Прямоговорение чуждо литературе, но не журналистике, которая есть прямая речь – чем лапидарнее, тем доходчивей. Себе в упрек.
Пока я ношусь, как с писаной торбой, со своей идеей негативной селекции, наглядный гебистско-кремлевский результат которой налицо, мой коллега из «Нью-Йорк таймс» Томас Фридман назвал свою статью, как сказал бы поэт, с последней прямотой: «Путин – самый опасный дурак в мире». И пояснил почему: не может победить, не может проиграть, не может остановиться.
И не остановится, пока не будет остановлен – это я уже от себя.
Чтобы он сам пустил себе пулю, как другой бункерный вождь – это при его-то патологической цепкости за власть и за жизнь и кромешном страхе смерти? Нет, в этот спасительный вариант что-то не верится. Хотя, конечно, его смерть принесет облегчение всем, включая полковника. Тьфу, покойника – чуть не переврал Жванецкого.
Что же тогда остановит этого самого опасного дурака в мире, который превратил замышленный им блицкриг в Третью мировую войну?
Нацеленная на перемогу героическая самоотверженность Украины – будто у нее есть другой выход? Западная решимость помогать Украине до победного конца, а у Америки с Европой тоже нет иного выхода, потому что под угрозой само существование иудео-христианской цивилизации, и доблестная Украина борется по известной формуле «за нашу и вашу свободу»?
В том и беда, что ум дурака изворотливее ума умного, пусть и себе на погибель. И не только лично себе, но и своей стране, а потенциально – не дай, конечно, бог – и человечеству.
В том-то и дело, что в этой борьбе миров недостаточно уничтожить военную машину России. Опять-таки по известной формуле другого русского гения: «пораженья от победы ты сам не должен отличать». В черепушку кремлевского монстра я уже залазил тайным художественным ходом в романе-трактате «Кот Шрёдингера», а теперь как-то уже без разницы, отличит ли этот лузер победу от пораженья, но что в разы хужее – легко выдаст пораженье за победу, как это делает его военная обслуга с полей сражений.
В отличие от Германии, от России мир вряд ли дождется капитуляции, как бы не сложились дела на фронте во время предстоящего украинского контрнаступления, в кануны которого я пишу это эссе. Хотя, конечно, паника среди оккупантов – от массового бегства с поля боя до эвакуации коллаборантов с занятых территорий – говорит не просто о растерянности, но о пораженчестве рашистов в Украине.
И не только в самой Украине, но и в Кремле и его ближайших окрестностях. Это быдло может все еще верить вождю на основании агрессивного телевизионного победобесия, но не элита, которая знает, что дело близится к концу и спешит отмежеваться от загнавшего по дурости самого себя в тупик лидера.
Нет, я не о крысах, бегущих с корабля, который врезался в айсберг мировой цивилизации, но о тех элитистах-лжепатриотах, кому бежать некуда, ибо они обложены санкциями, как, скажем, редакторы «Московского комсомольца» и «Литературной газеты», где я когда-то в добрые времена был постоянным автором. И вот – представьте себе! – открываю сайт МК и глазам своим не верю, читая интервью с главредом ЛГ, где он, мало того, что выступает против цензуры, но и – черным по белому! – «история с Беркович и Петрийчук, с увольнением блестящего Могучего и давлением на великого Додина – это не то, что вызывает гордость за страну».
Кстати, все по доносам сознательных граждан. Я уже писал о пандемии стукачества в России и из России (лично с этим столкнулся, когда кто-то настучал на меня в Гугл, обозвав мои публикации «dangerous and derogatory»), но вот как об этом написал Евгений Лесин – весело и зловеще:
Вот трамвай на рельсы встал.
Павелецкий тут вокзал.
На водителя трамвая
Кто-то взял и настучал.
Доносы, доносы, кругом одни доносы.
В Третьяковской галерее
Раздается свист и плач.
Среди трех богатыреев
Илья Муромец – стукач.
Доносы, доносы, кругом одни доносы.
Мы четвертый день бухаем.
Рассказал ты анекдот.
И теперь сидим гадаем:
Кто же первый донесет.
Доносы, доносы, кругом одни доносы…
Спутник мчится, ух, ты, ах, ты,
Сорок восемь лет подряд.
Там летают космонавты,
Друг на дружку все стучат.
Доносы, доносы, кругом одни доносы.
Ты пришла ко мне в трусах
Желто-синих, вот награда ведь.
А я на всех на парусах
Пошел тебя закладывать.
Доносы, доносы, кругом одни доносы…
Естественно, арест Жени Беркович и Светланы Петрийчук за премированный «Золотой маской» спектакль «Финист ясный сокол», изгнание главрежа товстоноговского БДТ Андрея Могучего и закрытие театра моего старого питерского знакомца Льва Додина не могли произойти без санкции Путина. А может и по его личной инициативе, коли большинство названных жертв озверевшего режима, как и он сам, питерцы. И вот находящийся под санкциями 29 стран главред «Литгзеты» Максим Замшев с открытым забралом фактически отмежевывается от президента.
Где это видано, где это слыхано? Еще одна ссылка на поэта, пусть и не вровень с Мандельштамом и Пастернаком, но все-таки Маршак.
Я бы мог для развлека привести еще пару-тройку примеров борьбы кремлевских башен, а точнее украинской агонии путинского режима.
Начало конца? Ведь даже быдло (плебс, чернь, массы, демос – читателю на выбор) верно своему пахану только, покуда он победитель, а никак не пораженцу. Военного поражения, когда его скрыть будет уже невозможно, в распиаренной украинской авантюре народ ему не простит.
Это одна из причин моего осторожного оптимизма.
Не единственная.
И не главная.
А главная в том, что я воспринимаю скоропортящуюся все-таки политику под историческим углом. Ну да, как текущую историю. В этой современной истории у Путина, несомненно, есть историческая миссия, противоположная той, которую он перед собой поставил опять-таки по своей недалекости.
Он войдет в историю, как могильщик России. Вот почему я и назвал свою американо-украинскую книгу «Цунами истории. Победа Украины и или поражение России?»
Уповаю на последнее.
Поражение России как империи зла.
Владимир СОЛОВЬЕВ
