилась, представитель Дамаска собрался сообщить «общее решение»: мол, представитель халифа признает, что Дамаску следует дать самостоятельность. Но представитель халифа остановил его – «Я никогда с этим не соглашался!».
Этот классический пример должен научить нас не делать предложений.
Прежде необходимо дать противной стороне раскрыть свою позицию. Когда противник понимает, в чем вы заинтересованы, цена предмета соглашения моментально возрастает. Когда Бегин начал переговоры, я сказал ему:
«Не выдвигай предложений. Дай им высказаться». Но даже Бегин не был готов понять и принять это.
В 1996 году состоялись переговоры с палестинцами. Перес говорил с Арафатом.
Он был очень доволен переговорами и, когда вышел после беседы, рассказал:
«Они соглашались со всеми планами израильтян.
Всякий раз они согласно кивали головами». В точности, как представитель халифа Али…
Корреспондент:
– Скажите, когда арабы говорят о джихаде, они имеют в виду самую настоящую войну?
Профессор Моше Шарон:
– Защитники мусульман пытаются преподнести понятие джихад в западной обертке. Они говорят – это «борьба» за свои интересы. Неправда!.. Это
– кровопролитная война до победного конца, пока враг не сдастся исламу.
Вот что такое джихад, о котором мечтают и говорят мусульмане всех стран. В книгах мусульманской традиции сказано, что ислам возьмет верх над всем миром только после того, как мусульмане сразятся с евреями и уничтожат их.
Евреи, как обещано в этих книгах, будут прятаться за деревьями и скалами. И в этот «великий день» скалы и деревья заговорят, закричат во весь голос:
«Ой, мусульманин, вот, за мною еврей! Иди и убей его!!». Только одно дерево будет молчать. В исламской традиции его называют «эль осег» (дерево евреев).
Речь идет о – снэ (кусте, в котором Всевышний явился Моше).
Мусульманские книги напоминают об этом дереве, чтобы мусульмане не забыли о том, что надо искать евреев и за деревом снэ. Эти книги изучают во всех арабских школах, а политические деятели в своих речах приводят из них цитаты…
Корреспондент:
– Так что же нам делать?
Профессор Моше Шарон:
– Наша цель – заставить арабов сложить оружие, заключить с ними соглашение о прекращении огня на длительный срок.
Корреспондент:
– Как же этого достичь, если известно, что подобное соглашение для арабов – весьма растяжимое понятие?
Профессор Моше Шарон:
– Исламу нужна причина, чтобы отказаться от войны. Эта причина – военное превосходство врага. Так, например, в 1229 году султан Эль Мелек Эль Камаль из Египта передал Иерусалим, который был в руках мусульман с времен Саладина, христианскому королю Фридриху Великому.
Потому что Фридрих в ту пору нагнал страху на весь мир…
Политика Израиля демонстрирует слабость и не оставляет палестинцам выбора.
Они просто обязаны воевать с нами. Пока у них нет военной силы, способной устоять против Израиля, поэтому они стараются ослабить еврейское государство.
Если мы будем значительно сильнее их, им придется откладывать джихад снова и снова. Они должны ощущать нашу силу, чувствовать, что им нас не победить.
Только тогда они сложат оружие даже на не самых выгодных для них условиях…
Интервью вел специальный корреспондент
еженедельного израильского журнала «Мишпаха» М.Токер
