Рабство в Северной Африке
Рабство в Северной Африке
В те годы, когда ещё ни один житель Испании или Англии даже не думал отправляться на поиски лучшей доли в американских колониях, рабовладение уже давно процветало на побережье Средиземного моря.
В Европе рабство исчезло ещё в Средние века, но в это же время оно расцвело в мире ислама. Кочевые народы от берберов (общее название принявших ислам в VII веке коренных жителей Северной Африки. ) на западе, до крымских татар на востоке создавали свои государства и использовали привычный механизм набегового хозяйства. Такой экономике требовалась военная добыча и рабы, которых регулярно завозили после военных походов и пиратских экспедиций.
Расцвет набеговой экономики пришёлся уже на Новое время — XVI–XVII века. Пиратство стало одним из главных промыслов жителей Магриба (название, данное средневековыми арабами странам Северной Африки, расположенным к западу от Египта.), превратив мусульман в подобие викингов.
Грабежи стали источником богатства берберов. Галеры алжирских пиратов не только преследовали торговые корабли христиан на море, но и ходили в большие набеги на поселения и города.
Их тактика была проста: неожиданно высадиться близ поселения, схватить беззащитных крестьян и быстро уплыть до появления карательного отряда.
Берберские пираты
Порой берберы собирали настоящие пиратские флоты. И тогда страх перед нашествием охватывал даже жителей больших городов, гарнизоны которых ничего не могли сделать с алчными разбойниками.
В 1544 году отряд пиратских судов из Алжира под командованием знаменитого Хайреддина Барбароссы огнём и мечом прошёл по берегу Калабрии до Неаполя и захватил в плен около 20 тысяч итальянцев.
Цены на рабов на невольничьих рынках Магриба упали так низко, что пиратские матросы могли выменять их только на еду, но никак не обогатиться.
На каждый масштабный рейд вроде экспедиции Барбароссы приходились десятки более мелких набегов.
Появление большого пиратского флота могло заставить всё население побережья бежать в глубь страны, оставляя прибрежные районы безлюдными.
В 1566 году отряд из шести тысяч османских пиратов приплыл в Адриатическое море и высадился в Апулии. Власти не смогли организовать защиту населения и призвали всех уходить от берега, оставив туркам на разграбление десятки брошенных деревень вплоть до замка Серракаприоллы, расположенного в пятнадцати километрах от побережья.
Ужас морей
Многие османские пираты были искусными моряками. Они ходили в дальние походы и разоряли берега за тысячи миль от собственных портов. Один только невообразимый турецкий рейд в Исландию в 1627 году принёс почти 400 пленных.
Все считают Англию грозной морской державой, но весь XVII век арабские пираты свободно плавали в британских водах и даже появлялись в устье Темзы.
Всего за три года — с 1606 по 1609 — из-за алжирских корсаров англичане и шотландцы потеряли не менее 466 торговых кораблей.
К середине 1600-х годов британцы активно торговали чёрными рабами, но в это же время британские матросы из Бристоля или Ливерпуля становились рабами берберов.
Обычаи североафриканских мусульман никак не защищали рабов. Они считались не просто бессловесным имуществом — невольники были христианами, то есть неверными. Поэтому, по мнению хозяев, вполне заслуживали любые страдания.
Набеговая экономика обеспечивала такой приток рабов, что у их хозяев не было особого смысла заботиться о жизни и здоровье своего имущества. У раба было лишь два способа облегчить своё положение: быть ценным специалистом или принять ислам.
Запустение Италии
Безнаказанность пиратов дошла до того, что берберы в XVI веке создали целую базу близ Неаполитанского залива, на острове Искья. Там они выжидали удачный момент для нападения, там же содержали пленников перед отправкой в Алжир. Пираты говорили, что им гораздо удобнее нападать на города, чем грабить сельскую местность: мелкие гарнизоны ничего не могли противопоставить десанту с десятка галер, а горожане, заперевшись в домах, не разбегались и становились лёгкой добычей.
Во время пиратских набегов первыми жертвами становились женщины и дети. К тому же белокожие европейки очень ценились в гаремах восточных богачей. Рыбаки боялись выходить в море, крестьяне при первой же возможности переезжали подальше от побережья.
По оценкам современных исследователей, к началу XVII века итальянские государства фактически отдали побережья Калабрии и Апулии пиратам. Деревни стояли заброшенными, на берегу жили лишь разбойники, контрабандисты и нищие.
Восточный невольничий рынок
Беды Дикого поля
Похожую картину можно было наблюдать на юге России. Крымское ханство сделало грабительские походы на Русь и Литву одной из важных составляющих своего хозяйства. Молодые татарские воины отправлялись в набег раз в два-три года — как только заканчивалась добыча от прошлого похода.
Татары хорошо знали календарь земледельца и поэтому уходили за добычей весной и осенью — во время посевной или сбора урожая. Во-первых, в это время было не так жарко, и конница проще преодолевала степи. А во-вторых, крестьяне оказывались перед выбором: или рисковать попасться татарам, или бросать поля и бежать, но при этом остаться без урожая, что влекло неизбежные голод и смерть.
Захваченные пленники продавались на невольничьих рынках от Крыма до Александрии.
В русском государстве даже была особая статья расходов: на выкуп православных, находящихся в рабстве.
Но, несмотря на это, большая часть схваченных крестьян оказывалась в странах Ближнего Востока, где они на всю жизнь оставались рабами. В итоге к XVI веку обширные и плодородные земли от Черноморского побережья до Брянска и Рязани оказались полностью обезлюдевшими и получили название Дикое поле.
Если мы посмотрим на историю современных южнорусских городов Белгорода, Липецка, Пензы, Курска, Воронежа, то обнаружим, что все они основаны как военные заставы на южной границе России в конце XVI–XVII веках или стали таковыми в тот же период.
Конец набегов
Постепенно и русские, и итальянцы научились бороться с разорительными набегами.
В 1566 году на южной границе русского государства по реке Оке достроили Большую засечную черту. Система укреплений оказалась очень эффективной. За оборонительной линией находились удобные базы для военных отрядов, а сами засеки (заграждения из поваленных деревьев) мешали передвижению больших масс конных войск. Татарские отряды были вынуждены разделяться, после чего русские били их по частям.
Но несмотря на предпринимаемые усилия, набеги крымцев продолжались до XVIII века — последний состоялся в 1716 году. Только организованное Петром I государство с современной армией смогло остановить татарские походы и само начало теснить кочевников.
На западе совместные усилия европейских средиземноморских держав от Испании до Франции тоже смогли остановить натиск берберских пиратов лишь в XVIII веке. Столкнувшись с мощными линейными кораблями и быстрыми фрегатами, корсары оказались вынуждены отступить и забыть о многовековом ремесле предков.
Рабство в Северной Африке сохранилось, но полноводный поток невольников стал понемногу иссякать. Однако и в начале XIX века берберские пираты ещё находили немногочисленных жертв, которые влачили жалкое существование под ярмом чужеземных хозяев.
В те годы, когда ещё ни один житель Испании или Англии даже не думал отправляться на поиски лучшей доли в американских колониях, рабовладение уже давно процветало на побережье Средиземного моря.
В Европе рабство исчезло ещё в Средние века, но в это же время оно расцвело в мире ислама. Кочевые народы от берберов (общее название принявших ислам в VII веке коренных жителей Северной Африки. ) на западе, до крымских татар на востоке создавали свои государства и использовали привычный механизм набегового хозяйства. Такой экономике требовалась военная добыча и рабы, которых регулярно завозили после военных походов и пиратских экспедиций.
Расцвет набеговой экономики пришёлся уже на Новое время — XVI–XVII века. Пиратство стало одним из главных промыслов жителей Магриба (название, данное средневековыми арабами странам Северной Африки, расположенным к западу от Египта.), превратив мусульман в подобие викингов.
Грабежи стали источником богатства берберов. Галеры алжирских пиратов не только преследовали торговые корабли христиан на море, но и ходили в большие набеги на поселения и города.
Их тактика была проста: неожиданно высадиться близ поселения, схватить беззащитных крестьян и быстро уплыть до появления карательного отряда.
Берберские пираты
Порой берберы собирали настоящие пиратские флоты. И тогда страх перед нашествием охватывал даже жителей больших городов, гарнизоны которых ничего не могли сделать с алчными разбойниками.
В 1544 году отряд пиратских судов из Алжира под командованием знаменитого Хайреддина Барбароссы огнём и мечом прошёл по берегу Калабрии до Неаполя и захватил в плен около 20 тысяч итальянцев.
Цены на рабов на невольничьих рынках Магриба упали так низко, что пиратские матросы могли выменять их только на еду, но никак не обогатиться.
На каждый масштабный рейд вроде экспедиции Барбароссы приходились десятки более мелких набегов.
Появление большого пиратского флота могло заставить всё население побережья бежать в глубь страны, оставляя прибрежные районы безлюдными.
В 1566 году отряд из шести тысяч османских пиратов приплыл в Адриатическое море и высадился в Апулии. Власти не смогли организовать защиту населения и призвали всех уходить от берега, оставив туркам на разграбление десятки брошенных деревень вплоть до замка Серракаприоллы, расположенного в пятнадцати километрах от побережья.
Ужас морей
Многие османские пираты были искусными моряками. Они ходили в дальние походы и разоряли берега за тысячи миль от собственных портов. Один только невообразимый турецкий рейд в Исландию в 1627 году принёс почти 400 пленных.
Все считают Англию грозной морской державой, но весь XVII век арабские пираты свободно плавали в британских водах и даже появлялись в устье Темзы.
Всего за три года — с 1606 по 1609 — из-за алжирских корсаров англичане и шотландцы потеряли не менее 466 торговых кораблей.
К середине 1600-х годов британцы активно торговали чёрными рабами, но в это же время британские матросы из Бристоля или Ливерпуля становились рабами берберов.
Обычаи североафриканских мусульман никак не защищали рабов. Они считались не просто бессловесным имуществом — невольники были христианами, то есть неверными. Поэтому, по мнению хозяев, вполне заслуживали любые страдания.
Набеговая экономика обеспечивала такой приток рабов, что у их хозяев не было особого смысла заботиться о жизни и здоровье своего имущества. У раба было лишь два способа облегчить своё положение: быть ценным специалистом или принять ислам.
Запустение Италии
Безнаказанность пиратов дошла до того, что берберы в XVI веке создали целую базу близ Неаполитанского залива, на острове Искья. Там они выжидали удачный момент для нападения, там же содержали пленников перед отправкой в Алжир. Пираты говорили, что им гораздо удобнее нападать на города, чем грабить сельскую местность: мелкие гарнизоны ничего не могли противопоставить десанту с десятка галер, а горожане, заперевшись в домах, не разбегались и становились лёгкой добычей.
Во время пиратских набегов первыми жертвами становились женщины и дети. К тому же белокожие европейки очень ценились в гаремах восточных богачей. Рыбаки боялись выходить в море, крестьяне при первой же возможности переезжали подальше от побережья.
По оценкам современных исследователей, к началу XVII века итальянские государства фактически отдали побережья Калабрии и Апулии пиратам. Деревни стояли заброшенными, на берегу жили лишь разбойники, контрабандисты и нищие.
Восточный невольничий рынок
Беды Дикого поля
Похожую картину можно было наблюдать на юге России. Крымское ханство сделало грабительские походы на Русь и Литву одной из важных составляющих своего хозяйства. Молодые татарские воины отправлялись в набег раз в два-три года — как только заканчивалась добыча от прошлого похода.
Татары хорошо знали календарь земледельца и поэтому уходили за добычей весной и осенью — во время посевной или сбора урожая. Во-первых, в это время было не так жарко, и конница проще преодолевала степи. А во-вторых, крестьяне оказывались перед выбором: или рисковать попасться татарам, или бросать поля и бежать, но при этом остаться без урожая, что влекло неизбежные голод и смерть.
Захваченные пленники продавались на невольничьих рынках от Крыма до Александрии.
В русском государстве даже была особая статья расходов: на выкуп православных, находящихся в рабстве.
Но, несмотря на это, большая часть схваченных крестьян оказывалась в странах Ближнего Востока, где они на всю жизнь оставались рабами. В итоге к XVI веку обширные и плодородные земли от Черноморского побережья до Брянска и Рязани оказались полностью обезлюдевшими и получили название Дикое поле.
Если мы посмотрим на историю современных южнорусских городов Белгорода, Липецка, Пензы, Курска, Воронежа, то обнаружим, что все они основаны как военные заставы на южной границе России в конце XVI–XVII веках или стали таковыми в тот же период.
Конец набегов
Постепенно и русские, и итальянцы научились бороться с разорительными набегами.
В 1566 году на южной границе русского государства по реке Оке достроили Большую засечную черту. Система укреплений оказалась очень эффективной. За оборонительной линией находились удобные базы для военных отрядов, а сами засеки (заграждения из поваленных деревьев) мешали передвижению больших масс конных войск. Татарские отряды были вынуждены разделяться, после чего русские били их по частям.
Но несмотря на предпринимаемые усилия, набеги крымцев продолжались до XVIII века — последний состоялся в 1716 году. Только организованное Петром I государство с современной армией смогло остановить татарские походы и само начало теснить кочевников.
На западе совместные усилия европейских средиземноморских держав от Испании до Франции тоже смогли остановить натиск берберских пиратов лишь в XVIII веке. Столкнувшись с мощными линейными кораблями и быстрыми фрегатами, корсары оказались вынуждены отступить и забыть о многовековом ремесле предков.
Рабство в Северной Африке сохранилось, но полноводный поток невольников стал понемногу иссякать. Однако и в начале XIX века берберские пираты ещё находили немногочисленных жертв, которые влачили жалкое существование под ярмом чужеземных хозяев.
/КР:/
Это ужасно! Рабство, кем бы оно не осуществлялось – это преступление…/
