Они хотели начать диалог по вопросу равного распределения бремени и предупредить раввина об экзистенциальной опасности для Израиля.
Состоялся тяжелый разговор, его содержание было опубликовано только в ультраортодоксальных СМИ, и в нем лидер десятков тысяч верующих сделал заявления, которые должна услышать широкая аудитория.
«Приехали два лысых левака, — описывает пришедших на встречу активистов «Братьев по оружию» раввин М., представляющий раввина Цви Фридмана, — два светских еретика, настоящие, что называется, хуже обезьян. Трудно стоять рядом с ними, потому что от них просто излучается неверие». При этом М., присутствовавший на встрече, описывает ее как «историческую», в которой «встретились две стороны пропасти»:
«Организация эта была создана год назад как часть протеста левых против судебной реформы, против правительства, — описывает М. «Братьев по оружию» ультраортодоксальным слушателям. — В нее вошли военные, так я понимаю. Офицеры запаса, которые объединились на основе своей военной службы, чтобы вести свою войну с позиции силы. Военная служба важна для секуляристов. Это те, кто начал войну против правовой реформы, а затем пригрозил отказаться от службы, что грозило развалить их антирелигиозную армию».
М. демонстрирует обширные знания о действиях «Братьев по оружию» и рассказывает слушателям о недавних демонстрациях.
Когда интервьюер интересуется, почему они инициировали встречу, М. отвечает: «Это действительно очень интересный вопрос. До сего момента я не знаю, что ответить… Не новость, что преследователь приходит на встречу с преследуемым. Ранее был случай, когда первый премьер-министр Б. Г. (имеется в виду Бен-Гурион) просил о встрече с Хазоном Ишем, который был тогда руководителем войны ультраортодоксального иудаизма против антирелигиозного декрета.
«Мне позвонили и сказали, что, как они понимают, мы — их аналог, «Братья по оружию ультраортодоксов», и они хотят встретиться с раввином Цви Фридманом из Бней-Брака, который представляет самую резкую позицию ультраортодоксов против призыва ешиботников. Я рассказал раввину Фридману, через два дня он ответил мне: “Скажи им, что они могут прийти”».
С этого момента М. в презрительной и грубой форме характеризует представителей «Братьев по оружию»: «Они вели себя без всякого уважения, даже малейшего. Мы знаем, что светские обезьяны в подобных случаях надевают кипу на голову, а эти пришли к важному раввину как есть, лысые, и весь разговор был наглым. Эти гнусные неверные, которые еще бросают вызов и воют со Шхиной — самое потрясающее, что только может быть. То, что с ними приходится общаться, с их вонючей позицией, с дерзостью сброда».
«Решения нет — секулярность хуже смерти»
В записи, которую можно прослушать по специальной линии для ультраортодоксов (телефон 02-3136969), можно услышать фрагменты записи встречи, которая, по данным М., длилась около получаса.
«Мы здесь, потому что Государство Израиль находится, мягко говоря, в очень плохой ситуации, — говорит, как слышно на записи, активист «Братьев по оружию», — в военной, социальной области… невозможно, чтобы несла это бремя только часть общества».
«Я добавлю еще одну вещь, — говорит второй активист, — это исторический момент, в будущем еврейский народ проверит, какую ответственность мы проявили. Наши враги настроены решительно, с 1948 года мы не находились в такой опасности для существования».
— Я вам кое-что скажу, — отвечает раввин Фридман, — вы удивитесь этому, но у меня 5 дочерей, 3 сына и около 30 внуков и правнуков. Если бы меня спросили, что бы я предпочел: что арабы их убьют или чтобы они были светскими, я предпочту первый вариант.
Это нечто, что хуже смерти. Решения нет. Мы не хотим в армии кошерной еды, субботы и т.д. Быть в такой светской армии для нас ужасно, несмотря на кошерность, и субботу, и все такое. Лучше быть свиньями, чем находиться вместе со светскими. Решения нет.
— Почему хуже? — спрашивают активисты.
— Секулярность, — отвечает раввин Фридман, — это величайшая отсталость, это преступление, для нас это хуже смерти. Не мы создавали государство, Бен-Гурион знал, что ультраортодоксы не станут участвовать с ним в обеспечении безопасности, для нас было бы лучше остаться под мандатом Великобритании, а не государства Израиль.
Вот если бы вы жили в Пакистане, и каждый, кто присоединился к армии, становился мусульманином, вы бы отправили своих сыновей в армию?
— Это сравнение? — переспрашивают представители «Братьев по оружию». — Если бы пакистанская армия позволила евреям сохранять свою религию, еврей мог бы служить в пакистанской армии.
— Мы говорим, что это невозможно, — говорит раввин Фридман.
— А если это отдельная воинская часть?
— Мы не заинтересованы в этом, мы им не верим, нет никакой отдельной части. Атмосфера будет проникать, это просто байки.
— Я уверен, если бы случился пожар, вы бы сказали, что надо помочь с ведрами воды, — настаивали активисты. — Мы находимся в ситуации, когда нам нужно как можно больше ведер для тушения пожара. Не вредя при этом делу Божьему, такая ситуация.
— Вся эта атмосфера, уход из религии — хуже смерти, — повторяет мантру раввин Фридман.
— Каково же решение?
— Оставьте ситуацию такой, какая она есть, — твердо заявляет раввин Фридман.
— Я все же спрашиваю: ведь жизнь — это священная вещь.
— Есть нечто более святое — вера. Мне довелось побывать в кибуце движения «Ха-шомер ха-цаир», — говорит раввин Фридман, — нам было 30 лет, и я им сказал так: Карл Маркс говорил, что разделение между нациями — это человеческая отсталость, есть только классы. Я сказал, что мы тоже в это верим, иудаизм – это религиозное объединение, это вообще не нация. Все это поняли.
Нет решения, призыв в армию — это полная катастрофа, — повторяет раввин Фридман.
Яхель Фарадж, «Давар ха-овдим б’Эрец Исраэль», И.Н. ∇
На фото: раввин Цви Фридман. Фото: Ави Верба, Wikipedia commons, CC BY-SA 4.0, cropped.
5
1
60 элементов 0,714 сек.