Владимир Бейдер|12:29
Обсудить
План президента Герцога по выходу из кризиса, вызванного противостоянием в обществе из-за госпереворота под видом судебной реформы, изначально не имел шансов быть принятым – даже за основу для гипотетического компромисса, даже частично.
И вовсе не потому, что этот план, как сразу заявил Нетаниягу и повторили за ним все первые голоса ликудовского хора, предусматривает сохранение существующего положения – то есть, как они утверждают, всесилия судебной власти. Герцог весьма квалифицированный юрист и достаточно опытный политик, чтобы предлагать такое от своего имени. Просто не стал бы позориться – зачем ему?
►Тест на интерес
Ошибка, а может быть, наивность (не исключу, что наигранная) Герцога заключается в том, что он, как и следует президенту, положением обреченному на роль третейского судьи, стремится к достижению компромисса. Компромисс тем отличается от капитуляции, что изначально предусматривает уступки, как с одной, так и с другой стороны. Вот план Герцога и предлагает пути к компромиссу – на основе уступок с обеих сторон, чтобы ни одной из них не пришлось отказаться от своих основных принципов, но позволяло бы им обеим без потери лица слезть с тех высоких деревьев, на которые они забрались.
Так в чем же заключается ошибка президента (если даже это наивность)? В том, что он исходит из интереса государства, который предполагает единство народа, а путь к этому – только компромисс. Но инициаторов "реформы" и их апологетов во власти устраивает только "компромисс" на своих условиях. Их цель, для достижения которой пресловутая "реформа" лишь инструмент, страховочная сетка, – беспредел, то есть их власть, не ограниченная ничем.
Это не столкновение правых с левыми, как нам внушают со всех доступных трибун сторонники "реформы". Простой тест: попробуйте вспомнить, каким шагам нынешней коалиции в правом направлении помешала или могла бы воспрепятствовать действующая юридическая система из-за своего якобы монопольного положения?
У вас было достаточно времени на раздумья? Но вспомнить не удалось? Это не провалы в памяти – не сетуйте на свою забывчивость. Нельзя вспомнить то, чего не было. Юридической системе, несмотря на всю "левизну и всесилье", которые ей приписывают, не пришлось препятствовать каким-либо правым шагам или решениям коалиции по одной веской причине – нечему препятствовать. Не было никаких шагов вправо и решений в русле правой идеологии со стороны этой монолитно правой коалиции.
И не потому, что просто мало времени прошло. За почти три месяца своего существования правящее большинство в кнессете успело очень много. С такой скоростью парламент еще никогда не работал. Коалиция подала более 120 законопроектов. Все они касаются самых неотложных для нее вопросов.
Два "закона Дери", чтобы он мог вернуться на министерские посты, несмотря на висящие на нем приговоры по уголовным делам. Закон о дееспособности главы правительства, освобождающий Нетаниягу от уголовных расследований во время нахождения на посту. Увеличение финансирования премьерской семьи. Увеличение финансирования йешив вдвое и отдельно – стипендий ешиботникам. Увеличение финансирования религиозных школ, где не изучаются базовые предметы.
Запрет судам и юридическим советникам министерств вмешиваться в назначения госчиновников. Закон о праве политиков вплоть до премьер-министра принимать пожертвования и дорогие подарки – то есть о легитимации коррупции. Сегодняшнему составу правительства, похоже, без этого действительно никак.
Впереди – главный пункт: лишение БАГАЦа права вето на основные законы, с тем чтобы нельзя было заблокировать предстоящий закон об освобождении от армейской и альтернативной службы ультраортодоксов. И в качестве "компенсации" – приоритет приема ультраортодоксов на государственную службу – в соответствии с их долей в населении, а в первые пять лет – вдвое больше процента, который они составляют. Найдите в этом перечне неотложных нововведений (а это лишь верхушка айсберга) хоть одно, имеющее отношение к правому делу.
Если не считать чисто декоративного закона о праве на возращение в эвакуированные при размежевании места Самарии (рассветать не будет, но мы прокукарекали), кнессет рассмотрел лишь один законопроект, который безусловно соответствует правой идеологии, – о распространении израильского суверенитета на Иорданскую долину.
Но внесла его отнюдь не коалиция, а "известный левак" Либерман, зато безудержно правой коалицией он был успешно провален.
Интересно, что именно в это время Иран завершал обогащение урана в объемах, достаточных для производства ядерной бомбы, волна террора поднялась до уровня применения огнестрельного оружия и даже взрывчатки. Но ничто не могло отвлечь министров и коалиционных депутатов от выбивания новых ништяков для себя любимых – бешеный принтер стрекотал не переставая.
Судя по тому, чем занималась коалиция весь начальный срок своего победного существования, не отвлекаясь ни на что другое, только на этом она будет сосредоточена и впредь.
Вот и вся правизна этих "правых". Вот ради чего они незыблемо противостоят "этим левым" – боевым летчикам, резервистам разведки и спецназа, бывшим руководителям и сотрудникам ШАБАКа и Мосада, ведущим экономистам, людям искусства, бизнесменам, врачам и ученым – вообще всем, на ком, по какой-то случайности, держится эта страна. В отличие от тех, кто их горячо поддерживает из публики, "несгибаемые правые" в кнессете и правительстве хорошо знают, за что они сражаются.
Все, к чему они с такой настойчивостью стремятся, – это распоряжаться всем в этой стране для собственной пользы, морального удовлетворения и материальных благ. То есть – в полном соответствии с известным тостом: " Чтоб у нас все было, а нам за это ничего не было!"
Причем "все" в данном случае не обобщение, они имеют в виду буквально все. И именно для осуществления этой цели так срочно и без купюр им нужна юридическая реформа – чтобы им за это ничего не было. Все действия новой власти, кажущиеся безрассудными и немотивированными, можно понять, если проверить их на соответствие этой формуле тоста, – и все становится объяснимым и логичным.
►Библиотечный эксперимент
Трудно это увидеть в масштабах всей страны. Но вот пример, который наглядно демонстрирует неудержимость административного аппетита нынешней власти.
На него мало кто обратил внимание. Он касается учреждения, стоящего на обочине общественного интереса, – Национальной библиотеки. Девять из десяти израильтян никогда в ней не были, многие понятия не имеют, где она вообще находится, и тем более не представляют, какое значение имеет эта библиотека в системе национальных ценностей нашего народа. Остается поверить на слово.
Это один из символов страны. Как Музей Израиля и отдельно – Музей Книги в нем, как Старый город Иерусалима, как Тель-Авивская набережная, как Еврейский университет (в одном из кампусов которого она и расположена), как Технион в Хайфе, как шоссе Аялон. Ничто в этом сравнительном ряду не равнозначно (как можно сравнивать библиотеку, в которой мало кто бывал, и Аялон, на котором бывали все?). Но без всех этих достопримечательностей (не туризм!) невозможно представить Израиль – знаковые места, лицо страны.
В более близком и знакомом сравнении – как представить Москву без "ленинки" (теперь под другим названием) и Петербург без "публички" (тоже переименовали), где тоже не все местные бывали, но все понимающие гордились. Для евреев, в частности, израильтян, Национальная библиотека имеет еще большее значение – мы все-таки народ Книги – и не только одной, в честь которой названы и у которой свой музей.
Учитывая все это, а также разные источники финансирования и пополнения фондов и уникальность этого учреждения в системе израильской культуры и науки, Национальная библиотека двадцать лет назад получила статус автономной организации. Она управляется администрацией, назначаемой советом директоров, который, в свою очередь, утверждается общественным советом, определяющим общую стратегию деятельности библиотеки и состав ее руководства. Члены совета избираются на конкурсной основе из числа авторитетных ученых, писателей, деятелей искусства, признанных специалистов в своей области, имеющих соответствующее образование, квалификацию, опыт работы…
Так было, пока не пришло к власти нынешнее правительство. Бывший военный летчик, ставший депутатом от Ликуда, Йоав Киш. Заняв пост министра просвещения, он решил руководить еще и Национальной библиотекой. В конце февраля министр Киш инициировал законопроект о лишении ее автономии и подчинении минпросу.
И тут началось то, что происходит с судебной "реформой", только в локальном масштабе, – не на всю страну, а среди тех, кто тем или иным способом связан с библиотекой. То, что теперь руководство учреждения, члены совета директоров и главное – общественного совета, будут политическими назначенцами, вызвало возмущение в академическом и литературном сообществе в Израиле и у благотворителей в мире. На демонстрации они не вышли – не тот масштаб проблемы, но способы выразить свой протест нашли.
1500 ученых (по количеству это соответствует многотысячной демонстрации на улице) подписали петицию протеста против политизации независимого академического учреждения. Десятки писателей и поэтов пригрозили не передавать библиотеке свои архивы и запретить издательствам передавать ей экземпляры своих книг. Это сравнимо с разрушительной забастовкой: национальная библиотека соответствует своему статусу, если в ней содержатся все издающиеся в стране книги.
Многие постоянные спонсоры отозвали свои пожертвования, а это существенная часть бюджета библиотеки – в последние годы она собрала около миллиарда шекелей. Значительную часть книжного и архивного фондов Национальной библиотеки (как, например, архив Эйнштейна) составляют книги, картины, документы и рукописи, принадлежащие Еврейскому университету, только переданные библиотеке на хранение. Университет заявил, что отзовет свое имущество, если библиотека утратит свой независимый статус и перейдет под контроль политических партий.
В общем, все, что происходит в стране и со страной из-за судебной "реформы", видно в миниатюре на примере этого локального конфликта в Национальной библиотеке. В том числе и то, как все может закончиться при благоприятных условиях, которых в масштабах страны нет.
Значение заградотряда
На прошлой неделе Йоав Киш заявил, что достиг компромисса с руководством библиотеки – и намерен отозвать свой законопроект о лишении ее автономии. Какие условия способствовали мирному завершению конфликта – об этом чуть позже. Сначала о том, почему он возник.
"Зачем ему это все?" – недоуменно спросила меня молодая сотрудница библиотеки, имея в виду министра Киша, когда конфликт был в самом разгаре. – Неужели в министерстве просвещения не хватает забот?"
Недоумение понятно. Зачем главе министерства с самым большим бюджетом в государстве, у которого достаточно головной боли о тысячах школ в стране с их нуждами и проблемами, массой других институтов, своих навязанных ему многочисленных и амбициозных замов от разных партий, взваливать на себя еще и Национальную библиотеку, у которой своих проблем выше крыши?
Но понятен и ответ. Киш – политик. Причем в Ликуде – партии, гордящейся своим демократизмом: здесь предвыборный список избирается на праймериз, и в зависимости от места, занятого в списке, можно претендовать на тот или иной пост в будущем правительстве или кнессете. Сколько ни продержится нынешнее правительство, а Киш – на посту главы минпроса, ему все равно придется потом избираться и, значит, собирать как можно больше голосов членов партии. Во многом это зависит от так называемых "подрядчиков голосов", которые мобилизуют избирателей мелким и крупным оптом.
Прежде всего надо привлечь на свою сторону их. А как это сделать? Самый простой, надежный и распространенный способ – устроить на хорошую работу (чаще это называют "джоб") или дать выгодный государственный заказ (многие ликудовские подрядчики голосов и по жизни подрядчики – скажем, строительные). Чем больше из них осчастливишь – тем больше голосов соберешь, тем больше шансов снова стать министром.
Поэтому первая задача ликудовского министра при вступлении на пост – выгодно трудоустроить как можно больше своих человечков. Лучше – на руководящие должности, тогда и они потом трудоустроят своих. Такой вот сетевой маркетинг.
Национальная библиотека – большая организация, емкая. В библиотекари, конечно, никто не рвется, но есть общественный совет – хоть без денег, зато с большими полномочиями, есть совет директоров. К тому же сейчас строится новое громадное здание библиотеки, обширное хозяйство, надо будет осваивать, обживать, давать заказы… Это ж сколько ликудовцев можно обеспечить работой – сколько потенциальных голосов!
Но это, так сказать, скрытый мотив – никто в нем не признается пока. Гораздо более известен – открытый. В 2019 году ректором Национальной библиотеки стал Шай Ницан, бывший государственный прокурор – тот самый, который подал обвинительные заключения по делам Нетаниягу. Он до сих пор занимает этот престижный пост. А власть ведь сменилась! В стране. Но не в библиотеке. Уволить его через голову общественного совета и совета директоров – руки коротки. Однако мы-то у власти – сменим оба совета и вышвырнем негодника. Ах, у них там автономия? А мы у власти – и автономии не будет.
В кнессете законопроект Киша о статусе библиотеки называют "законом Ницана". Во всех поступках этой коалиции никакого бизнеса – только личное.
Но почему Киш, в отличие от инициаторов судебной "реформы", пошел на компромисс и сдал назад? Потому что так же, как они, он не ожидал общественной бури такой силы. Так же, как они, увидел ее, лишь когда она началась. В обоих случаях инициаторы нововведений оказались обескуражены масштабами противостояния и реального урона – игра не стоила свеч.
Но Киш может отступить – потому что у него за спиной нет заградотряда. А у них он есть – партии ультраордоксов, которые не дадут Биби, Левину и Ротману тронуть закон о преодолении вето БАГАЦа, необходимый для освобождения харедим от армии, дискриминационного по отношению к остальному населению. Не дадут под угрозой развала коалиции. Так что – ни шагу назад! И компромисса не будет при всем с их стороны выражении уважения к президенту.
Они не могут. Да и не хотят! Им нужно все и сразу. Ведь они же победили! И постоянно напоминают, что в захваченной ими стране им должно принадлежать все. Исключения неприемлемы. Формальным препятствием этому торжеству оккупантов мог быть только суд. Поэтому свое вступление в права владения покоренной страной они начали с оскопления суда, назвав это "юридической реформой".
Не стоит утешать себя тем, что это коснется лишь тех, кто в той или иной степени столкнется с судебными инстанциями. Коснется всех и всего – страна захвачена беспредельщиками, их аппетиты распространяются на все, что видит око и поместится во рту, а что не поместится – надкусят.
Если даже находящуюся вдалеке от прикормленных мест, но на виду у общества Национальную библиотеку не погнушались захватывать, то что говорить о признано заманчивых хлебных местах!
Тут даже фантазию включать не надо – все уже происходит и идет полным ходом.
►Искусство отрицательной селекции
Первое, что сделала звезда Ликуда Мири Регев при возвращении на пост министра транспорта (не прошло и нескольких часов после назначения), – позвонила генеральному директору министерства, нанятой ее предшественницей, и радостно сообщила ей, что та уволена. У профильного министра государства с самой запущенной инфраструктурой общественного транспорта и самыми плотными пробками из-за этого, конечно, не было более важных и срочных дел.
Думаете, хоть после этого она со свойственной ей энергией бросилась бороться за разрешение глобальных транспортных проблем в стране? Ага, сейчас! Она развернула действительно непримиримую войну. Но не с пробками на дорогах, а с Управлением госслужбы по назначениям, которое не давало ей поставить на освободившееся место гендиректора своего приближенного – 36-летнего активиста Ликуда и лоббиста строительных подрядчиков Моше Бен-Закена.
Управление отказывалось утвердить выдвиженца министерши гендиректором. Дескать, у него нет никакого управленческого опыта, он никогда не вел крупные инфраструктурные проекты, а в должности, на которую его продвигают, ему предстоит распоряжаться бюджетом в 32,5 млрд шекелей, руководить 900 работниками, девятью государственными компаниями и двумя государственными управлениями. Как сможет справляться с такими задачами этот новичок?
К тому же по должности ему придется распределять и контролировать крупные подряды, а он является одним из руководителей Объединения подрядчиков. Рассчитывать, что при таком сочетании госчиновнику без опыта и подрядчику со стажем удастся избежать конфликта интересов, отважится только тот, кто вправду верит, что и коту можно поручить стеречь сметану, а козлу – капусту.
Ну и что? Зато он свой парень, верный ликудник – и сколько членов центра партии и подрядчиков голосов останутся ему обязанными, когда придет время избираться на праймериз?
Устав бороться с упрямством Управления по назначениям, Регев нашла способ обойти формалистичных бюрократов. Назначила своего протеже исполняющим обязанности гендиректора с испытательным сроком – полномочия те же, зато визы контролирующей инстанции не надо.
Трудно сказать, ее ли это ноу-хау, поскольку его используют многие министры от Ликуда, включая министра юстиции и автора судебной "реформы" Левина. Все они назначают гендиректорами своих министерств партийных активистов и партийных же аппаратчиков – молодых карьеристов, умеющих лишь собирать голоса на праймериз и пиарить своего шефа, но понятия не имеющих о работе отрасли, которой намерены руководить. Однако, когда управление госслужбы и их отбраковывает, как Бен-Закена, они становятся исполняющими обязанности – и никаких проблем. У них. А об отраслях кто печется?
Каждый такой случай назначения дилетанта на главный профессиональный пост в отрасли мог бы быть поводом для обращения в БАГАЦ, однако "закон Дери – 2" призван запретить Верховному суду вмешиваться в правительственные назначения не только уголовников, но и профанов.
Избавив себя от судебного контроля за государственными назначениями, "реформисты" создали себе идеальные условия для административной коррупции – взяток должностями и подрядами, но выбили камень с самого низа управленческой пирамиды, грозя обвалить ее всю. Она у нас и так неидеальна, но как-то держалась за счет условно устойчивой системы сдержек и противовесов.
Такова специфика израильской системы государственного управления, что министры попадают на свой пост в результате партийного, а не профессионального назначения. Министр может ничего или почти ничего не понимать в отрасли, которую ему предстоит возглавлять. Его дело политику партии осуществлять, а не в детали вникать. Этот недостаток (а это недостаток!) обычно уравновешивается тем, что министр-дилетант приглашает гендиректором министерства профессионала, хорошо знакомого и со спецификой отрасли, и с задачами, которые ему придется в ней выполнять. В русле политики, естественно, определяемой министром.
Но когда они оба – партийные назначенцы, не разбирающиеся в профессиональных вопросах дела, которым должны руководить, все это шаткое равновесие нарушается, с трудом выстроенная конструкция валится. Друзей и товарищей по партии можно и дальше по лестнице назначать, родным человечкам порадеть сколько угодно, но отраслью управлять некому – все дилетанты сверху донизу.
►Закон о возвращении. В третий мир
Когда такое происходит не в одном, а во всех или почти всех ведомствах, это пагубным образом сказывается на качестве государственного управления в целом – все валится, все работает неэффективно. Если этот подход восторжествует (а когда контролирующие препоны ликвидируют окончательно – так и будет), страна скатится в третий мир.
Ситуация для Израиля не новая. В начальный период существования государства и в течение почти тридцати лет безраздельного господства левых партий в политике практика партийных назначений не только на руководящие посты, но и на любую более или менее приличную работу вообще считалась само самой разумеющейся.
Мне рассказывала в интервью легендарная Геула Коэн (благословенна ее память), боевая подпольщица и мать ныне видного ликудника Цахи Ханегби, как ее муж, Иммануил Ханегби, маялся с поисками работы. Один из руководителей ЛЕХИ, командир ее боевиков, по иерархии, которая у него была в подполье, после ликвидации ЛЕХИ в связи с образованием государства, он мог бы претендовать на генеральскую должность в ЦАХАЛе, не будь ЛЕХИ крайне правой организацией, а власть – левой. После долгих поисков Иммануил смог устроиться только водителем грузовика. "Да и то грузовик, который ему достался, – посмеивалась Геула, – был таким старьем, вечно ломался и больше простаивал, чем работал".
Традиция партийных назначений сохранилась до сих пор, но тот беспредел, какой был при монопольной власти МАПАЙ и МААРАХа, остался только в шутках, что на работу можно устроиться, лишь обладая "красной книжкой" – удостоверением члена партии или Гистадрута. Десятилетиями, уже и после прекращения непрерывной монополии левых, Израиль вырывался из этого плена партийного протекционизма, все эти годы оставаясь местечковой страной с тяжелыми рудиментами социализма. И если бы не избавился, никогда бы не стал таким, как есть сейчас, – передовой страной западного мира, одним из признанных лидеров в технологиях, науке, общественной мысли, с динамичным развитием и образованным населением.
Нынешняя коалиция намерена вернуть нас обратно – во времена партийного диктата, беззастенчивого группового протекционизма и отрицательной селекции. Только теперь приватизацией государства в своих интересах займутся не левые, а правые партии – разница лишь в окраске и вывесках, процесс будет тот же, и такой же результат.
►СССР как пример
Никто из нас не жил в Израиле поры партийного диктата 50-60-х прошлого века. Но многие видели это своими глазами на другом примере – позднего СССР.
Там тоже партия рулила всем, не было ни одной стороны жизни, отрасли экономики, идеологии или искусства, ни одного предприятия, учреждения или кружка вне ее влияния, контроля, а то и прямого управления. Существовали должности и даже профессии, претендовать на которые нельзя было, не будучи членом КПСС. Без соответствующего образования, квалификации – да, без партбилета – нет, ну, еще надо было не быть евреем, но это лишь дополнительный фильтр.
На любую более или менее значимую должность, вплоть до начальника цеха или завотделом в газете, назначались партийные выдвиженцы – независимо от личных качеств, диплома и предыдущего опыта. Это касалось, конечно, не всех членов КПСС (их на закате СССР было 18 млн), а партийных аппаратчиков, номенклатуры.
И со временем на всех ключевых постах – от отраслевого министерства до колхоза или научной лаборатории – оказались они. В результате этой отрицательной селекции все решали и всем заправляли амбициозные неумехи с безупречной партийной репутацией. И все, соответственно, делалось на уровне именно их компетенции и умственных способностей. В конце концов, это и погубило ту страну. Развал Союза и падение цен на нефть на рубеже 80-90-х годов ее лишь добили. К тому времени она уже была неэффективной, бесчеловечной, нежизнеспособной махиной, отставшей от стран Запада до уровня "навсегда". Байки о процветающем СССР – это лишь сегодняшние пропагандистские инъекции ностальгии для тех, кто ту страну уже не застал или в ней ментально остался.
Теперь такой же сценарий коалиционные партнеры готовят Израилю, а чтобы убрать единственную помеху на пути его осуществления, спешат лишить полномочий Верховный суд и юридических советников министерств. Они знают, какую выгоду от этого получат. Остальным израильтянам надо бы знать, что получат они. Протесты – то немногое, что осталось в руках у народа, для противодействия беспредельщикам во власти.
Знаю, многих обескуражило участие в протестах резервистов элитных частей и родов войск, шабаковцев и мосадовцев. Несмотря на неестественность этой ситуации, их порыв имеет естественные основания: эти люди чувствуют свою обязанность защищать страну от грозящих ей опасностей. Сейчас именно такой момент – отечество в опасности, его надо спасать, и они не могут быть в стороне.
Их поведение – более ответственное, чем сторонников переворота из публики. Интересанты знают, за что они борются, подгоняя бешеный принтер. А за что их поддерживаете вы?
/КР:/
Эти ребята приведут страну к развалу… Убеждён, что найдётся национальный лидер, который поставит заслон этим жаждущим власти и денег активистам…/
