Даже не хочу называть его по имени.
Он был старше меня на 5 лет.
Поначалу все было хорошо – он, казалось, даже любил меня.
Я забеременела через з года.
А вот будучи на 7 месяце узнала, что у мужа есть любовница, младше меня как раз на семь лет.
Просто прочитала смс в его телефоне:
«Сладкий, ну, что, тебя ждать сегодня?»
И он уехал к ней, сказал, что якобы дела, бизнес и еще какие-то отговорки…
Приехал лишь под утро…
Чтобы спасти наш брак, я не показала виду, что знаю о ней. Стирала ему, готовила по пять разных блюд на дню. Дома всегда была чистота: все постирано, наглажено.
Самое страшное то, что и поплакаться-то, пожаловаться мне было некому – я сама из детдома.
Когда я была в роддоме, он вообще привел ее в нашу квартиру. Соседка зашла вечером, а он, не стыдясь, открыл дверь – любовница выходит из ванны в моем халате… Все ясно…
Ну, это еще так – мелочи…
Доченька родилась хорошенькая, но беспокойная – плакала по ночам. У нас была однокомнатная квартира, и он, ссылаясь на то, что не может выспаться, уезжал якобы к другу или к брату ночевать.
Я все терпела, потому что хотела, чтобы у ребенка какой-никакой, но был отец, и все еще изо всех сил пыталась сохранить наш брак. Думала, нагуляется – успокоится.
А он!.. Он часто оскорблял меня, говорил, что я тупая, страшная, толстая. А я и действительно поправилась после родов на 10 кг. Еще говорил, что жены его друзей всегда хорошо выглядят, хорошо одеты, а я какая-то деревенщина детдомовская.
Дальше – больше, он даже стал поднимать на меня руку: не так приготовила, не так положила, «ребенок орет, заткни его».
Стал выгонять из дома!.. А мне некуда идти! Плачу, на коленях молю его не выгонять нас на улицу.
Я была в декрете – получала копейки.
От переживаний молоко у меня пропало, и деньги он перестал давать на продукты.
Сам дома не ел, только ночевал. Иногда мылся, переодевался и уезжал.
Потом часто стал избивать просто так – ни за что: за то, что якобы поломала ему жизнь, что живу в его квартире, что родила ему я, а не она…
Это продолжалось пять месяцев.
И вот в один «прекрасный» день он появляется на пороге с ней, со своей любовницей, и говорит:
– У тебя есть полчаса, чтоб собрать вещи и убраться…
Квартира была только его.
Я плакала и умоляла нас не выгонять. Я стояла на коленях и говорила, что нам некуда идти, на что просто получила пинок в живот…
Он кричал:
– Посмотри на себя, жирная тварь! И посмотри на Ирину! Она красивая стройная в дорогой одежде с прической. Как я могу жить с тобой?!
Вот так зимним морозным вечером я вышла из квартиры с пятимесячным ребенком в руках на улицу…
Я хорошо помню тот день.
На улице темно, семь часов вечера, идет легкий снежок, светят фонари… А я стою в осенней курке и осенних сапогах… В одной руке небольшая сумка с вещами, в другой конвертик с малышкой – у меня даже не было детской коляски.
Даже мобильник он мне не отдал, т.к. это, видите ли, «…он его покупал».
И вот, куда нам с доченькой было деваться?.. Денег в кармане всего 18 рублей.
Я шла просто так – в никуда. Я уже не плакала, мне нечем было плакать. Тогда я не могла не только плакать, но даже говорить. А в сознании и в душе моей были лишь обида, горечь и безумный страх за нас с маленькой.
Идти мне было совсем некуда. Подруг мой «муж» всех отвадил от меня. Были только друзья семьи – его друзья.
До декрета я работала медсестрой в больнице. И я поехала туда.
Я слезно попросила нашего дежурного врача пустить меня переночевать в больнице.
Мне разрешили, но только на одну ночь.
4
7
