Биофизик, заслуженный профессор Бостонского университета Максим Франк-Каменецкий
Комментаторы не преминули заметить, что это говорит глава страны, потерявшей десятки тысяч солдат и огромное количество техники на поле боя в Украине. Российская оборонная промышленность, как пишут, в результате санкций может остаться без ключевых комплектующих частей для военной техники.
Ну а для будущего страны более печальным может стать международный бойкот российских научных учреждений. В июне США последними из западных стран ограничили научное сотрудничество с российскими исследовательскими центрами, а 2 августа ввели санкции против нескольких НИИ и компаний, занимающихся разработками высоких технологий, в том числе Сколтеха.
Подписывайтесь, пожалуйста, на наш телеграмм – канал : https://t.me/newrezumeorg
Я думаю, что российская наука до 24 февраля была уже настолько слабой, что сказать, что она станет крупной жертвой – это преувеличение, она попросту закончится совсем, Но она уже шла к этому и без войны, все шло по убывающей. Хотя некоторые просветы и в финансировании, и в организации науки были. Все это пущено под откос 24 февраля, в этом я убежден. Я думаю, что российская наука попросту закончится совсем.
Та часть мировой науки, которая делалась в России, составляла все меньшую и меньшую долю. На самом деле в области биомедицины она и в советское время была очень незначительной частью мировой науки. Советская биомедицинская наука полностью не оправилась от лысенковщины. В дальнейшем из-за экономических трудностей, из-за утечки мозгов все шло только на спад. В мировой науке ничтожная часть в области биомедицины делалась в России.
Есть, например, такой замечательный ученый Евгений Рогаев, по-моему, он сейчас уже академик, он работал во всем мире. Он сделал замечательное исследование останков царской семьи, генетическое исследование на уровне ДНК, определил, что была за мутация, которая привела к гемофилии царевича Алексея, кто из других его сестер нес эту мутацию. Это была замечательная работа, опубликованная в ведущих международных журналах, она имела большой резонанс. Конечно, это все было на уровне международного сотрудничества, он работал не только в России, он работал в Америке, в Великобритании. Он международный ученый, иначе и быть не может. Сейчас все действительно важные работы делаются на уровне международного сотрудничества.
Сейчас очень трудно иметь сколько-нибудь ясную картину, что там происходит. У меня такое впечатление, что с начала войны российские ученые впали в какой-то совершеннейший ступор. Например, есть замечательная научная газета "Троицкий вариант", она издается учеными для ученых. В ней всегда было много интересного и про науку как таковую, и про то, что происходит в науке российской. Я сейчас посмотрел перед нашим разговором последний номер этой газеты от 9 августа, такое впечатление, что вообще ничего не происходит, там только все по поводу астрофизики, каких-то экзопланет, и только в самом конце на последней странице короткая заметка об аресте директора института в Новосибирске, который теперь сидит в Лефортово по обвинению в шпионаже. Это, конечно, звучит совершенно чудовищно. Еще один пример могу привести. Заметная научная журналистка была на телевидении, она провела очень интересную беседу на YouTube с несколькими учеными, они действительно обсуждали, что происходит после начала войны в отношении науки. Интересно, что там было три комментария одного содержания. Люди спрашивали: а где русские ученые, почему никто не комментирует этот YouTube, он уже давно висит? Эта беседа была еще в июле.
Я думаю, что это пока преувеличение, потому что все-таки товарищ Сталин так не мелочился, что там троих ученых, у него были совсем другие цифры. Это может быть предвестником более широкой ситуации, но пока рано говорить. Это могут быть какие-то разборки, кто-то кого-то подставил, кто-то на кого-то стукнул, кто-то хотел этого директора сместить. В этой обстановке всевозможные очень плохие вещи могут происходить, как, например, Захар Прилепин, который строчит доносы на деятелей культуры, которые, по его мнению, недостаточно патриотичны. Вы говорите – боятся. Да, конечно, боятся. Все находятся в ступоре, и ученые в том числе.
И нтересную цитату приводит издание Insider, анонимный собеседник которого говорит о патриотически настроенных ученых, которые будут продвигать антинаучные теории (https://theins.ru/obshestvo/250134). Это, конечно, возможно. Правда, я пока примеров привести не могу этого, времени еще мало прошло. Это создает, безусловно, атмосферу, когда какие-то люди сейчас выскочат и скажут, что они придумали супероружие.
Я хочу проиллюстрировать это ярким примером. Уже в разгар этой войны состоялось общее собрание Российской Академии наук, оно прошло как ни в чем не бывало. Все члены Академии дружно собрались, избрали новых членов, зал был полный, и ни один человек не вышел и не сказал, что войну надо остановить. Вспомним, что когда было вторжение в Афганистан, Сахаров выступил – это стоило ему ссылки в Горький на несколько лет. А здесь ни один человек. Да, сгоряча в первый день-два часть членов Академии даже подписала письмо с призывом остановить войну. Но как только прикрикнули, сказали, что будут наказывать, немедленно все встали по стойке смирно. Никто не выступил, никто не подверг бойкоту это общее собрание Академии наук. И это еще раз доказывает то, что, да, ученые, как и все российские граждане, заслуживают остракизма, заслуживают санкций, заслуживают быть полностью исключенными из международного научного сообщества.
Ведь это же абсолютно беспрецедентное явление, когда Россия без каких-либо поводов напала на соседнюю страну и начинает стирать с лица земли целые города, появились миллионы беженцев. Такого не было. Был Афганистан, но это далекая страна, с которой жителям Советского Союза было очень трудно себя ассоциировать, а ничего подобного этому не было. Если они хотят оставаться в профессии, хотят быть частью научного сообщества, единственный реальный для них выбор – это эмиграция
Это решается на индивидуальной основе. Сейчас во время войны приехал сюда в Бостон один мой знакомый, коллега из Москвы, который работал в Сколково. Он приехал не в университет, он приехал в частную биотехнологическую компанию. Но он начал процесс переезда еще до войны, когда началась война, он, конечно, это все резко ускорил и сумел быстро переехать. Переезд, конечно, связан с рисками. Кто-то может устроиться, кто-то не сможет устроиться, с преодолением массы трудностей. Легкого пути нет.
Можно сказать, что вклад русскоязычного научного сообщества только в одной Америке несоизмерим с вкладом всей российской науки.
Мне вспомнился мой давний разговор с выдающимся физиком Алексеем Абрикосовым после получения им Нобелевской премии. Это было в сравнительно ранние путинские времена. Он тогда сказал, что не был в России с 91 года по принципиальным причинам и очень горд, что его Нобелевская премия засчитана Америке. Рассказывал, что стремление попасть в Америку – это естественное и здоровое желание молодых российских ученых, поскольку здесь созданы уникальные возможности для развития науки.
– Я читал воззвание Кулешова, ректора Сколтеха, действительно оно достаточно паническое. В принципе, заслуживает уважения то, что он осмелился такое написать. Это, конечно, трагедия, потому что Сколтех задумывался как международный университет, это, конечно, теперь обречено, этого не будет. Страшно обидно и жалко людей, ну а что делать? Мы все, абсолютно все, я имею в виду все мировое сообщество, виноваты в том, что сейчас произошло, потому что мы все не отреагировали достаточно остро на аннексию Крыма. Мы все не смогли тогда настоять на том, чтобы наказать Россию и Путина достаточно болезненно, чтобы не последовало дальнейших эксцессов. В результате мы получили то, что мы получили. Я уверен, что нельзя нюни распускать, нельзя жалеть отдельных людей, хороших, замечательных людей, которые будут страдать от этих санкций, будут страдать от этого остракизма, – это должно быть абсолютно тотальным во всех областях, в науке, в спорте, в искусстве, в культуре.
Откат России именно в темные века вполне возможен. То, что сейчас происходит, когда все совершенно испугались, все закрыли рот, люди только тихо смываются или тихо лежат на дне и ждут, когда эта беда схлынет, ни к чему хорошему не приведет. Я думаю, что прежде, чем она схлынет, будет много очень противного и ужасного в России. Потому что то, что делает Россия в Украине, то, как она себя ведет, будет иметь самые ужасные последствия для самой страны.
18
1
