У коалиции, формируемой Нетаниягу, есть одно значительное преимущество по сравнению с предыдущей: она однородна по составу, исповедует общие принципы и построена по образу и подобию лидера. Ни у одной из ее составляющих нет альтернативы: ни у ортодоксов, ни у религиозных сионистов, ни даже у Ликуда. Перед нами единый блок, сплоченный вокруг большой партии – партии власти. В таком блоке главу правительства невозможно шантажировать. Никто не может ему угрожать: ни коалиционная партия, ни отдельный депутат. Он может свободно создавать себе "коалицию мечты" сколько душе угодно.
Однако в данном случае Нетаниягу сам хочет, чтобы его шантажировали. И он прекрасно знает, для чего ему это нужно.
Сразу же после того, как стали известны результаты выборов, Нетаниягу сформулировал для себя список приоритетов. Подобно лихачу за рулем, он спросил самого себя, что ему важнее: добраться до конечной точки как можно быстрее или как можно безопаснее. Нетаниягу выбрал путь с ветерком. Приведение к присяге правительства в течение считанных дней стало для него идеей фикс. Все прочее – назначения, бюджеты, законы, основополагающие принципы – безжалостно отбрасывается. Во имя одной цели – скорейшего водружения биби-флага над канцелярией главы правительства. Все остальное ему неинтересно.
Будущие партнеры Нетаниягу не идиоты. Они учуяли слабость и поступили соответственно. Ортодоксы начали ломать головы над тем, чем бы еще потрафить своим избирателем, так пострадавшим от прежнего правительства. Несмотря на крики "геволд" и рассуждения о "ненависти и правительственном антисемитизме", в действительности ни ортодоксальным партиям, ни их избирателям не было сделано ничего плохого. Немногое из того, что пытался изменить Либерман, торпедировал Нир Орбах со товарищи. Большинство реформ, которые проводили Йоаз Гендель и Матан Кахана, застряли в БАГАЦе.
Когда исправлять нечего, в ход пускают новые требования: удвоение пособий для женатых ешиботников, увеличение бюджетов для ортодоксальных учебных заведений, где отказываются преподавать базисные предметы. И, конечно же, закон о преодолении вето БАГАЦа, который исключит любую юридическую критику действий коалиции, включая, разумеется, и вожделенное освобождение ортодоксов от призыва. Бедность, невежество и полная автономизация от общества – вот "три белых коня", на которых ортодоксальные партии въезжают в новую коалицию.
Но требования ортодоксальных политиков – ничто по сравнению с аппетитами Смотрича и Бен-Гвира. О претензиях последнего на портфель министра внутренней безопасности было написано немало до и после выборов. Из всего, что успел сотворить Нетаниягу, включая дела, в которых он обвиняется, с моей точки зрения – именно грядущее назначение Бен-Гвира выглядит самым вопиющим. Но выясняется, что я в меньшинстве: большинство политиков и политических комментаторов относятся к передаче контроля над полицией в руки осужденного преступника как к чему-то естественному и абсолютно нормальному. Более того, люди ждут от него многого. Некоторые серьезно считают, что только Бен-Гвир решит проблему их личной безопасности. Другие, впрочем, уверены, что своими провокациями он еще подожжет весь Ближний Восток.
Наглость его соперника (или соратника) Смотрича не менее впечатляет. Он требует назначить его министром обороны или финансов. Нетаниягу, разумеется, не возражает: ему-то что.
Я спросил одного из глав будущей коалиции, есть ли шанс на то, что Смотрич получит министерство обороны. "Ни в коем случае!.. Но шанс имеется", – ответил тот. Хорошо, представим себе, что Смотрич все же вступил в должность. Что дальше?
В обязанности министра обороны входит наведение мостов между армией и политиками. Точнее, наведение мостов и возведение стен. Когда в новом кабинете будут заседать такие ребята, как Бен-Гвир и его фанаты из Ликуда, обязанность министра обороны – стать стеной для возможных провокаций и столкновений между политиками и военным командованием.
В ряде случаев именно министр обороны является последней инстанцией, которая утверждает (или запрещает) дерзкие операции за рубежами страны. Министр обороны может быть гражданским лицом, вроде Моше Аренса и Шимона Переса. Они не были генералами, но у обоих имелся богатый опыт, накопленный во время работы в кабинете и комиссии по иностранным делам и обороне.
Смотрич, как и Бен-Гвир, знаком с системой безопасности с обратной стороны – как подозреваемый в экстремистской деятельности (но сумевший избежать суда и наказания). Вряд ли именно такой жизненный опыт требуется от министра обороны. Одним из важнейших аспектов деятельности в работе министра обороны является связь с американскими коллегами. "Боевое прошлое" Смотрича – не слишком удачная отправная точка для этого, особенно с точки зрения правительства демократов. В Европе также вряд ли придут в восторг, не говоря уже о иорданцах или египтянах.
В конце концов министр обороны является "единоличным правителем" в Иудее и Самарии. Большинство решений, касающихся жителей территорий и отношений с палестинцами, проходят через него.
Ганц время от времени встречался с Абу-Мазеном: координация с ПА важна для безопасности страны. Смотрич таких встреч проводить не будет. Он также не будет демонтировать незаконные форпосты и не будет действовать против "таг мехир". И действительно – как он может это сделать, если в спину ему дышит Бен-Гвир.
Поэтому важно отметить две вещи: в правительстве правого толка лидер не может передать такие ключевые должности, как министерство обороны и внутренней безопасности, политикам, которые умеют только одно – разливать горючее. И второе: ответственный лидер не может передать ключи от безопасности страны людям, которые не понимают границ собственной силы.
Со всеми своими амбициями, мессианскими настроениями и хроническим недостатком взвешенного и серьезного подхода Смотрич может быть министром по делам религий, но не возглавлять министерство обороны.
Автор – ведущий политический обозреватель "Едиот ахронот"
/КР:/
Ребята рвутся к власти и бюджету…/
