Бездушная, ветреная, недалекая… Так нам описывали на уроках литературы Наталью Николаевну Гончарову, «злого гения» великого поэта, виновницу его гибели.
Но всмотритесь в это прекрасное лицо с удивительными глазами, полными целомудренной женственности! И разве мог сказать о бездушной кокетке, духовный отец Натали Пушкиной, протопресвитер Василий Бажанов, после ее исповеди: «Я борюсь с собой, чтобы не оставить ей полезное чувство вины, но по мне она ангел чистоты»?
Уже в 15 лет Наталья Гончарова слыла первой красавицей Москвы. Но более, чем удивительной, божественной красотой, очаровывала она искренностью, естественностью и отсутствием какого-либо жеманства.
Надежда Еропкина, ближайшая подруга Гончаровой, писала в своих воспоминаниях:
«Большинство считало ее кокеткой, но обвинение это несправедливо. Очаровательная улыбка и притягивающая простота в обращении, помимо ее воли, покоряли ей всех. Не ее вина, что все в ней было так удивительно хорошо!..»
По свидетельству современников, в Москве не было ни одного молодого человека, который бы не мечтал о юной красавице. Пушкин впервые увидел ее зимним вечером 1828 года на балу у танцмейстера Йогеля и, как позже писал: «Я влюбился в нее без памяти. Голова моя закружилась». Он почти 2 года добивался руки возлюбленной и, наконец, свадьба состоялась.
Но с этого момента сплетни вокруг имени Натали Пушкиной начисто перечеркнули ее истинный образ.
Вышла замуж без любви, прельстившись славой
Первое, в чем обвинили Натали сразу после свадьбы. Несмотря на то, что для юной красавицы-дворянки, известный мот и ловелас, пусть и знаменитый поэт, но весьма не богатый, да еще находившийся под негласным надзором полиции, был не самой блестящей партией. Тем не менее, в письмах своему деду она писала:
«Я… узнала те мнения, которые вам о нем внушают, и умоляю вас по любви вашей ко мне не верить оным…»
Натали отказала всем завидным претендентам и, наперекор воли матери, ответила Пушкину согласием. Потому как влюблена в поэта была не меньше, чем он в нее. И свидетельство того — их переписка с Александром Сергеевичем, которая больше похожа на бесконечное объяснение в любви.
А старший брат Натальи Николаевны, Дмитрий, писал деду: «Меж ими царствует большая дружба и согласие. Таша обожает своего мужа, который также ее любит. Дай бог, чтобы их блаженство и впредь не нарушалось».
«Нуль», холодная, бездушная и недалекая пустышка
Анна Ахматова писала о Натали Гончаровой:
«…абсолютно ничтожная, абсолютно скучная, пустая, никакая»
Ей вторила Марина Цветаева:
«Тяга Пушкина к Гончаровой… — тяга гения к пустому месту… Он хотел нуль, ибо сам был – все»
Странно, неправда ли, для тонкого, проницательного и умнейшего человека, коим был Александр Сергеевич, полюбить пустышку, дабы возвыситься на ее фоне?
Да Наталья Николаевна ею и не была. Глава семьи, дед Афанасий Николаевич Гончаров денег на образование внуков не жалел. Натали закончила лицей в Москве, прекрасно говорила на трех языках, тонко чувствовала живопись, любила музыку и театр, глубоко разбиралась в поэзии. Ее сочинения об искусстве стихосложения, написанные в 10 лет, поражают глубиной познаний даже метров литературы.
Но кроме того, Наталья Николаевна великолепно играла в шахматы и считалась одной из лучших шахматисток Петербурга.
Не была Гончарова ни высокомерной, ни бездушной. Несмотря на царственную красоту, она была молчалива, сдержанна и невероятно застенчива, стесняясь и своего высокого роста, и легкого косоглазия. Но злые языки предпочли увидеть в этом бездушие и высокомерие.
Натали отказала всем завидным претендентам и, наперекор воли матери, ответила Пушкину согласием. Потому как влюблена в поэта была не меньше, чем он в нее. И свидетельство того — их переписка с Александром Сергеевичем, которая больше похожа на бесконечное объяснение в любви.
А старший брат Натальи Николаевны, Дмитрий, писал деду: «Меж ими царствует большая дружба и согласие. Таша обожает своего мужа, который также ее любит. Дай бог, чтобы их блаженство и впредь не нарушалось».
«Нуль», холодная, бездушная и недалекая пустышка
Анна Ахматова писала о Натали Гончаровой:
«…абсолютно ничтожная, абсолютно скучная, пустая, никакая»
Ей вторила Марина Цветаева:
«Тяга Пушкина к Гончаровой… — тяга гения к пустому месту… Он хотел нуль, ибо сам был – все»
Странно, неправда ли, для тонкого, проницательного и умнейшего человека, коим был Александр Сергеевич, полюбить пустышку, дабы возвыситься на ее фоне?
Да Наталья Николаевна ею и не была. Глава семьи, дед Афанасий Николаевич Гончаров денег на образование внуков не жалел. Натали закончила лицей в Москве, прекрасно говорила на трех языках, тонко чувствовала живопись, любила музыку и театр, глубоко разбиралась в поэзии. Ее сочинения об искусстве стихосложения, написанные в 10 лет, поражают глубиной познаний даже метров литературы.
Но кроме того, Наталья Николаевна великолепно играла в шахматы и считалась одной из лучших шахматисток Петербурга.
Не была Гончарова ни высокомерной, ни бездушной. Несмотря на царственную красоту, она была молчалива, сдержанна и невероятно застенчива, стесняясь и своего высокого роста, и легкого косоглазия. Но злые языки предпочли увидеть в этом бездушие и высокомерие.
Натали отказала всем завидным претендентам и, наперекор воли матери, ответила Пушкину согласием. Потому как влюблена в поэта была не меньше, чем он в нее. И свидетельство того — их переписка с Александром Сергеевичем, которая больше похожа на бесконечное объяснение в любви.
А старший брат Натальи Николаевны, Дмитрий, писал деду: «Меж ими царствует большая дружба и согласие. Таша обожает своего мужа, который также ее любит. Дай бог, чтобы их блаженство и впредь не нарушалось».
«Нуль», холодная, бездушная и недалекая пустышка
Анна Ахматова писала о Натали Гончаровой:
«…абсолютно ничтожная, абсолютно скучная, пустая, никакая»
Ей вторила Марина Цветаева:
«Тяга Пушкина к Гончаровой… — тяга гения к пустому месту… Он хотел нуль, ибо сам был – все»
Странно, неправда ли, для тонкого, проницательного и умнейшего человека, коим был Александр Сергеевич, полюбить пустышку, дабы возвыситься на ее фоне?
Да Наталья Николаевна ею и не была. Глава семьи, дед Афанасий Николаевич Гончаров денег на образование внуков не жалел. Натали закончила лицей в Москве, прекрасно говорила на трех языках, тонко чувствовала живопись, любила музыку и театр, глубоко разбиралась в поэзии. Ее сочинения об искусстве стихосложения, написанные в 10 лет, поражают глубиной познаний даже метров литературы.
Но кроме того, Наталья Николаевна великолепно играла в шахматы и считалась одной из лучших шахматисток Петербурга.
Не была Гончарова ни высокомерной, ни бездушной. Несмотря на царственную красоту, она была молчалива, сдержанна и невероятно застенчива, стесняясь и своего высокого роста, и легкого косоглазия. Но злые языки предпочли увидеть в этом бездушие и высокомерие.
Вгоняла мужа в долги любовью к балам, нарядам и драгоценностям
Едва молодые перебрались в Петербург, как о несравненной красоте жены Пушкина уже говорил весь двор, а Натали стала желанной гостьей на всех светских вечерах. Любила ли она балы? Наверняка. Впрочем, как любая юная особа на ее месте, да еще такая красавица!
Но ведь и сам Пушкин, которому необычайно льстило восхищение супругой, всячески тому потворствовал. Давайте вспомним и тот факт, что за 6 лет брака, Наталья Николаевна родила четверых детей (пятая беременность закончилась выкидышем). Математика проста: из 72 месяцев больше половины она провела вынашивая детей и восстанавливаясь после родов. Так ли уж часто могла она появляться на балах?
«Вгоняла в долги» и вовсе беззастенчивая ложь. Пушкин покупал Натали роскошные наряды, дарил драгоценности, это так. Но эти же драгоценности ей приходилось закладывать, чтобы погасить карточные долги мужа.
Ведь Пушкин был страстным игроком, причем игроком-неудачником. В первый же месяц после свадьбы он так сильно проигрался, что Наталье Николаевне пришлось заложить не только драгоценности, но даже столовое серебро и свои шали.
При этом, Александр Сергеевич любил жить на широкую ногу, нисколько не заботясь о завтрашнем дне. Наталье Николаевне потребовалось немало умения и выдержки, чтобы при хронической нехватке денег, достойно вести хозяйство. Но она ни одним словом не упрекнула своего мужа, а в письмах к брату писала:
«Мы в таком бедственном положении, что бывают дни, когда я не знаю, как вести дом. Мне очень не хочется беспокоить мужа своими мелкими хозяйственными хлопотами… Для того, чтобы сочинять, голова его должна быть свободна»
Тайная связь с Николаем I
О «романе» Натали Гончаровой и Николая I не говорил только ленивый. Поводом для сплетен стало особое расположение императора, которым были удостоен Александр Сергеевич.
Сразу после знакомства с Натальей Николаевной, по высочайшему указу императора, Пушкин был восстановлен в Иностранной коллегии в прежнем чине, но с беспрецедентным жалованием в 5000 рублей, вместо положенных 700. А еще через год, поэт получил звание камер-юнкера. Иными словами, присутствие на всех светских мероприятиях, вместе с супругой, стало его прямой обязанностью.
Как писала мать Пушкина: «… после этого Натали была принуждена, совсем этого не желая, появляться при дворе»
Но разве гениальный поэт, которого Николай безмерно ценил, называя «гордостью России» не был достоин царской милости сам по себе?
Николай I был большим поклонником женской красоты и юная красавица Натали не могла остаться незамеченной. Но благоволил государь не ей одной.
Ах, да! Были еще письма Александра Сергеевича к жене из Болдино, в которых он просил не кокетничать с царем, чтобы не дать повода думать о возможности более близкого общения. Однако, в порядочности своей супруги поэт никогда не сомневался. А его последние слова, обращенные к ней, были: «Я верю».
Виновница гибели великого поэта
Князь Петр Вяземский, после гибели Пушкина, писал в своих дневниках:
«Пушкин и его жена попали в гнусную западню, их погубили».
«…Адские сети, адские козни были устроены против Пушкина и жены его»
«Мы в таком бедственном положении, что бывают дни, когда я не знаю, как вести дом. Мне очень не хочется беспокоить мужа своими мелкими хозяйственными хлопотами… Для того, чтобы сочинять, голова его должна быть свободна»
Тайная связь с Николаем I
О «романе» Натали Гончаровой и Николая I не говорил только ленивый. Поводом для сплетен стало особое расположение императора, которым были удостоен Александр Сергеевич.
Сразу после знакомства с Натальей Николаевной, по высочайшему указу императора, Пушкин был восстановлен в Иностранной коллегии в прежнем чине, но с беспрецедентным жалованием в 5000 рублей, вместо положенных 700. А еще через год, поэт получил звание камер-юнкера. Иными словами, присутствие на всех светских мероприятиях, вместе с супругой, стало его прямой обязанностью.
Как писала мать Пушкина: «… после этого Натали была принуждена, совсем этого не желая, появляться при дворе»
Но разве гениальный поэт, которого Николай безмерно ценил, называя «гордостью России» не был достоин царской милости сам по себе?
Николай I был большим поклонником женской красоты и юная красавица Натали не могла остаться незамеченной. Но благоволил государь не ей одной.
Ах, да! Были еще письма Александра Сергеевича к жене из Болдино, в которых он просил не кокетничать с царем, чтобы не дать повода думать о возможности более близкого общения. Однако, в порядочности своей супруги поэт никогда не сомневался. А его последние слова, обращенные к ней, были: «Я верю».
Виновница гибели великого поэта
Князь Петр Вяземский, после гибели Пушкина, писал в своих дневниках:
«Пушкин и его жена попали в гнусную западню, их погубили».
«…Адские сети, адские козни были устроены против Пушкина и жены его»
Так что же он имел в виду, о какой западне говорил?
Из уроков по литературе мы все хорошо знаем о беззастенчивых ухаживаниях со стороны Жоржа Дантеса. Сплетни об «романе» Натали и Дантеса были самыми обсуждаемыми в свете. А друзья поэта даже получили анонимный «диплом Ордена Рогоносцев», выписанный на имя Александра Сергеевича. Гнусность, не правда ли?
Однако, не меньшей гнусностью было и то, что многие представители высшего света, специально приглашали в дом сразу и Пушкиных, и Дантеса, словно специально стравливая их. Долго ждать ссоры не пришлось, а первая дуэль не случилась только благодаря Наталье Николаевне, обратившейся за помощью к Жуковскому.
Дальше произошла очередная гнусность, после которой очередная дуэль стала неизбежностью.
Идалия Полетика, троюродная сестра Натали, пригласила ее в гости, где «совершенно случайно» оказался и Жорж Дантес. То, что Наталья Николаевна практически сразу же покинула дом, уже не имело значения. Весть о тайном свидании так же «совершенно случайно» дошла до Пушкина. А дальше дуэль, смертельное ранение и гибель великого поэта, виновницей которой назначили Натали.
Среди всеобщего презрения забылось, что первыми словами тяжело раненного Пушкина жене, были: «Что бы ни случилось, ты ни в чем не виновата и не должна себя упрекать, моя милая!» И то, что, обезумевшая от горя Натали, несколько дней билась в страшных конвульсиях, чудом избежав полного безумия. Забылось и признание самого Дантеса:
«Она осталась чиста и может высоко держать голову, не опуская ее ни перед кем в целом свете. Нет другой женщины, которая повела бы себя так же».
Трагическая гибель любимого мужа, четверо детей на руках, немыслимая, по тем временам, сумма долгов в 130 тысяч рублей и, практически, полная изоляция. С таким приданым осталась убитая горем Натали Пушкина. А ведь ей было всего 25!
Вступив в права управления имением Михайловское, через 3 года после гибели Пушкина, первым делом, она поставила ему памятник-надгробие. Чего не сделали ни отец, ни брат, ни сестра поэта за 3 года.
Жила очень замкнуто, долгие 7 лет носила траур по мужу, неизменно отвечая отказом на многочисленные предложения руки и сердца.
Вырученные 50 тысяч рублей за последнее издание полного собрания сочинений поэта, хоть и испытывала крайнюю нужду, потратила только на образование детей.
В отличие от Анны Керн, которая сожгла все письма Пушкина, не дала сгинуть ни одной рукописи, ни одному письму, ни одной строчке, в точности исполнив наказ супруга.
Замуж же вышла за скромного, совсем не богатого Петра Петровича Ланского, который принял и любил детей Пушкина, как своих. В браке с ним родила троих дочерей, назвав первую честь Пушкина.
А еще воспитывала пятерых племянников Петра Петровича, оставшихся без родителей. При этом никогда не повышала голоса, со всеми детьми была добра и нежна, говоря:
«Я никогда не могла понять, как могут надоедать шум и шалости детей. Как бы ты ни была печальна, невольно забываешь об этом, видя их счастливыми и довольными.Чем больше я окружена детьми, тем более я довольна».
Разве это слова могли принадлежать той, как писала Марина Цветаева:
«Зал и бал – естественная родина Гончаровой. А дома – богиня, превращающаяся в куклу…»
Да и имела ли на то право сама Цветаева, бросившая своих детей умирать от голода в приюте, говорить о Наталье Николаевне Гончаровой подобное? Но это уже совсем друга история.
/КР:/
Прекрасная женщина!!!/
20
