Есть старая журналистская байка. Однажды в 60-е годы корреспондент американского агентства ЮПИ Генри Шапиро проходил мимо здания ТАСС и заметил, что из окон вырываются клубы дыма. Он позвонил в дверь, но никто не ответил. Тогда он позвонил по телефону. Трубку взял дежурный по ТАСС Соломон Шапиро. "У вас в здании пожар", – сказал Генри. "А кто это говорит?" – спросил Соломон. "Шапиро". Советский Шапиро решил, что его разыгрывают, и бросил трубку. Американский Шапиро сообщил по телефону в Нью-Йорк о пожаре в здании ТАСС в Москве. Советский Шапиро получил по телексу сообщение ЮПИ. Он открыл дверь в коридор и убедился, что лживый американец говорил правду: в коридоре было полно дыма. Пожарные погасили огонь, но память об этом происшествии сохранилась в шутке: два мира – два Шапиро.
* * *
Известен разговор прославленного советского дирижера с американским. Советский, отвергая слухи об антисемитизме, еще встречающемся в СССР , сказал: "Вот, например, в нашем оркестре, приехавшем к вам, в США, семь человек – евреи!" Американский дирижер печально заметил ему в ответ: "Вы знаете, а я в своем оркестре евреев никогда не считал…
" * * *
Бенедикт Сарнов рассказал о том, как Светлана Аллилуева оказалась в одной ложе с Кагановичем на концерте приехавшего из Америки в Москву Иегуди Менухина. Это был потрясающий праздник музыки – Менухин и Ойстрах играли концерт Баха для двух скрипок. Вдруг сидящий рядом Каганович наклонился к уху Светланы и сказал: "А ведь наш-то забивает американца!" (1971 г.)
* * *
Известный диктор радио Юрий Левитан рассказал мне, как вместе со
спортивным комментатором Вадимом Синявским возвращались после работы домой и разговорились о том, что их относят к числу самых известных в стране людей. "Давай проверим", – предложил Синявский. Они зашли во двор, где ребята гоняли футбольный мяч. На вопрос: "Ребята, угадайте, кто мы такие?" – последовал однозначный ответ: "Жиды".. (1975)
* * *
К литературоведу Борису Эйхенбауму пришел в гости писатель Евгений
Шварц. Хозяйский кот им мешал, и Борис Михайлович выставил его за дверь.
Кот начал дико мяукать и рваться в комнату. Эйхенбаум спрашивает Шварца: "Почему он скандалит?" – "Он думает, что мы тут с вами едим мышей", – отвечает гость. (1976 г.)
* * *
Эмиль Лотяну рассказал, как на съемку картины "Мой ласковый и нежный зверь" пригласил большую группу цыган.
"Так получилось, что я все время через мегафон обращался к ним:
"Товарищи цыгане, начинаем съемку… Товарищи цыгане, запевайте песню… Товарищи цыгане, выйдите из кадра"…. Я ведь хотел, чтобы было как можно вежливее. В конце концов один цыган спросил меня: "Товарищ еврей, а перерыв на обед будет?" (1979 г.)
* * *
А вот что рассказал мне ученик Райкина Роман Карцев: "Как-то Аркадия Исааковича Райкина после концерта увезла "скорая" – сердце. Его, беспомощного, врач оставила лежать в приёмном отделении и ушла. Проходит полчаса, час… "Скажите, – обратился Райкин к нянечке, – почему ко мне никто не подходит?" "Э, милый, да у нас сейчас идет партийное собрание", – отвечает она. "А вы знаете, – сказал Райкин, – меня в моем нынешнем положении устроил бы и беспартийный врач".
* * *
Брежнев начинает доклад: – Товарищи сионисты! В зале недоумение.
Брежнев вновь смотрит в бумажку: – Товарищи! Сионисты опять готовят…
* * *
Когда речь заходит об антисемитизме, Зиновий Гердт обычно рассказывает такую историю: "В начале 50-х годов, когда началась жуткая антисемитская кампания, Сергей Образцов совершил поступок, меня восхитивший. Министерство велело сократить оркестр. Образцов собрал худсовет и сказал: "Надо сократить пять человек". И назвал фамилии: Иванов, Павлов, Петриченко, Сайкин и Козаков. Я вскочил: "Вы в своем уме? Это же лучшие музыканты! У нас что, слабых нет?" "Есть – Файнберг, Райзберг, Гукман, Рабинович и Клейман умрут с голоду, а Иванова, Павлова, Петриченко, Сайкина и Козакова завтра же любой оркестр возьмет". Вести себя так, как повел Сергей Владимирович, было тогда ох как опасно!"
* * *
На Манежной площади, в двух шагах от Кремля и Мавзолея, ходит человек с плакатом. На плакате портрет Ленина со следами пуль, попавших в "молоко". И надпись: "Эх, Каплан, Каплан…" (1992 г.)
* * *
Клара Новикова рассказала в компании, как в Одессе, на Привозе,
одна тётка долго сватала ей какие-то дивные колготки, которые были жутко дорогими. Торговались, торговались, но так и не договорились. Клара сказала: "Если я по такой цене эти колготки куплю, меня муж из дому выгонит". А тётка ответила: "Мадам, если вы эти колготки купите, то
зачем вам муж"? (1996 г.)
* * *
Горькая шутка Паустовского: "У Сталина любимым архитектором был Растрелли, любимым советским писателем – Сослани, а любимой иностранной писательницей – Лагерлеф". (1965 г.)
