Например, я помню, как мой друг, фантазер Аллан Чумак мрачно сидел у водопровода, оттуда лилась вода в бутылки, которые ему приносили взволнованные идиоты, и он эту водопроводную воду пассами заряжал, после чего она становилась целебной и чуть ли не святой.
Он сам делал вид, что верит в это, и даже забывал о существовании людей, которые знают, что это шарлатанство.
Однажды мы пересеклись в Риге в какой-то гостинице, где он был окружен смотрящими на него как на божество клиентами. А в Латвии продают знаменитый «Рижский бальзам» в глиняных колбах. Когда я его вижу, у меня уже начинается изжога.
Чумак заявил, что этот бальзам превратит в воду, а, чтобы не возникло сомнений, пригласит нейтрального и неверующего человека – меня. Я ему сказал: «Я это в рот не возьму». Он шепчет: «Я тебя умоляю». Надо было пригубить эту черную сладкую тормозную жидкость, которая, как кинжал, входит в организм, и сказать: «Вода».
Пытка была страшная. Но так как я любил Аллана и понимал, что это его заработок, пришлось этюд сыграть…
Но иногда нарываешься на человека, который действительно удивляет. Много лет назад мы поехали в Жуковский, чтобы на местном стадионе поучаствовать в каком-то зрелище типа «Спорт, кино, счастье, любовь, социализм». Поехали таким составом: Нонна Мордюкова, диктор Виктор Балашов, я и еще кто-то. За нами прислали «Москвич-401». Двухметрового Балашова воткнули вперед, а мы втроем приютились друг на друге сзади.
У меня тогда начинала болеть коленка. Сейчас-то она просто не проходит, а тогда только начинала болеть. Когда мы проехали 50 километров, я вылезти не смог, меня вынимали. Балашов подошел к моей кривой коленке, провел два раза рукой, я встал и пошел.
Позже с тем же Балашовым и тем же фестивалем «Социализм, счастье, любовь и голуби» мы были уже где-то далеко, в каком-то Криводрищенске. Проснулись утром после ночного приема в Криводрищенском горкоме партии.
А жили мы в пансионате прямо над стадионом, на котором проводилось шоу. И когда я подошел к окну, то увидел, что в 7 утра по стадиону ходит Балашов, собирает одуванчики и ест их. Пока мы пытались залить горкомовский банкет пивом, он там пасся и съел полстадиона одуванчиков. Так он – всю жизнь (ему сейчас 95 лет).
И тут я усомнился в своей закривленности относительно чудес…
1
60 элементов 0,669 сек.