– Как вы посмели? Кто дал вам право? Я вас засужу. Да ей о здоровье надо думать после операции. А Вы ей, а Вы им … Как Вы могли?
Он молча слушал. Потом ответил.
– Вы что, действительно не понимает? Вашей дочери 18. Она имеет право на собственные решения. В конце концов, он и она имеют право на свои несколько дней счастья.
Они разговаривали посередине коридора, а я пыталась их обойти.
У врача были большие руки с длинными пальцами и выступающими венами. Ответив женщине, он развернулся и ушел. Она побежала за ним, а потом вернулась.
– Он, он… вчера дал им справку, а сегодня они уже расписались.
– Так это же счастье, – ответила я, – Дочь замуж вышла.
– Не нужен мне этот замуж, и зять такой не нужен. Да что вы понимаете?
Она исчезла.
А я пошла на свадьбу, ту самую, так получилось. Рядом с онкологической больницей.
С десяток гостей. Большой торт, фрукты, сыр. Еще что-то. Потом, на белом лимузине, подъехали молодые. Она, в белом платье и красивом пепельном парике, тонкая, почти прозрачная. На костылях. Он – в светло-сером костюме, с пустым рукавом, бледный, высокий юноша. Мы их поздравляли. Золотые кольца блестели на их пальцах`. Родители жениха роняли слезы. А со стороны невесты была только бабушка и одна подруга. Молодые целовались и смеялись. Шампанское пузырилось в бокалах. Водитель лимузина нажимал на гудок…
Она умерла через 4 месяца. Он пережил ее на 3 дня…
Его мать посмотрела на два холмика и разжала руку. Два обручальных кольца блестели на ладони.
– Он умер спокойно. Позвал меня, и сказал, что ему пора к ней. Вздохнул и все.
– Соболезную – ответила я.
– Знаете, – прошептал врач, – я оперировал ее 4,5 часа. А его – 3. Шансов практически не было. Меньше сотой процента. Я задаю себе вопрос, стоило ли? Может быть я только продлил их муки?
У меня не было вопросов, и не было ответов. Я просто вспоминала белый лимузин с дурацкой куклой, целующихся молодых, пузырьки шаманского.
И его слова: «они имеют право на свои несколько дней счастья».
Елена Андрияш
15
