<…>Однажды ночью у Андрюши возникло свежее предложение — дернуть в Шереметьево нашей большой компанией и устроить там пикник. Дернули. Даже сына моего маленького, Мишку, взяли — помогать разжигать костры. Практически на взлетной полосе пирушку организовали. Когда над головами пролетали самолеты, Марк Захаров, всегдашний участник всех наших затей, вскакивал и гнал их криком: «Кыш отсюда!» А Миронов носился по полю и руками делал знаки, приглашая приземлиться у наших костров. Жены нас за все эти выходки ненавидели…

….В другой раз решили «пугануть» Дрюсика (прозвище Андрея Миронова – прим. «Избранного») в Ленинграде, где он снимался. Денег на дорогу не было, взяли у ­Татьяны Ивановны Пельтцер — у нее всегда водились. Более того, она вместе с нами поехала в Шереметьево. Компания собралась внушительная: Марк Захаров с женой Ниной, мы с Татой и Пельтцер. Прилетев в пункт назначения, мы направились в гостиницу, где жил Андрей. Но за время нашего перелета ему позвонила мама, Мария Владимировна, и лаконичным сообщением «Жди!» предупредила о нашей безумной затее. Видимо, ей кто-то донес. Когда мы подъехали к «Астории», при входе нас встречал Андрей — в красной ливрее, с салфеткой на согнутой руке. На полном серьезе бесстрастно сказал: «Ваш столик — номер два». Дальше был ужин, потом ночная прогулка по Ленинграду с танцами и хоровым исполнением нашего «гимна», затем, по предложению Марка, — попытка взять Зимний дворец, к которому мы добирались в кузове грузовика, развозившего почту. Почему мы его в результате не взяли, уже не помню.
 

Под утро пили кофе на Московском вокзале — из громадного бака с краниками и прикованной цепью кружкой. Андрюша нас провожал, и какой-то человек, проходя мимо, пропел: «Весь покрытый зеленью, абсолютно весь…» Выглядели мы жалко…»

«После выхода на экраны «Бриллиантовой руки» мой сын купил открытку с портретом Миронова и попросил у него автограф. Тот не смог отказать отпрыску коллеги и написал на обороте: «Миша, твой папа тоже хороший артист. С уважением, Андрей Миронов».