Если бы Всевышний, шутки ради, предложил мне заново родиться на свет и спросил: кем по-национальности готов ты прожить другую жизнь, я бы, не раздумывая, сказал: евреем.
Я был и есть литовец. Для первого раза – замечательно, но не настолько, чтобы повторить в другой жизни. К тому же, будучи литовцем, я так до конца и не пойму, что значит быть евреем.
Долгое время я не увязывал этих типичных курортников с евреями, о которых слышал по вечерам от мамы, читавшей нам вслух книги Ветхого Завета.
Однако в подростковые годы набрел на две тоненькие, послевоенного издания, книжечки Шолом-Алейхема, и они помогли мне совместить эти два мира.
>>>> А там и третий возник – приметы когда-то живших здесь и уничтоженных евреев.
>>>> Буквы каменных надгробий, ставших ступеньками лестниц, кварталы бывшего гетто, скорбные указатели на дорогах, ведущих к местам массовых убийств…
>>>> Словно сговорившись, приезжали они в Друскининкай из больших советских городов, устраивались в санаториях, на съемных квартирах. Хоть и говорили по-русски, но были совсем другие, не то что обыкновенные русские. Те чувствовали себя будто в красном уголке своего колхоза: в увешанных медалями серых костюмных пиджаках, пузырящихся на коленях спортивных штанах и дерматиновых тапочках, они выстраивались в очередь за синеватыми свиными ножками, которых в глаза не видели на своих родных прилавках.
>>>> Евреи были гораздо пристойнее. Не помню, чтоб они пьяные шатались по улицам, с кем-то перебранивались. Даже их, не видевшие солнечного света сыновья, временно прекратившие упражняться на пианино или штудировать языки, и темноволосые, с большими глубокими глазами дочери, выглядели не по-детски серьезными и вдумчивыми. Местные ребята, веснушчатые, с драными локтями, не приглашали их в свои неугомонные игры, зато не упускали случая припомнить какую-то юдофобскую присказку или припевку, услышанную от взрослых.
>>>> Не только архипатриоты, но и те соотечественники, у которых нет охоты нести ответственность за грехи отцов, клянут мои заметки. Я же считаю, что отметить день памяти геноцида литовского еврейства, умолчав о том, что геноцид осуществляли не какие-нибудь пришельцы из космоса, а такие же литовцы, как мы сами, – это вопиющее лицемерие.
>>>> Есть разные способы отделаться от укоров совести, самый неудачный из них – выискивать еврейские фамилии в списках следователей НКВД или стрибов (истребительные отряды НКВД) и подсчитывать свои собственные жертвы предвоенных, военных и послевоенных лет, чтобы бросить их на другую чашу весов. Разве есть у нас моральное право осуждать несколько процентов, чудом спасшихся от гибели литовских евреев за то, что часть из них предпочла Советы, воевавшие с осуществлявшими «окончательное решение еврейского вопроса» нацистами. Вместо того чтобы изобретать хитроумную теорию двойного геноцида, поставьте себя на место простого парня, сына местечкового лавочника. Его мать и сестер вытащили из дому и расстреляли те самые соседи, что в сочельник приходили за селедкой, которую брали в долг до нового урожая.
>>>> В нас говорят жидогубы, когда мы ломаем копья из-за жалких 3 миллионов
символической компенсации, выделенной нашим государством за присвоенную недвижимость еврейских организаций. И впрямь символическая сумма: по одному литу с каждого гражданина Литвы, то есть 15 литов за убитого здесь еврея. Это не искупление греха, это символический акт доброй воли.
>>>> Кто не может расстаться со своим литом, – возьмите с меня два. Кто хочет отмежеваться от народа-жидогуба, – я приму и его нОшу. Потому что эта ноша освобождает. Кстати, лишь недавно мой отец рассказал, что, когда началась война, их семья прятала мальчика-еврея, потом переправили его к нашим родичам, жившим на отдаленном хуторе, и не думали, будто делают что-то особенное.
>>>> Антироссийские высказывания говорящему на непонятном языке, когда мы ищем виновника наших неудач и кричим об идее заговора, – я узнаю инстинкт жидогуба. Вопрос только времени и стечения подходящих обстоятельств: когда именно человек из толпы, пытаясь убежать от ответственности за свой жизненный выбор, снова обагрит руки кровью тех, на кого укажут поводыри. За неимением евреев, мишенью может послужить кто угодно: мнимые педофилы, секс-меньшинства, кровопийцы- работодатели, соседи, которые получают социальное пособие и работают нелегально, давно прижившиеся тут инородцы и новые беженцы из других стран. Пока я не покончил с жидогубом в самом себе, он только и ждет момента, когда уснет душа, чтобы завладеть моим разумом и телом.
>>>> Я хотел бы родиться в другой жизни евреем именно потому, что этот народ тысячи лет обитает в недоброй, чужой среде, и жестокие уроки судьбы, которые мы получаем сегодня, усвоил еще в те времена, когда бежал от египетского рабства, возвращался из вавилонского пленения, строил Храм и видел, как он был разрушен.
>>>> Ромас Садаускас-Кветкявичюс
>>>> Друскининкай, Литва
