Правда, сначала он дал ей вольную, но на мнение благородного общества этот факт никак не повлиял.
Девка, она и есть девка: как известно, бывших крепостных не бывает.
Граф Николай Петрович Шереметьев и Прасковья Ковалева-Жемчугова.
Подобного оскорбления российское дворянство не стерпело и, всячески, выражало свое негодование графу и презрение его супруге. Кто-то признавал таки, что, да, романтично, но мол недостойно человека такого высокого происхождения. Ну жил бы тихонько, зачем же венчаться?!
Вскоре супруга родила графу сына и когда мальчику было два годика скончалась от чахотки. За гробом безвременно скончавшейся графини шли только слуги и безутешный супруг.
«Усадьба Кусково XVIII века», построенная по заказу графов Шереметевых.
Наверняка эту грустную историю помнят многие. Но, мало кто знает, что спустя два века, эта история имела продолжение. Прапраправнук и полный тезка графа влюбился в актрису театра Вахтангова Цецилию Мансурову.
И опять этот мезальянс вызвал бурную волну пересудов. На дворе 1922 год. Царская Россия канула в Лету. Ей на смену пришла власть большевиков, а она очень настороженно относилась к своим классовым врагам. А Николай Петрович Шереметев, родившийся в 1903 году, был наследником богатейшего рода. Революция изменила его статус.
Большевики экспроприировали все имения и счета Шереметевых. Овдовевшая перед революцией графиня-мать сначала лелеяла надежду, что Советы ненадолго, а потому не торопилась в эмиграцию. И тут её обожаемый Николаша, влюбился. Юному графу приглянулась еврейка! Какой пассаж! Вдобавок ко всему – она еще и актриса! Да еще и старше его на целых семь лет!
Уговоры, отчаянные рыдания, молебны в церкви и отвороты у ворожеи, даже шантаж – всё было пущено в ход. Граф, несмотря на свои девятнадцать лет, был непреклонен. Спустя два года, в 1924 году, графиня Шереметева покинула Россию, оставив старшего сына в ненавидимых ею Советах. Четверо младших сыновей уехали с матерью и больше никогда не увидели своего брата.
После отъезда родных Николай Петрович вопреки воле матери женился на Цецилии Львовне Воллерштейн, известной всей Москве под артистическим псевдонимом Мансурова.
Цецилия Львовна Воллерштейн и граф Николай Петрович Шереметьев.
По словам графа, жена его была женщиной «неимоверной красоты и обаяния». Мансурова и правда была прекрасной актрисой, красивой женщиной, остроумной и эрудированной собеседницей с манерами великосветской дамы.
В первый раз юный Николай увидел Мансурову в театре. Шла генеральная репетиция пьесы «Принцесса Турандот». Той самой легендарной постановки Вахтангова. Главную роль в ней исполняла Цецилия. С тех пор, и надо сказать это абсолютно доказанный факт, граф ни на одну женщину не смотрел. Он очень трогательно ухаживал за своей принцессой: дарил цветы, читал стихи, играл на скрипке, пел серенады и устраивал романтические ужины при свечах.
После отъезда родных заграницу он женился на любимой. Чтобы быть ближе к жене, поступил на службу в оркестр театра Вахтангова. Граф-скрипач – диковинка даже для много повидавшей Москвы. Вахтанговцы приняли Николая Петровича сразу и безоговорочно. Им импонировало его безукоризненное воспитание, элегантная внешность, аристократичные манеры и знание пяти иностранных языков. Он был изысканно прост, никогда не кичился своим происхождением и не позволял себе снисходительный тон в общении с «пролетариями».
Вахтанговцы очень любили рассказывать о встречах с иностранными делегациями, которые частенько посещали театр. Первым к ним всегда обращался Николай Петрович Шереметев, переводчики ему не требовались. Далее, как бы невзначай, кто-то упоминал о титуле скрипача. И все с удовольствием наблюдали за тем, как менялись лица гостей – недоверие, изумление, любопытство и снова недоверие. В красной Москве настоящий граф, да ещё где!? В театре! Да еще и Шереметев! Быть того не может! Наверное, просто двойник, а того, настоящего, давно сослали на Соловки или расстреляли.
Шереметева не раз пытались вывести на разговоры о Советской власти. Но политика его не интересовала, нет ни одного подтвержденного факта его высказываний ни за большевиков, ни против них. Несмотря на это, Николая Петровича арестовывали семь раз. И каждый раз труппа во главе с режиссером бросалась на защиту. Подключались все связи, и через сутки, максимум трое, Шереметев выходил на свободу. В его честь тут же устраивали шумный банкет, от души поздравляли с освобождением, произносили речи о справедливости, которая, как известно, всегда торжествует.
Красивая история любви закончилась внезапно. В 1944 году на охоте случайный выстрел смертельно ранил Николая Петровича Шереметева. Виновного не нашли. Ходили слухи, что у красавицы актрисы был воздыхатель среди высоких чинов, и смерть Николая Петровича не была случайна…
Графа торжественно похоронили, следствие закрыли. Цецилия Львовна была безутешна. Она с трудом оправилась от потрясения и продолжила службу в театре. Детей у нее не было, и она горько сожалела, что от «Николаши не осталась ей родная кровинушка».
Замуж Мансурова так больше и не вышла, и говорят, что в романах и связях она не была замечена не была. Когда ее спрашивали, отшучивалась. И только один раз сказала: «Разве это возможно? Николая Петровича не вернуть, а больше мне никто не нужен».
P.S.
В 1930-е годы у театра появился свой дом отдыха – им оказался бывший охотничий дом Шереметевых в Плёскове в 35 километрах от Москвы. Обслуживающий персонал состоял из старых графских слуг, которые помнили «Николашу» еще ребенком. Когда он впервые приехал в отпуск с женой, среди местных начался переполох. Повар готовил «их сиятельствам» отдельно и подавал сам. Крестьяне являлись с подарками и отвешивали поясные поклоны.
/КР:/
Красивая и трагичная любовь…/
