Без церемоний: как Карл Лагерфельд провоцировал британских монархов

Покойный дизайнер Chanel, Fendi и одноименного бренда Карл Лагерфельд был личностью неординарной, «громкой» и имеющей огромный авторитет в индустрии моды. За спиной покойного кутюрье — более чем 60 лет работы на благо красоты и стиля женщин, поэтому он часто позволял себе критиковать их внешность и обращать всеобщее внимание на fashion-промахи. Под горячую руку Лагерфельда помимо звезд с нестандартными пропорциями попадали и первые лица государства, которых, в общем-то, обсуждать не принято. Но он не гнушался переступать через этику и жертвовать парой-тройкой старых контактов, особенно если это повышало градус интереса к его новым коллекциям.

Карл Лагерфельд за словом в карман не лез и не упускал возможности покритиковать кого-то из знаменитых личностей. Чаще всего доставалось королевской семье Великобритании — пожалуй, самым обсуждаемым людям в мире. Сказать что-то плохое в их сторону — значит, бросить вызов целому обществу. И провокатор Лагерфельд занимался этим несколько десятилетий.

«Да, Адель толстовата, но голос-то у нее просто божественный!»

Карл «песочил» знаменитостей как бы невзначай, обязательно приправляя критику комплиментом: «Адель толстовата, но голос у нее божественный!» или «У Ланы Дель Рей ─ силиконовая грудь, хотя она в этом далеко не единственная». Вслед за его осуждениями также иногда следовали модные советы, как было, например, в случае с Ангелой Меркель. В интервью изданию Focus кутюрье отмечал: «Она должна одеваться в соответствии с особенностью своей фигуры, придерживаться определенного фасона и выкройки. И ни в коем случае не покупать длинные брюки!».

Ангела Меркель в тех самых брюках, за которые ее отчитал Карл Лагерфельд (с президентом США Бараком Обамой, июнь 2013 года)

Впрочем, что Меркель, что Адель с комментариями от Лагерфельда еще повезло. Британская королевская семья, голубую кровь которой кайзер будоражил при каждом удобном случае, сталкивалась с более жестокой и острой критикой: в прессе Виндозоров иронично величали «любимчиками» французского модельера.

«У Кейт хорошая фигура. Мне нравится такой тип женщин»

Все началось с трансляции свадьбы принца Уильяма и Кейт Миддлтон, к которой Карла привлекли в качестве эксперта. В процессе обсуждения с журналистами платья невесты, «уродливых костюмов» гостей и «толстых ног» монарших особ, он обмолвился: «У Кейт хорошая фигура. Мне нравится такой тип женщин с романтичной красотой. С другой стороны, у меня большие сомнения на счет ее сестры: мне не нравится лицо Пиппы ─ ее следовало бы показывать только со спины».

Кэтрин и Пиппа Миддлтон на королевской свадьбе, комментатором которой выступал Лагерфельд

Пиппа Миддлтон на свадьбе сестры

Слово — не воробей, особенно если оно сказано в прямом эфире с миллионом зрителей: на Лагерфельда тут же обрушился гнев едва ли не каждого британца, трепетно относящегося ко всему, что связано с фамилией Миддлтон. Последствия прямолинейности дизайнера могли привести не только к ослаблению его влияния в модном мире, но и потери большой доли клиентов для Chanel. Этого Карл, конечно же, допустить не мог и поспешил оправдаться: «Я имел в виду лишь то, что мне не нравится ее макияж. Девушке с круглым лицом и зеленым цветом глаз нужно выбирать другие оттенки. Я вовсе не хотел обидеть ни Пиппу, ни тех, кому она дорога».

«Мне не нравится лицо Пиппы ─ эту девушку следовало бы показывать только со спины»

Этот выбор можно было рассматривать и как дань уважения столице моды, и как знак прекращения вербальных баталий между Карлом и королевской семьей. Ведь единственной, о ком тот всегда отзывался однозначно, была Елизавета II. Она, по признанию маэстро, «отлично справляется со своей ролью»: «Королева всегда безупречна и никогда не выглядит смешно. Она должна одеваться по статусу, а не быть fashion-иконой или человеком, задающим тренды. Эту задачу оставим как раз-таки герцогине Кембриджской…».