Любовник и убийца
— Мам, я не прошу тебя уже сейчас продавать дачу. Вот закончится лето, соберешь свой урожай, и тогда подумаем об этом.
— Ой, не знаю, Ванечка, как же я без участка буду? Овощи свои — это же намного лучше, чем в магазине покупать.
— Да кому нужны эти твои банки с огурцами? Надоели уже, весь холодильник ими заставлен!
— А дом как же? Его же еще твой папа строил! Всю душу в него вложил!
— Оно и видно, — пробурчал Иван. Затем, немного помолчав, добавил, — мама, пойми, мне срочно нужны деньги! Я тебя нечасто о чем-то прошу. А если дело мое выгорит, то я куплю тебе дачу намного лучше этой.
Этот разговор между моим мужем и свекровью Галиной Ивановной я услышала совершенно случайно. Я как раз отправилась в поселковый магазин, расположенный неподалеку от дачных участков, но забыла свой кошелек и вернулась за ним.
— А Таня знает о том, что ты задумал? — спросила свекровь немного приглушенным голосом.
Я невольно спряталась за угол дома, но и от туда услышала слова мужа:
— Не говори пока Тане. Ты же знаешь, она скептически относится ко всем моим идеям.
— Так может быть и не нужно тебе вкладывать деньги в эти, как его…, компьютерные сайты? Разве вы без этого плохо живете?
— Я же тебе говорил, мам, на работе у меня дела сейчас идут не очень хорошо. Того и глади развалится фирма. А тут хорошие деньги можно заработать и напрягаться при этом особо не нужно. Вон Илья Мамонтов недавно себе на новую машину таким способом заработал.
— Никогда мне не нравился этот Илья, — недовольно проговорила свекровь.
— Так и скажи, что не хочешь мне помочь! — Иван заговорил громче, и в его голосе послышалась обида. — Как будто я часто тебя о чем-то прошу! Ладно, сам придумаю что-нибудь!
— Ваня, подожди, не обижайся! Я же о тебе волнуюсь!
— Если бы ты обо мне волновалась, то не пожалела бы какой-то дачи для единственного сына!
— Хорошо, Ваня, — вздохнула Галина Ивановна. — Только ты до осени подожди, я хотя бы привыкну к этой мысли.
— Ну конечно, мам! До осени, так до осени!
Я услышала шаги и вышла из своего укрытия.
— А ты чего, уже сходила в магазин? — лицо Ивана при виде меня стало очень испуганным.
— Кошелек забыла, растяпа, — пояснила я, забегая в дом.
Мне крайне не понравилось то, что я только что услышала. И дело было не в том, что Иван просил продать дачу. Хотя и с участком этим даже мне было очень жаль расставаться, а что уж говорить о Галине Ивановне, которая все лето проводила здесь, наслаждаясь жизнью на природе. Да и то, что муж держит от меня свои планы в секрете, тоже не особо удивило меня. Я на самом деле всегда считала легкий заработок обычной ловушкой для дураков. По моему мнению, ничего в нашем мире не дается просто так, разве только ты изначально не родился с золотой ложкой во рту. Все остальное требует усилий. Умственных или физических, неважно. Но только труд может принести определенные результаты. Больше же всего меня удивило то, что Ваня только что соврал своей матери! Компания, где работал мой муж, напротив, цвела и пахла! Дела у них шли не просто прекрасно, а замечательно. Не так давно открылись два новых филиала, и хозяин фирмы не собирался на этом останавливаться. Я была в этом абсолютно уверена, потому что владельцем этой компании был муж моей подруги. Именно поэтому Иван и трудился в этой фирме. То есть, можно сказать, Кирилл, хозяин фирмы, взял к себе Ивана, потому что они были знакомы.
Весь остаток дня я ломала голову над этим вопросом, но так и не придумала причины, которая объясняла бы поведение мужа. Дома Иван вел себя как обычно. Вечером, когда мы вернулись, муж размышлял о предстоящих завтрашних делах на работе и даже заикнулся о том, что Кирилл обещал подумать над повышением ему заработной платы.
— Так что, Танюшка, можешь смотреть отели подороже на предстоящий отдых! — радостно проговорил муж перед сном.
Ворочаясь в постели, я все никак не могла заснуть. На грани сна и реальности мне мерещились зловещие картинки, объяснения которым у меня пока не было.
Утром я встала такая разбитая, будто не спала вовсе.
— Мам, я вечером иду к Максу. Не теряйте, буду поздно, — дочь, на ходу дожевывая бутерброд, чмокнула меня в щеку и поспешила за дверь. Пока я не вникла в смысл ее слов, по всей видимости.
— Стоп! Что значит, не теряйте? Во сколько ты собралась вернуться? — остановила я дочь, пока она не сбежала.
— Мам, я совершеннолетняя, во сколько хочу, во столько и возвращаюсь!
— Секундочку! Совершеннолетней ты стала всего неделю назад, и не нужно строить из себя взрослую. Пока ты находишься под нашей с отцом опекой и …
— Опекайте лучше друг друга, а то что-то, я смотрю, бдительность некоторых уже совсем ослабла.
После этих слов Лера выскочила за дверь, оставив меня в полной растерянности. Что она имела в виду? Какая бдительность? И почему она ослабла? В совокупности с тем, что произошло на даче, слова дочери показались мне еще одной неразрешимой загадкой. Снова возникло нехорошее предчувствие надвигающейся беды, и, с трудом взяв себя в руки, я отправилась на работу.
Там у меня тоже было полно неразрешимых задач в виде классного руководства в 6 Б классе. Когда уже учителей заменят роботами? Кто бы знал, как нелегко порой, забыв о собственной личной жизни, каждый день являть собой пример сдержанности, рассудительности и миролюбивости. Я уже не говорю о том, что в общении с учениками приходится быть и матерью, и отцом, и другом, и наставником одновременно. Иначе тебя просто растопчут, превратят в пыль под ногами. Потому что нет на свете силы большей, чем детский коллектив!
В общем, днем я была Татьяной Егоровной — предводительницей 6Б. А также их заступницей, жилеткой, личным тренером, джедаем и персональным психологом заодно. Тем более что во время внеклассного мероприятия по уборке любимой школы, каковое у нас было запланировано на сегодня, мои ребята обычно не церемонятся. У них же каникулы! Функция «ученик» отключена полностью, а вот мне в такой ситуации нужно быть начеку еще больше, чем обычно.
Только через час после того, как я вернулась домой, мне удалось немного прийти в себя и самой отключить функцию «учитель», переключив ее на функцию «мама и жена».
— Прости, что ты сказал? — переспросила я мужа, осознав то, что Иван о чем-то спросил меня.
— Я интересовался, какие у тебя планы на выходные? Илья меня на рыбалку зовет, я подумываю съездить.
— Поезжай, конечно. Я найду чем заняться. Генеральную уборку сделаю, Лерку привлеку, а то в ее комнате уже пыли, и той негде приземлиться.
Иван как-то слишком радостно улыбнулся.
— Правильно, нужно приучать ребенка к труду, а то ей скоро самой хозяйкой становиться, а она не знает, как духовку включать.
Мы еще немного поговорили на тему воспитания нашей взрослой уже дочери. Я, к примеру, напомнила мужу о том, что Лерка как минимум раз в месяц балует папочку вкусными тортами собственного производства. И поэтому духовкой дочь точно пользоваться умеет. Просто использует сей бытовой прибор сугубо для тех целей, которые подходят под ее настроение.
— Слушай, а как у Лерки вообще дела? — спросил Иван, резко сменив тему. — Мне показалось, дочь в последнее время немного странная.
— Правда? А как это выражается?
Иван пожал плечами.
— Она как-то холодна в общении, что ли. На вопросы отвечает однозначно и ни о чем не рассказывает. Не как раньше, когда ее было не остановить.
— Не заметила такого. Вроде бы все как всегда.
Вечером я специально дождалась дочь и спросила, что у нее происходит?
— У меня ничего, а вот в нашей семье явно что-то назревает, — заявила дочь.
— Что, например?
Я встала у дверей и приготовилась выслушать все, что накипело на душе у нашего ребенка.
— Мам, мне бы не хотелось делать поспешных выводов, но все же… Ты бы присмотрелась к отцу внимательнее. И к своей подруге тоже! — огорошила меня Лера.
— Что ты имеешь в виду? К какой подруге? — спросила я.
— К Маше.
— А что такое? Что не так с Машей?
— С Машей как раз все в порядке, а вот ты у меня совершенно ослепла!
— Почему? Объясни, что происходит?
На глазах у меня невольно выступили слезы.
— Мам, у меня, конечно, нет никаких доказательств, но, по-моему, наш отец несколько неравнодушен в последнее время к Маше. Ты видела, как он пялился на нее во время моего дня рождения?
— Может быть, потому, что Машка выглядела сногсшибательно? — снисходительно улыбнулась я. Мне пришло на ум то, что дочь наверняка просто преувеличила действительность. В ее возрасте всюду мерещится скрытый смысл, вот она и навыдумывала себе. Слезы моментально высохли, тревога явно оказалась ложной.
— Ага, так сногсшибательно, что у папочки аж слюнки потекли!
— Лера, прежде чем обвинять людей в подобном, нужны веские доказательства, а ты сама утверждаешь, что у тебя таковых нет!
— Зато у меня есть глаза! А вот ты куда смотришь, мне не понятно!
Дочь обиженно отвернулась, всем видом показывая, что разговор окончен. Постояв еще некоторое время в комнате дочери, я, молча, вышла за дверь. Не было никакого смысла продолжать этот разговор. Как и не было никакого смысла в том, что сказала Лера. Маша, о которой шла речь, была моей старинной подругой. Это именно у ее мужа Кирилла работал мой супруг Иван. И, во-первых, Машке не было никакого смысла заводить роман с человеком по социальному статусу ниже ее мужа. А во-вторых, Машка всегда презрительно отзывалась о самом Ване. Она считала, что мой муж ленив, беспечен и пару раз, насколько я запомнила, звучал даже эпитет «глуповат». А с теми, кто не вызывает у Маши уважения, подруга бы точно не стала заводить отношения. Да и нашей дружбой, по моему мнению, Машка ну никак не могла пренебречь.
Разговор с дочерью на фоне того, что я нечаянно услышала на даче, настолько доконали меня, что на следующий день я слегла с температурой. Ненавижу болеть летом, но отчего-то постоянно именно так и происходит со мной. Еще в детстве все ребята бежали на речку, а я провожала их завистливыми взглядами, стоя у окна с градусником подмышкой.
— Что тебе купить вечером? — спросил муж, когда я провожала его у дверей.
— Лимон, наверное, и имбирь. А пока буду пить малину, Галина Ивановна ее столько наготовила, что хоть круглый год болей.
Воспоминание о свекрови и выращенных ею на даче ягодах натолкнуло меня на мысль о том, что я так до сих пор и не выяснила, для чего Иван уговаривал свою маму продать дачный участок. Оставшись одна, я вновь принялась терзать себя этими мыслями. Был момент, когда я даже решила признаться Ване в том, что слышала их разговор с матерью. Но я тут же отмела эту мысль. Раз Ваня скрывает от меня свои планы, то ничего я этим не добьюсь. Максимум, он соврет мне, придумав какое-либо объяснение всему этому. Скажет, например, что ему надоело копать грядки и он таким способом надумал избавиться от ненавистной дачи.
Я так ничего и не придумала, а уже тем же вечером мне стало совсем не до мыслей о даче. И не до каких иных мыслей. Кирилл, муж моей подруги Маши, был застрелен в собственной машине прямо возле офиса. Наружные камеры отчего-то оказались отключены, а на следующее утро полиция арестовала моего мужа Ивана по подозрению в убийстве шефа.
В двух словах объяснив мне причину, по которой, предположительно, мой муж убил Кирилла, следователь сказал, будто у Ивана была связь с женой своего шефа. «Большинство преступлений происходит на почве ревности, — поведал работник правоохранительных органов. И, наблюдая недоумение, написанное у меня на лице, добавил, — и очень часто супруги делают такие же удивленные глаза, когда узнают о неверности своего мужа или жены».
Для него, для следователя, все было предельно ясно. И хотя орудие убийства так и не было найдено, как не было и свидетелей преступления, но, видимо, мотив и все такое компенсировали недостающие улики. По-другому я не могла объяснить тот факт, что Ивана продолжали держать в следственном изоляторе и даже не позволяли увидеться с ним.
А увидеть мужа мне очень хотелось. Мне было просто необходимо заглянуть ему в глаза! Вскоре, после того как все это случилось, я встретилась с Машей. Мне хотелось одного — чтобы подруга сказала, что все это полная ерунда и Ивана скоро отпустят. Но вместо этого мне пришлось выслушать такое, что до сих пор в ушах стоял звон от всхлипов Маши.
— Я женщина, понимаешь ты это?! — кричала Маша, размазывая по щекам слезы. — И если твой муж столько лет обхаживал меня, то у меня просто не было сил противостоять ему. Да, я поддалась на уговоры Ивана! Но я никак не могла предположить то, что с его стороны все настолько серьезно и он зайдет так далеко в своей ревности. Я никогда не давала ему повода надеяться на то, что когда-нибудь уйду от Кирилла. Но он, вероятно, решил, что, избавившись от моего мужа, быстрее сможет завоевать меня.
— Маша, неужели это правда?
— Что именно?
— То, что вы с Иваном…
— А что мне оставалось делать?! Твой Иван постоянно признавался мне в любви!
— То есть между вами была связь?
— Господи! Ты что, все еще сомневаешься в этом?
— Да. Я никак не могу поверить в это! Ты же моя подруга! Одна из лучших.
— Ну прости! Любая бы на моем месте не устояла. Иван, знаешь ли, был слишком настойчив.
— Но ты же считала Ваню бесперспективным и даже недалеким?
— В этом самом деле, как ты понимаешь, все эти качества Ивана не так важны.
Только после этой фразы, произнесенной подругой со смесью надменности и ехидства, я поняла, что все происходит на самом деле. Ни предположения моей дочери Леры, ни слова следователя не смогли убить во мне веру в людей. В тех, которых я считала одними из самых дорогих на свете. Мой муж и моя подруга — две родные для меня души в один миг перестали быть таковыми. Потому что предательство, как яд, который убивает мгновенно.
Я поняла, что меня сейчас вырвет, и выбежала на улицу. Прохладный ветерок, что подул сегодня с утра, охладил мое пылающее лицо. Вдохнув полной грудью воздух, я подняла глаза к небу. Там, посреди прозрачного голубого небосклона, плыло одинокое белоснежное облако. Мне стало так же одиноко в этом мире. Хотелось завыть, точно раненое животное. Как мне жить дальше, я попросту не понимала.
В дом к Маше я больше не вернулась. Поехала домой в надежде запереться в ванной и… не знаю, что именно «и». Но только дома меня ожидал сюрприз в виде свекрови, и любое «и» откладывалось на непонятный срок.
— Таня, я знаю, ты не захочешь помогать Ивану, — с порога набросилась на меня Галина Ивановна. — Ты и слышать о нем наверняка не желаешь, но…
— Отчего? Я бы с удовольствием выслушала его, только меня к нему не пускают.
— Танечка, — заплакала свекровь, — я уверена, Ваня не убивал того человека, у него на это не хватило бы смелости.
— Может быть, он был в состоянии аффекта?
— Да нет же! Не мог он этого сделать. Сама подумай.
— Вообще вы, конечно, правы. Я тоже не очень представляю себе Ивана в роли убийцы. Вот только следователь уверен в обратном.
— Помоги моему сыну, Таня! — взмолилась Галина Ивановна, сильно сжав мою руку.
— Но как? Чем я могу помочь?
— Поговори с этой Машей. Вы же с ней подругами были. Может быть, она сумеет что-нибудь сделать? Я и сама пыталась увидеться с ней, но только она меня и слушать не стала, и даже на порог не пустила. Уж не знаю почему.
— Галина Ивановна, я только что была у Маши, и, на мой взгляд, она не будет помогать Ивану. Она, по-моему, зла на него, все же с Кириллом Маша прожили пятнадцать лет.
— Господи, я не знаю, что делать! — Галина Ивановна тяжело опустилась на кушетку в прихожей.
Я вдруг поняла, насколько тяжело ей сейчас, и даже на некоторое время позабыла о собственной внутренней боли.
— Вы правы, пожалуй, насчет того, что Иван не мог убить кого-то. Хотя я раньше считала, что он не способен и на измену, — при этих словах я невольно вздохнула, и свекровь снова сжала мою руку.
— Прости его, Таня! Умоляю! Я жизнь прожила, знаю, какие бывают женщины. Против иной ни у одного мужчины нет шансов, будь он хоть трижды женат. Мне самой пришлось пережить измену, и я помню, как это тяжело.
— Георгий Павлович изменял вам? — удивилась я.
Отец Ивана умер еще до нашего знакомства. Но я слышала о нем только хорошее. Галина Ивановна отзывалась о муже так, будто он был святым, не меньше.
— Только однажды, — сказала свекровь. — Она была его начальницей. Очень привлекательная и сильная женщина, перед такой трудно устоять. К тому же она очень любила мужчин, ей льстило их внимание, и не имело значения, кто именно сегодня попадет в ее сети. Можно сказать, она коллекционировала мужчин. Так делают многие представители сильного пола, а тут было с точностью до наоборот. Не знаю, возможно, та женщина таким вот образом мстила кому-то, только мне от этого было не легче.
Галина Ивановна замолчала, и некоторое время мы думали каждая о своем.
— Я не смогу простить Ивана, — сказала я наконец. — Возможно, со временем моя боль утихнет, и я посмотрю на ситуацию с другой стороны. Но никогда не смогу забыть о его предательстве. Вы знаете, Маша сегодня сказала мне то, о чем я и сама всегда знала. Она много лет нравилась Ивану. Мой муж был неравнодушен к моей подруге, и это многим бросалось в глаза. Даже наша дочь буквально на днях указала мне на это. Вот только я смотрела на такое его отношение к Маше как на обычное восхищение чем-либо прекрасным. Картиной, к примеру, или звездой экрана.Согласитесь, глупо ревновать человека, который любуется фотографией на обложке журнала? Вот примерно так я и воспринимала эту ситуацию. И никогда бы не подумала о том, что эта самая звезда снизойдет до моего мужа.— Это она во всем виновата! Эта Маша! — с жаром заговорила свекровь. — Видела, что вызывает восхищение у Ивана, и воспользовалась этим, чтобы потешить свое самолюбие. А моему сыну теперь расплачиваться!
— Галина Ивановна, в такой ситуации всегда виноваты двое.
— Я не оправдываю Ваню. Ничуть. Просто хочу доказать его невиновность в совершенном преступлении. А там уж и сама его задушу своими руками. Я же знаю, Танечка, какое счастье выпало моему сыну, а он не удержал тебя.
Галина Ивановна беззвучно заплакала. Мне хотелось утешить ее, но я не могла подобрать слов. Все, что я бы сейчас ни сказала, пытаясь успокоить ее, прозвучало бы наигранно, потому что я точно знала, с Иваном мы вместе уже никогда не будем.
Та встреча произошла совершенно случайно. Родители моих шестиклассников придумали поездку за город на каникулах. Активисты из родительского комитета сняли несколько домиков на турбазе, расположенной на берегу озера, и мы все очень чудесно отдыхали. Купались, загорали, жарили мясо на костре. Я люблю такие вылазки с ребятами и их родителями, это очень объединяет и делает наш коллектив более сплоченным. Так что потом нам уже нестрашны никакие передряги, случающиеся в течение учебного года.Вечером, возвращаясь с речки, мы с несколькими девчонками из числа моих учеников свернули с дороги, чтобы нарвать полевых цветов. Возле обочины был припаркован черный автомобиль. Поначалу я не обратила на него внимания. Но когда мои девчонки стали перешептываться и хихикать, обсуждая парочку, что неистово целовалась внутри салона, взгляд мой невольно скользнул в том же направлении.
Я увидела, что на пассажирском сидении расположилась моя подруга Маша и именно она, обхватив руками необъятных размеров шею водителя авто, впилась в его губы. Бретельки на ее маячке были приспущены так, что из-под них уже показалась часть груди Марии. Парочка была так увлечена процессом, что не обратила на нас никакого внимания. Я же поспешила поскорее увести своих учениц подальше от такого зрелища.
Девчонки продолжали хихикать, обсуждая увиденное до самой турбазы. Я же чуть не плакала, не понимая, что происходит? У Маши только что умер муж. Ее любовник сейчас в тюрьме по подозрению в убийстве этого самого мужа. А Маша, словно школьница, целуется в припаркованном в лесу автомобиле.Возле самого домика, где мне предстояло сегодня ночевать, я остановилась как вкопанная. Можно было, конечно, предположить, будто Маша внезапно заболела той самой нимфоманией, о которой говорила Галина Ивановна, хотя я раньше подобных наклонностей за подругой не замечала. Но что-то в этой истории меня сильно смущало.В растерянности я повернулась в сторону своих девчонок и заметила, что они все вместе разглядывают что-то в телефоне Вики, одной из моих учениц. Оказалось, Вика каким-то образом умудрилась снять на камеру телефона все, что мы только что видели.
Краснея и заикаясь, я попросила Вику скинуть мне это видео. Уж не знаю, что именно подумали обо мне мои ученицы, но в голове у меня возникла одна мысль. Вполне может быть, такая информация заинтересует следствие, и, вероятно, это то, что может помочь оправдать Ивана.За то время, что Иван провел под следствием, Галина Ивановна успела продать свою любимую дачу. Свекровь планировала нанять адвоката для сына, но, к счастью, адвокат Ивану не понадобился. Спустя буквально дней десять после того, как я передала видео следователю, настоящий убийца Кирилла был найден, а Ивана отпустили домой.
Когда выяснились все обстоятельства этого дела, земля еще раз ушла у меня из-под ног. Я прекрасно осознаю то, что ради денег и удовольствий люди могут пойти на многое. Но все равно никогда не смогу понять, как можно стереть все грани собственной человечности и потом надеяться на то, чтобы жить спокойно и счастливо? Убийцу Кирилла звали Алексей. Это именно его я видела вместе с Машей в салоне автомобиля, стоящего на лесной дороге. Алексей и Маша встречались уже приблизительно два года. За это время Маша поняла то, что желает прожить свою жизнь именно с этим мужчиной. Но проблема была в том, что Леша обычный тренер в фитнес клубе, хотя и очень мускулистый. Но мускулы не заменяли богатства, а расставаться с деньгами Кирилла Маша вовсе не собиралась.Вот тогда Маша и вспомнила о еще одном своем воздыхателе, а именно о моем муже Иване. Иван на самом деле не раз и не два признавался Маше в своих к ней чувствах и намекал на то, что был бы не прочь стать ее любовником. Маша решила воспользоваться Иваном, словно ширмой, сделать из него козла отпущения, так сказать.
Некоторое время они действительно были любовниками, и Иван буквально сошел с ума от страсти. Стал предлагать Маше уехать куда-нибудь вместе. Кстати, именно с этой целью мой муж и просил свою маму продать дачу. Планировал таким образом обеспечить своей возлюбленной более-менее приемлемое существование на первое время.
Когда произошло убийство, Маша сама указала следователю на своего горе-любовника Ивана. Женщина со слезами каялась, сидя у него в кабинете, плакала и утверждала, будто и подумать не могла о том, что Иван решится на такое. Ко всему прочему Маша рассказала следователю, будто бы Ваня несколько раз предлагал ей уехать вместе, а когда она отказалась, обещал убить ее мужа Кирилла, чтобы Мария была только его.В результате всего этого следователь, конечно же, и не сомневался в том, что Иван виновен в смерти Кирилла. А вот как ему в последствии удалось докопаться до сути и вывести настоящих преступников на чистую воду, мне уже не известно. Все же это его работа, как и сказал мне следователь, задрав подбородок чуть ли не до потолка.Некоторое время спустя мы с Иваном оформили развод. По обоюдному согласию. Квартиру муж оставил нам с дочерью, а сам перебрался жить к своей маме. Тем более здоровье Галины Ивановны после всей этой истории заметно пошатнулось, и за ней нужен был присмотр.
В тот вечер мы с дочкой вдвоем сидели за столиком моего любимого кафе и отмечали мой день рождения. С самого утра звонил Ваня, поздравил меня и поинтересовался, как я планирую отпраздновать это событие? Мой бывший муж в последнее время был весьма учтив и предупредителен. Да и вообще, после того, как Иван перестал постоянно просить прощения за то, что он натворил, он стал просто образцовым мужчиной. Таким, какого я всегда хотела видеть рядом с собой. Вот только я больше не воспринимала Ивана в этой роли. И дело было даже не в обиде, она давно прошла. Просто в моей голове точно сработал какой-то переключатель, и Иван превратился из желанного когда-то мужчины в кого-то вроде дальнего родственника. С которым ты вроде бы как обязан поддерживать отношения, все же у нас есть общая дочь, да и Галина Ивановна мне не чужой человек, но не желаешь видеться слишком часто.
— Мама, ты заметила, как тот мужчина на тебя смотрит? — шепотом спросила Лера.
— Какой еще мужчина? Чего ты выдумываешь?— Вон тот, в синем свитере.
Я в пол оборота посмотрела в сторону выхода и разглядела за столиком справа человека, показавшегося мне знакомым. Вглядевшись в его лицо, я узнала Виталия Борисовича, папу одного из моих выпускников.
Я улыбнулась ему, и Виталий Борисович тут же встал и направился в нашу сторону.
— Татьяна Егоровна, здравствуйте! Не хотел вас тревожить, но очень рад встрече. — Я тоже очень-очень рада видеть вас!
Это была сущая правда. Я всегда восхищалась Виталием Борисовичем. Он в одиночку вырастил своего сына, и, должна сказать, Юра был одним из лучших моих учеников.
— Позвольте вас поздравить с днем рождения! — проговорил Виталий Борисович, заставив меня немного покраснеть.
— Неужели вы помните то, что у меня сегодня день рождения? — удивилась я.
— Как же не помнить? Это всегда было нашим классным событием — Ах, да! Помню, помню! Представляешь, Лера, как-то раз мои ученики и их родители решили подарить мне велосипед! Хорошо, что я вовремя узнала об этой затее и остановила это безумие!
— Почему же безумие? Мы знали, что вы мечтаете о велосипеде.
— Но вы также знали, что я не люблю, когда мне дарят дорогие подарки.
Виталий Борисович широко улыбнулся и развел руками.
Мы с дочкой предложили ему присесть за наш столик и еще некоторое время вспоминали события прошлых лет.
Мы как раз над чем-то дружно смеялись, когда к нам подошел Иван с букетом цветов.
— Простите, что помешал. Это тебе, Таня.
Иван протянул мне букет, выглядел он весьма расстроенным.
— Большое спасибо, Ваня. Очень приятно.
Иван кивнул. Повисло напряженное молчание.— Я тогда пойду, не буду вам мешать, — проговорил Иван и быстрым шагом направился к выходу.
— Татьяна Егоровна, наверное, мое присутствие за вашим столом было некстати? Это же был ваш муж, правильно? — растерянно спросил Виталия Борисович.
— Бывший муж, — пояснила я.
— Как это? Почему? — на лице Виталия Борисовича было написано крайнее удивление.
— Были причины, — я попыталась улыбнуться, — давайте только не будем об этом в мой день рождения. Расскажите лучше, как там наш Юрка?
Вечером, когда мы с дочкой вернулись домой, Лерка, от души хохоча, сказала:
— Видела глаза отца? Он, видимо, решил, что у тебя новый поклонник.
— Все может быть! — загадочно ответила я и посмотрела на себя в зеркало.
За ужином, когда Лера выходила в.уборную, Виталий Борисович, краснея и смущаясь, спросил свободна ли я сейчас? И если да, то не могли бы мы как-нибудь поужинать вдвоем? А когда я пообещала подумать, Виталий Борисович, еще больше разволновавшись, проговорил, будто не хочет меня потерять. И вдруг я перестану быть свободной, а он так рад этому факту. В общем, что-то подобное он там говорил, смущая меня и смущаясь сам.
Отражение в зеркале выглядело совсем неплохо, и подумала: «А почему бы и нет?! Я тысячу лет не была на свидании! А женщина перестает быть женщиной, если ее долго не приглашают на свидания!».
Автор: Юферева С.
4
