Очерки. Фамилию менять будем?

Когда Ростропович регистрировал в районном загсе по месту прописки
Вишневской свой брак, регистраторша сразу узнала знаменитую солистку
Большого театра и поинтересовалась, за кого же она выходит замуж.
Увидев довольно-таки невзрачного жениха, регистраторша сочувственно
улыбнулась Вишневской, а с трудом прочитав фамилию "Ро… стро…
по… вич", сказала ему:
– Ну, товарищ, у вас сейчас есть последняя возможность сменить свою фамилию…

Рубинштейн в Вене

Когда Антон Рубинштейн гастролировал в Вене, он столкнулся с очень
скупым антрепренером.
Переговоры об оплате концертов сильно затягивались, и тогда Рубинштейн заявил:
"Хорошо! Я согласен получить половину обычной суммы, но и играть буду
вдвое тише обычного!"

Мы все поем…

Однажды Шаляпин после спектакля вышел из Большого театра и сел на
извозчика. Когда они отъехал, извозчик спросил:
-А ты господин, чем занимаешься?
-Да вот пою.
-Я о другом. Я спрашиваю чем ты занимаешься? Петь – это мы все поем. И
я пою когда грустно становится. Я спрашиваю, что ты делаешь?

Кто тренер?

В 1953 году Давид Ойстрах был на гастролях в Англии, и посол СССР
устроил приём в честь великого музыканта.
В разгар банкета к Ойстраху подошёл советский атташе по культуре,
сделал множество комплиментов маэстро, а потом поинтересовался:
"Вы так хорошо играете на скрипке, но я давно хотел спросить, кто вы
по профессии?"
Ойстрах чуть не поперхнулся:
"Я — скрипач".
Атташе немного смутился:
"Конечно, конечно. А кто ваш тренер?"

Ойстрах – дирижёр.

В конце своей блистательной карьеры Давид Ойстрах стал увлекаться
дирижированием, и его концерты всегда вызывали большой интерес.
Ойстрах однажды признался:
"Поймал себя на неожиданном ощущении: обычно в день выступления я
после обеда отдыхаю и часок сплю, затем беру скрипку и начинаю потихоньку разыгрываться. А вчера, поднявшись, потянулся было за инструментами, и вдруг вспомнил: ба, да я же сегодня дирижирую! И так хорошо стало на душе".

Пусть висит!

В кабинете композитора Дмитрия Шостаковича рядом с портретом Бетховена
одно время висел портрет Матвея Блантера. У Шостаковича спросили:
"Дмитрий Дмитриевич! Чем объяснить такой ваш выбор?"
Шостакович ответил просто:
"Бетховена я очень люблю, а этот cам Мотя принёс и повесил. Ну, и
хорошо, пусть висит…"

Россини – Я тоже

Как-то на вечеринке в богатом доме, куда был приглашен Россини, одну
даму попросили спеть. Она долго жеманилась, но в конце концов согласилась спеть каватину Розины из «Севильского цирюльника». Прежде чем начать, она обратилась к Россини:
– Ах, маэстро, если бы вы знали, как я боюсь!
– Я тоже, – отозвался Россини.

Эротичный инструмент

Один из друзей Ростроповича решил подшутить над ним:
"Слава! Ты играешь на очень эротичном инструменте — зажимаешь его
между ног, водишь туда-сюда смычком…"
Ростропович перебил собеседника:
"Что ты, самый эротичный инструмент — это кларнет".

Поздравление

К французскому композитору Морису Равелю постоянно обращался за
советом один совершенно бездарный коллега.
– Вот, маэстро, – однажды сказал он, – это мое последнее сочинение!
– О, мосье! – сказал Равель обрадованно. – В таком случае я от души
вас поздравляю!

Композитор Бородин – Ради бога, как тебя зовут?

Выдающийся ученый и композитор Бородин был весьма рассеянным
человеком. Как-то он поехал за границу.
Во время проверки паспортов на пограничном пункте чиновник спросил,
как зовут его жену. Бородин в то время думал про что-то свое и не понял сразу вопроса. Чиновник посмотрел на него с  подозрением:
-Не знаете как зовут вашу жену?
В этот момент  в помещение вошла его жена Екатерина Сергеевна. Бородин
бросился к ней:
– Катя!  Ради бога, как тебя зовут?

Веский довод

Когда Растроповича и Эмиля Гилельса пригласили на длительные гастроли
в США, их, разумеется, отпустили, но без жён. Музыканты обратились к министру культуры СССР Фурцевой с  просьбой о разрешении выезда и для их жён.
Фурцева обещала помочь, но попросила написать официальное заявление.
Просьба Гилельса выглядела так:
"Поскольку я страдаю заболеванием печени и нуждаюсь в специальном
уходе, а гастроли в США намечены на два с половиной месяца, прошу направить со мной мою жену".
Просьба Ростроповича выглядела совершенно иначе:
"Поскольку я абсолютно здоров и еду в США на два с половиной месяца, прошу
разрешить выезд с женой".
Выезд жёнам музыкантов разрешили, но они так и не поняли, чей довод
оказался более убедительным для властей.

Плата Паганини

Однажды, опаздывая на концерт, Паганини нанял извозчика и спросил:
– Сколько стоит доехать до театра?
– Десять франков, – ответил извозчик.
– Вы шутите? – удивился Паганини, так как извозчик назвал сумму в
десять раз большую, чем обычно.
– Нет, не шучу. Вы ведь берете по десять франков за билет с каждого,
кто приходит слушать, как вы играете на одной струне.
– Хорошо, – ответил Паганини, – я заплачу вам десять франков, но
только в том случае, если вы довезете меня до театра на одном колесе.

Наказание

Когда Ростропович стал укрывать на своей даче опального Солженицына,
вскоре последовали санкции со стороны властей. Фурцева вызвала к себе
музыканта и в резкой форме заявила:
"Мстислав Леопольдович! Ваша акция идёт вразрез с политикой
государства, и мы вынуждены соответственно отреагировать.
За границу посылать не будем, можете гастролировать по стране".
Ростропович искренне удивился:
"А что, концерты на родине вы считаете наказанием?"

Вагнер и переводчик

На репетиции в Лондоне Вагнер был очень недоволен трубачами и закричал:
"Скажите этим ослам, что, если они не будут играть прилично, то я выкину их вон!"
Переводчик-музыкант внимательно выслушал Вагнера и перевел:
"Джентльмены! Маэстро вполне отдает себе отчет в тех затруднениях, которые вызывает у вас его музыка. Он просит вас сделать все, что в ваших силах, и ни в коем случае не
волноваться".

Вагнер и Обер

Когда Рихард Вагнер приехал в Париж, он встретился там с французским
композитором Франсуа Обером. Во время беседы Обер заметил, что ему понадобилось тридцать лет для того, чтобы понять, что у него нет музыкального таланта. Вагнер на это улыбнулся:
"И тогда, конечно, вы оставили занятия музыкой".
Обер возразил:
"Ну, что вы! Тогда я уже был слишком знаменит для этого!"

Нога Пуччини

Однажды итальянский композитор Джакомо Пуччини сломал себе ногу и попал в больницу. Когда друзья навестили его там, то он удивил их тем, что весело
встретил их и, показывая на свою ногу, сказал:
"Я так счастлив, друзья! Мне уже начали сооружать памятник!"

Совсем по-русски

Когда в СССР развернулась борьба с космополитизмом, известному дирижёру Борису Хайкину предложили сменить фамилию. Он отказался:
"Фамилию менять не стану, но готов на компромисс — согласен заменить вторую букву; тогда моя фамилия будет звучать совсем по-русски".