InoPressa
Фото: логотип с сайта издания
Западные наблюдатели анализируют, кто несет ответственность за катастрофическое развитие событий на Украине, и пытаются выстраивать дальнейшие сценарии. Путин в ходе этого кризиса импровизирует на ходу, поэтому противостояние на Украине еще страшнее и опаснее, чем может показаться, говорится в WSJ. Украина несет на себе часть вины за свое горе, пишет Die Welt: за 25 постсоветских лет она так и не приблизилась к демократическому правовому государству.
"Основная поддерживаемая Россией группировка повстанцев на Восточной Украине заявила, что она начнет отвод тяжелых вооружений с линии фронта в воскресенье, но правительство говорит, что группировка организовала танковую атаку на деревню у Азовского моря", – сообщает The New York Times. По заявлениям украинских военных, танки повстанцев атаковали Широкино – поселок к востоку от Мариуполя. Мариуполь находится в опасности уже несколько недель; портовый город, по распространенному мнению, считается следующей главной военной целью повстанцев после Дебальцево.
Насилие также распространилось за пределы сепаратистских регионов: в Харькове во время проправительственного марша взорвалась бомба. Три человека погибли, 15 – получили ранения. Другая бомба была обнаружена в хозяйственной сумке на улице в Одессе, говорится в статье.
По утверждению украинских властей, они стараются взять под контроль промосковское подпольное движение, которое проявляет себя все активнее в Харькове, Одессе и других городах, в основном на востоке страны.
Советник председателя СБУ Украины Маркиян Лубкивский заявил в воскресенье, что в связи со взрывом на марше в Харькове были задержаны четыре подозреваемых, которые получили оружие и прошли подготовку в российском Белгороде.
На прошлой неделе, когда Дебальцево было сдано повстанцам, в Мариуполе началась паника, пишет корреспондент The Washington Post Карун Демирджян.
Собственно, Мариуполь уже несколько месяцев готовится к вторжению сепаратистов. На всех дорогах, ведущих в город, имеются блокпосты. Мосты, ведущие с востока на запад, заминированы: их готовы взорвать при первых же признаках наступления пророссийских сил. Городские власти тестируют сирены воздушной тревоги, говорится в статье.
"Активная линия фронта", как выражается автор, по-прежнему пролегает через село Широкино, в 9 милях с небольшим от окраины Мариуполя. Но жители сомневаются, что их оборона выдержит слаженную атаку повстанцев.
Городская администрация пытается развеять панику, то отрицая угрозу, то заверяя, что местные силы не позволят превратить Мариуполь в новое Дебальцево.
Однако батальон "Азов" готовится к уличным боям в Мариуполе. Некоторые местные жители готовы самостоятельно защищать город, но другие не бросятся брать в руки оружие, а некоторые даже обрадуются вторжению. "Хотя местная администрация занимает четкую прокиевскую позицию, население Мариуполя расколото: одни симпатизируют Украине, другие – пророссийским повстанцам", – говорится в статье.
"Честно говоря, здесь 50 на 50", – сказал Константин Батожский, советник бывшего губернатора Донецкой области, который в прошлом пытался договориться, чтобы война не затронула Мариуполь. Ныне, по словам Батожского, эти дипломатические каналы закрылись. "Запад не понимает, что все зашло слишком далеко, – сказал он. – Теперь вопрос лишь в том, поддержит ли Запад Украину в противостоянии с Россией".
После того как на прошлой неделе украинское правительство потерпело катастрофические военные неудачи, западные наблюдатели срочно пытаются понять, что на уме у Владимира Путина, пишет в The Wall Street Journal Эндрю С.Вейсс, вице-президент исследовательских программ Carnegie Endowment.
Во время текущего кризиса Путин преимущественно импровизирует на ходу, поэтому противостояние на Украине еще страшнее и опаснее, чем может показаться. Путин "регулярно экспериментировал с бесконечным количеством концепций, стратегий и подходов, причем исключительно ради завоевания краткосрочной выгоды", – говорится в статье.
Упоминая службу Путина в КГБ и его "затаенное желание восстановить контроль над бывшими республиками СССР", автор указывает, что он действует экспромтом, а при столкновении с трудностями идет на еще более рискованные шаги, и эта тревожная ситуация возможна из-за "крайней персонализации политической власти, которая произошла с возвращением Путина в Кремль весной 2012 года".
Путин еще более сузил круг советников, и принятие решений на основе компромисса сменилось в основном тактическими, внутренне противоречивыми решениями. "Самый печальный случай, подтверждающий это, – захват Крыма", – пишет Вейсс.
"Путин начал маскироваться за формулировками, позаимствованными, похоже, из репертуара Милошевича: заговорил о применении силы для защиты безопасности и благополучия этнических русских и русскоязычных жителей соседних стран", – пишет автор. Это поразительная метаморфоза: прежде Путин никогда не играл на национализме этнического свойства, по-видимому, осознавая опасность этнического шовинизма для многонациональной России и его способность отпугнуть потенциальных членов Евразийского союза".
Импровизационный стиль был характерен и для попыток Кремля посеять нестабильность и сепаратистские настроения на Юго-Восточной Украине, продолжает автор. Первые попытки сорвались, так как народной поддержки не было. "Тогда Путин задействовал запасной план, где главное место занимали захваты административных зданий и управлений милиции, осуществленные разношерстными группами местных жителей. Этим группам помогали кураторы со связями в российской разведке и военном истеблишменте", – говорится в статье.
По мнению автора, Путин и сегодня действует экспромтом. Несколько недель назад он обратился к Меркель и Олланду с инициативой по деэскалации на Восточной Украине. В Минске он одобрил договоренность о прекращении огня, которую почти все сочли выгодной для Москвы. "Но вместо того, чтобы провозгласить себя победителем, Путин вновь предпочел спровоцировать эскалацию конфликта. Ожесточенные бои после Минского саммита, а также ужасающие сообщения о потерях среди украинских военных и мирного населения теперь полностью оттолкнули европейские круги", – говорится в статье.
Следовательно, украинский кризис еще опаснее, чем кажется. Как украинцам или западным лидерам типа Меркель искать дипломатическое решение, если их собеседник импровизирует на лету? На закрытом брифинге в Давосе неназванный высокопоставленный украинский чиновник заметил: Киев не знает, чего хочет Путин, и Путин сам не знает, чего хочет.
Западным политикам следует осознать, что импульсивное, безрассудное поведение Путина ставит его на одну доску с Горбачевым и Ельциным. "Их обоих погубили серии ляпов, которые разрушили их карьеру и репутацию, а в случае Горбачева – его страну. Последствия кризиса, который разбудил Путин, могут оказаться не менее серьезными", – предостерегает в завершение Эндрю С.Вейсс.
За последние 25 лет Украине так и не удалось осуществить демократические преобразования, сетует обозреватель Die Welt Томас Шмид, озаглавив своей материал "Украина несет на себе часть вины за свое горе".
"Украина упустила исторический шанс в 1989 году, – уверен журналист. – Нельзя сказать, что существовавшие тогда Польша, Венгрия, Чехословакия, а также еще не существовавшие государства Балтии легко прошли через арку свободы: на их пути были годы и десятилетия неудач и бед, но все они шли курсом на перемены и в результате сформировали более-менее стабильные общества, чьи граждане живут в более-менее правовых демократических государствах с рыночной экономикой". Но на Украине этого не произошло. Обретение независимости в 1991 году стало "делом рук старой политической элиты, после чего страна погрузилась в посткоммунистическую эпоху".
Многое на Украине осталось так же, как в прежние времена. Те, кто желал получить рабочее место, разрешение или земельный участок, предпочитал идти не официальным путем, а платить взятку, говорится в статье. Юстиция не стала надежным столпом правого государства, не удалось победить коррупцию и взяточничество. Так и не появились политические партии западного типа – они строятся преимущественно вокруг олигархов. "Не случайно партия нынешнего президента Украины называется Блоком Петра Порошенко", – обращает внимание Шмид.
"Оранжевая революция" стала мощнейшим выплеском, в котором нашло отражение громадное желание народа добиться настоящих перемен и надежда на то, что страна встанет на современные рельсы. Однако этот революционный и идеалистический импульс так и не смог привести к изменению политики. "Это стало огромным разочарованием, – указывает автор. – В то время как в других странах происходило развитие, на Украине ничего не менялось. И люди осознали, что они безвозвратно потеряли 15 лет с переломного 1989 года".
Новое правительство и президент развернулись к Западу и пообещали, что они займутся полным обновлением Украины. Но многие активисты Майдана относятся к этому скептически. В основном их критика неверна, пишет журналист, но действительно, киевские власти не вполне оправдывают ожидания Запада, поскольку полностью сконцентрированы на борьбе с Россией и поиске помощи на Западе и не уделяют должного внимания внутреннему "исправлению" Украины.
"Возможно, Порошенко ведет себя довольно умно и предусмотрительно, не давая никаких больших обещаний демократии, – пишет автор. – Однако опасно то, что он позиционирует себя в первую очередь не как реформатор, а как патриот". Во всех статьях для зарубежных газет и во всех интервью для зарубежной прессы он упоминает о необходимых внутренних реформах лишь в самом конце – как будто для галочки.
Конечно же, говорить легко, а делать тяжело, признает Шмид и рекомендует срочно разработать для Украины "что-то вроде плана Маршала". "Этот план должен быть щедрым и одновременно требующим взамен от Украины и украинцев колоссальных усилий. А в одном пункте он должен быть вообще непримирим: Украина должна как можно скорее стать правовым государством с разделенными ветвями власти"
"У Украины появится шанс противостоять коварной путинской неоимпериалистической политике лишь в том случае, если украинское государство будет твердо стоять на ногах, – заключает Шмид. – В противном случае под длительным давлением Путина Украина превратится в несостоявшееся государство".
