«Нас водила молодость / В сабельный поход, / Нас бросала молодость / На кронштадтский лед…» — эти некогда популярные строчки Эдуарда Багрицкого, написанные в 1932 году, сегодня, вероятно, уже мало кому известны.
Однако для людей старшего поколения они оставались символом подавления «контрреволюционного Кронштадтского мятежа» — именно так это событие долгие годы изображала официальная советская пропаганда и историография.
На деле кронштадтские матросы считали себя участниками новой, «третьей революции», которая должна была покончить с диктатурой коммунистической партии и утвердить в России подлинно народную власть. Восстание в Кронштадте во многом изменило дальнейшую судьбу страны, став последним толчком, который окончательно похоронил военно-коммунистический режим эпохи Гражданской войны и обеспечил переход Советской России к НЭПу.
Предвестниками восстания в Кронштадте стали начавшиеся в середине февраля 1921 года забастовки на предприятиях Петрограда и многочисленные уличные демонстрации с антибольшевистскими лозунгами. Они были вызваны в первую очередь резким ухудшением экономической ситуации, действиями заградотрядов, которые не давали жителям свободно провозить продукты из деревни.
«Петропавловск» и «Севастополь». (Wikimedia Commons)
В политической сводке по Петроградской губернии за март 1921 года, копия которой хранится в фондах Государственного музея политической истории России (ГМПИР), приводятся фрагменты ряда перлюстрированных писем. В одном из них читаем (орфография и стилистика оригинала здесь и далее сохранены): «У нас в Петрограде стоят заводы. Рабочие требуют больше хлеба, т. к. им больше нет терпения Невозможно они не желают совет. власти, а требуют царя либо какой нибудь другой власти».
На расположенные в городе воинские части у властей также не было особой надежды. Дошло до того, что у красноармейцев и курсантов стали на ночь забирать сапоги, опасаясь, что они выйдут на улицу и присоединятся к протестующим.
Волнения в Петрограде оказали серьёзное влияние на настроение матросов и солдат Кронштадта. 26 февраля в Петроград были направлены делегации команд линкоров «Петропавловск» и «Севастополь». На следующий день они выступили на общих собраниях экипажей кораблей с сообщением о причинах недовольства в городе. В частности, кронштадтская делегация увидела, что фабрики, на которых происходили стачки, окружены красноармейцами. «Можно было подумать, что это не фабрики, а трудовые тюрьмы царских времен», — писал позднее один из лидеров восстания Семён Петриченко в своей книге «Правда о кронштадтских событиях».
Кроме того, письма из деревни, которые кронштадтцы получали от своих родителей и родственников, рисовали мрачную картину полного разорения продразвёрсткой крестьянского хозяйства. Вот одно из них, взятое из той же сводки:
«Теперь я опишу о нашей жизни как наши советы управляют делами так, что дальше жить нет возможности не считаются со стариками Кр-цы отбирают всё, хлеб, мясо, масло и фураж, а нам ничего не дают приходит лето нет плуга сохи ни одной косы ни серпа не знаем чем будем работать все только сулят на простой записи, что дадим. Крыши все текут…»
Обстрел Кронштадта. (Wikimedia Commons)
Днём 1 марта на Якорной площади Кронштадта состоялся многотысячный митинг. Несмотря на уговоры «всероссийского старосты» Михаила Калинина, его участники подавляющим большинством голосов приняли знаменитую «кронштадтскую резолюцию». В документе содержались требования перевыборов Советов на многопартийной основе, свободы деятельности социалистических партий, освобождения политических заключённых, упразднения комиссаров и политотделов, отмены заградительных отрядов, предоставления крестьянам полного права распоряжаться землёй.
2 марта восставшие создали Временный революционный комитет (ВРК) в составе пяти, а затем пятнадцати человек, председателем которого стал 29-летний старший писарь линкора «Петропавловск» Степан Петриченко. Власть в Кронштадте мирно перешла к ВРК. Начался распад партийной организации РКП (б) в Кронштадте, которая в январе 1921 года насчитывала 2680 человек. За время восстания из неё вышло около 900 человек. 2 марта было организовано Временное бюро кронштадтской организации РКП, которое призвало коммунистов Кронштадта к сотрудничеству с ВРК.
В руках восставших оказалась главная база Балтийского флота с гарнизоном, насчитывавшим более 26 тысяч матросов и солдат, два линкора и до 140 орудий, свыше 100 пулеметов и другое вооружение. В Кронштадте начала выходить газета «Известия ВРК», выпускались листовки, призывавшие красноармейцев и рабочих поддержать борьбу за «третью революцию» против диктатуры большевиков.
2 марта постановлением Совета труда и обороны (СТО) Петроград был объявлен на осадном положении, а 4 марта увидело свет печально знаменитое правительственное сообщение за подписью Ленина и Троцкого, объявлявшее события в Кронштадте «мятежом Антанты и царского генерала Козловского», а всех его участников без всякого судебного разбирательства ставившее вне закона.
Красная армия атакует Кронштадт. (Wikimedia Commons)
Советское руководство во главе с Лениным уже приняло принципиальное решение отказаться от политики «военного коммунизма», которая привела страну к полному коллапсу. Лидеры большевистской партии понимали необходимость уступок населению, в том числе замены продразвёрстки продналогом, разрешения свободной торговли. Решения об этом были приняты Х съездом РКП (б), проходившим как раз в дни мятежа. Однако советское правительство отвергло саму возможность переговоров с кронштадтцами, потому что видело главную опасность в их политических требованиях.
По словам одного из участников восстания, «никто не ожидал, что скромные требования, за которые проголосовали почти все без исключения кронштадтские коммунисты, не только встретят грубый и решительный отказ, но и свирепый приказ Троцкого о беспощадной расправе с Кронштадтом».
Расправа над мятежным Кронштадтом должна была подчеркнуть, что любые реформы не могут затронуть основ монополии партии большевиков на власть. И этим была заложена главная мина под всё здание НЭПа. Именно опасность утраты политической монополии позднее побудила сталинское руководство свернуть успешные преобразования, позволившие в короткий срок преодолеть разруху периода Гражданской войны, восстановить экономику и финансы Советской России, наладить в стране нормальные рыночные отношения. Так что Кронштадтский мятеж не только проложил дорогу НЭПу, но и в известной мере предвосхитил его печальную судьбу.
Для кронштадтских повстанцев финал также оказался трагическим. На подавление восстания была брошена 7-я армия под командованием Михаила Тухачевского. 8 марта первое наступление на Кронштадт потерпело неудачу из-за слабой подготовки и низкого морального уровня красноармейцев, многие из которых отказывались идти в бой против «братьев-кронштадтцев». В ответ ненадёжные части расформировывались, производились массовые аресты и расстрелы «за отказ от выполнения боевого задания».
Мемориал жертвам Кронштадтского восстания. (Wikimedia Commons)
В ночь на 17 марта начался решающий штурм: советские войска двинулись по льду Финского залива на Кронштадт. Несмотря на ожесточённое сопротивление, к 12 часам 18 марта крепость была захвачена. По официальным данным, восставшие потеряли убитыми свыше тысячи человек, ранеными более двух тысяч. В плен было захвачено ещё свыше двух с половиной тысяч. Около восьми тысяч повстанцев перешло по льду в Финляндию. Если верить официальным данным, советские войска потеряли 527 человек убитыми и 3825 ранеными. Однако многие исследователи считают, что потери наступающих были значительно выше. Цифры называются самые разные — от 2−3 до 25 тысяч человек. Участники восстания подверглись жестоким репрессиям. К лету 1921 года к расстрелу было приговорено 2103 человек, к различным срокам наказания — 6459.
Возможно, именно тогда и родилась легенда о «проклятии кронштадтцев»: перед смертью осуждённые якобы проклинали всех своих палачей и предрекали им в будущем такую же страшную участь, на которую они их обрекли. И действительно, почти все партийные, советские и военные деятели, принимавшие участие в подавлении восстания, включая Григория Зиновьева, Михаила Тухачевского, Павла Дыбенко, погибли в сталинских репрессиях 1930-х годов.
Доводилось читать уголовные дела на рядовых жителей Кронштадта, вся вина которых заключалась, например, в том, что они по распоряжению ВРК несли караул у своего предприятия. Среди репрессированных оказались и родственники участников восстания, в том числе взятые в заложники жена и сыновья генерала Александра Козловского. Тысячи кронштадтских матросов были отправлены в концлагеря. Позднее началось выселение из Кронштадта «ненадёжных» жителей. Жертвами репрессий стало также большинство участников восстания, вернувшихся из Финляндии после объявленной советским правительством амнистии в ноябре 1921 и 1922 годов.
Лишь в 1994 году указом президента РФ Бориса Ельцина все участники Кронштадтского восстания были реабилитированы и принято решение установить в Кронштадте памятник его жертвам. Ныне материалы о кронштадтских событиях стали составной частью новой экспозиции ГМПИР, рассказывающей о революции 1917 года и Гражданской войне.
А впервые экспонаты о восстании музей поместил на одной из своих выставок ещё в годы перестройки.
Автор — заведующий отделом Государственного музея политической истории России, кандидат исторических наук
