Айсиньгёро Сяньюй порой называют принцессой, но это определение достаточно условно. Матерью её была наложница одного из князей маньчжурской династии, Шаньси, так что девочка стала 14-м ребёнком своего любвеобильного отца. В хаосе свержения дома Цин князь отдал её на воспитание своему другу, японскому купцу, авантюристу и разведчику Кавасиме Наниве. Тот и задумал превратить юную маньчжурскую аристократку в своё продолжение, инструмент японской политики в среде знати народов континентальной Азии.

Девочка получила фамилию приёмного отца и японское имя Ёсико. Когда ей было 15 лет, умер её отец, а мать по маньчжурской традиции совершила самоубийство, дабы последовать за ним в загробный мир. Кавасима нашла утешение в интенсивной учёбе, включавшей боевые искусства, фехтование и разведывательные дисциплины. А также в бурной богемной жизни и любовниках обоих полов. С 17 лет, после неудачной попытки суицида, она стала предпочитать мужскую одежду — благо внешность позволяла ей убедительно изображать юношу‑аристократа.

Впрочем, называть Ёсико Кавасиму шпионкой будет не совсем верно. Она не скрывала свою личность в тени конспирации; напротив, с юных лет её персона была окружена вниманием прессы и многочисленными скандалами. В большинстве случаев она действовала открыто, под своим именем, и лишь в особых ситуациях работала инкогнито, в том числе под видом мужчины. Сильными сторонами Кавасима были решительность, острый ум, дар убеждения и соблазнения, а также открывавшее многие двери аристократическое происхождение.В 21 год в Порт-Артуре она вышла замуж за монгольского аристократа и военачальника Ганжуржаба, друга её отца по маньчжурскому двору, но брак не продлился долго. Спустя два года Кавасима плела сети интриг в Шанхае — тогдашнем центре активности всех политических сил и разведок Азии. Её целью было сплотить потерявшую власть и деньги старую знать империи Цин вокруг интересов Японской империи, а также снабдить имперские спецслужбы разнообразными тайнами, которыми всегда изообилует высший свет.

Её покровителем, наставником и любовником стал генерал Танака Рюкити, японский военный атташе и один из ведущих разведчиков империи. Ёсико оказалась бриллиантом в его коллекции агентов: умная, отчаянная и утончённая аристократка, предпочитающая мужские костюмы и готовая в буквальном смысле на всё — во имя империи и возрождения славы маньчжурской династии под сенью Восходящего Солнца. После отзыва Танаки в Японию, на смену ему пришёл Доихара Кэндзи, начальник разведки Квантунской армии и архитектор отделения Маньчжурии от Китая.

При активном участии Ёсико японские спецслужбы складывали — когда открыто, когда тайно — мозаику интриги, которая вскоре привела к возникновению Маньчжоу-Го, японского протектората в Маньчжурии. Новому государству не хватало лишь подходящего правителя… И Кавасима по заданию Доихара применила все свои таланты, чтобы убедить своего родственника, последнего цинского императора Пу И присоединиться к японцам. Она организовала его «похищение», а точнее, безопасный вывоз из Шанхая в Маньчжурию. В 1934 году Пу И взошёл на трон в качестве императора Маньчжоу‑Го.

Ёсико Кавасима получила звание генерала армии нового государства, собрала личный отряд в несколько тысяч головорезов и принялась огнём и мечом наводить новый порядок в возвращённых династии владениях. Японская пресса превозносила её как «Жанну д’Арк» Востока, а китайская обвиняла в зверствах и военных преступлениях. И то, и другое было откровенной пропагандой, и мы вряд ли узнаем, соответствует ли действительности образ генерала Кавасимы, с хохотом шагающей по трупам женщин и детей с бутылкой сакэ и трубкой опиума в руках.

Как бы то ни было, чем дальше, тем больше Ёсико разочаровывалась в том, что японцы и их союзники строили в Маньчжурии. Вероятно, она искренне верила, что строит лучший мир, в котором народы Азии сплотятся и достигнут процветания. Но поведение японской армии, относившейся к инородцам не лучше СС, открытое презрение японских военачальников к неяпонской знати и лично Пу И, военные преступления, неприкрытое угнетение и эксплуатация «освобождённых народов» — развеяли эти иллюзии, как пыль маньчжурских степей.

Распустив свой отряд и став радиоведущей, Кавасима начала открыто критиковать действия японцев. Это, само собой, не нашло понимания у настоящих хозяев Маньчжоу-Го. Но трогать или устранять слишком популярную фигуру с обширнейшими связями никто не рисковал. Ёсико просто убрали в тень, а сама она погрузилась в чёрную депрессию. Единственным её другом осталась ручная обезьянка.

Власти Гоминьдана арестовали Кавасиму после разгрома Японии и спустя три года следствия приговорили её к смерти. 25 марта 1948 года её растреляли. И хотя в Азии до сих пор ходят слухи о том, что она и в этот раз сумела скрыться и жила ещё 30 лет под другими именами, вряд ли они правдивы.

Как это часто случается с людьми слишком сильными и необычными для своей эпохи, конец истории, увы, оказался трагическим.