«Я мог запросто работать в киноиндустрии до конца своей жизни. Не думаю, что я был более несчастным, чем кто-либо из других успешных голливудских продюсеров, — говорит мне Скотт. — Посмотрев на мою жизнь со стороны, вы бы сказали, что я счастливчик. Сам я про себя так сказать не мог».
В столицу Камбоджи Пномпень Скотт попал почти случайно: взял первый за двенадцать лет отпуск, чтобы увидеть буддистские храмы Азии. Камбоджа была лишь остановкой в списке из нескольких стран. Сидя в местном кафе, Скотт дал немного денег бездомному ребенку. Один из посетителей, с которым Скотт разговорился, заметил: «Если хотите помочь детям по-настоящему — сходите на городскую свалку». Нисон и сам не может объяснить почему, но он этому совету последовал.
«Увиденное стало для меня ударом под дых, — вспоминает Скотт, — полторы сотни бездомных детей, собирающих мусор на помойке, чтобы как-то прожить еще один день. Запах, который можно было буквально потрогать. Как и большинство людей, я считал, что помогать таким детям должны специальные организации — но в этот момент я стоял там один, и рядом не было никакой социальной службы. Либо ты что-то сделаешь, либо они там останутся.
Я мог повернуться и сделать вид, что никогда этого не видел. Но я впервые почувствовал, словно мое предназначение — быть здесь».
В тот же день Скотт снял квартиры двум бездомным детям подальше от городской свалки и позаботился об их лечении. «На то, чтобы обеспечить бездомного ребенка всем необходимым, в Камбодже требуется всего 40 долларов в месяц, — говорит Скотт, — я чувствовал стыд от того, что это оказалось настолько просто».
По пути в Америку Скотт задумался о том, что помогать детям может быть его настоящим призванием, а потом долго размышлял, откуда у него могли появиться такие мысли. «Я боялся, что это может быть кризис среднего возраста. А я видел, какими ужасными они могут быть в Голливуде», — говорит Скотт.
В течение следующего года Скотт проводил три недели в месяц в Голливуде и на одну неделю улетал в Пномпень. «Я ждал какого-то знака, что все делаю правильно, — говорит он. — И однажды мне позвонил один из пятерки самых востребованных актеров Голливуда. На следующий день у нас должны были быть переговоры, человек летел на частном самолете, и ему подали не тот обед. Он кричал мне в трубку — слово в слово — “Моя жизнь не должна была быть такой сложной!”
В этот момент я стоял напротив помойки, глядя, как дети медленно умирают на моих глазах от голода. Если и был знак, что вся моя жизнь в Голливуде была лишь декорацией, фальшивкой — это был он. Для меня стало очевидно, что я должен был все бросить и уехать в Камбоджу».
От этого решения его пытались отговорить абсолютно все. Тем не менее Скотт продал все свое имущество и рассчитал, что этих денег ему хватит на то, чтобы поддержать две сотни детей в течение восьми лет. Все эти годы он потратил на создание организации Cambodian Children’s Fund, цель которой — обеспечить детей образованием, жильем и медицинским лечением.
Скотт живет в Камбодже уже десять лет. За это время количество детей, о которых он заботится, возросло до двух тысяч. Он уже давно не рассчитывает только на собственные деньги — у бывшего голливудского магната находятся спонсоры и последователи. И у него по-прежнему нет своих детей. «Я никогда не был женат и никогда не чувствовал, что мне это нужно. Б
ыть одиноким мужчиной в голливудском кинобизнесе — слишком хорошая жизнь, — говорит Скотт. — В Лос-Анджелесе, конечно, были прекрасные женщины, но я даже в самых диких мечтах не мог представить, что женюсь на ком-то из них. Сейчас у меня вполне достаточно детей, за которыми нужно присматривать. Через десять лет они будут заботиться обо мне, а я буду для них дедушкой».
Свои выходные в Голливуде Скотт проводил, катаясь с друзьями на лодке и играя в настольный теннис.
Теперь бывший президент крупнейшей мировой кинокомпании проводит свои будни у свалки. «Я никогда не задумывался о том, чтобы вернуться в Лос-Анджелес. Чувство освобождения от корпоративного мира, которое я испытал, не сравнить ни с чем», — говорит он.
Я задаю ему вопрос, который возникает у каждого услышавшего его историю: не скучает ли он по своей прежней жизни? «Только по лодке. Она давала мне необъяснимое чувство свободы».
Александр Мурашов
63 элементов 2,487 сек.