Мать – Регина Рывкина (умерла в 2013 году, похоронена в Санкт-Петербурге). По словам бывшей гражданской жены Михаила Жванецкого – Надежды Гайдук – в свое время мать Андрея Рывкина была сиделкой у больной матери сатирика. «Сначала Регина задержалась в доме на вечер, потом осталась с ночевкой. Так и забеременела. Когда объявила о ребенке Жванецкому, тот его не признал, поэтому и не хотел платить алименты. Дошло до того, что Регина предложила сделать тест ДНК.
Понятно, что родившийся мальчик Жванецкому не был нужен», – говорила Гайдук. Когда Андрею исполнилось десять лет вместе с мамой и отчимом переехал в США. Со своим биологическим отцом он встретился случайно – в американском Бостоне, где Жванецкий выступал с гастролями. Андрею тогда едва исполнилось одиннадцать лет. Сатирик не узнал сына, однако подарил мальчику брошюру со своим автографом.
Сам Андрей рассказывал: «Мое знакомство с биологическим отцом случилось после его выступления в Бостоне, где я – скрывшись от мамы и дождавшись оттока фанатов из гримерки, – решил, наконец, подойти. Мне было одиннадцать, я хотел познакомиться с папой. Отец пожал мою вспотевшую руку и машинально вручил брошюру «Этапы большого пути» – со своей огромной фотографией на обложке. Я не мог произнести ни слова. Он оставил размашистый автограф и удалился в обществе длинноногих поклонниц, появившихся из ниоткуда.
Я стоял у гримерки и ждал папу, листая этапы его большого пути. В каком-то смысле я узнал тогда больше, чем сам он рассказывал о себе. Я разглядывал его детские фотографии, на которых мы были похожи как две капли воды. Я впервые увидел, как выглядели мои бабушка с дедушкой, какой была их лачуга в Одессе, где вырос отец. Брошюра была приурочена к гастрольному туру. Для всех, кто ее листал, в ней были лишь фотографии, для меня – семейный архив отца, который меня не узнал. Дома, в ванной, под оглушительный вой детектора дыма, запах горящих глянцевых страниц, стук матери в дверь и слезы я сжег этот «архив».
Андрей Рывкин в детстве По словам Андрея, отец никогда не хотел с ним общаться, лишь раз в год вручая ему тысячу долларов. Об этом, уже будучи известным журналистом и киносценаристом, он написал в эссе для одного из журналов.
Эссе Андрей посвятил своему отцу Михаилу Жванецкому, рассказав о том, каково это быть сыном знаменитого юмориста и при этом жить, практически не общаясь с ним. Он писал: «Я вспомнил, когда отец первый раз позвонил мне. Он был пьяным, в Горках-9, где только что пообедал с Ельциным. Там они шутили под водку, которой, видимо, было так много, что папа попросил ФСО найти мой телефон. Служба с задачей, как обычно, справилась. А я, к сожалению, нет.
Мои успехи (мне было шестнадцать) не произвели на папу никакого впечатления. После того как президент страны приглашает тебя на частный обед, один на один, мои разговоры о школе, каких-то девочках и о том, что с меня наконец сняли брекеты, были скучны Михаилу Жванецкому. Это было нормально, говорил я себе, оправдывая дикую боль и чувство неполноценности, которые возникали от каждого слова отца, – он в гостях у самого Ельцина, и это я такой скучный. Пока не дорос. Заканчивая разговор, биологический папа одарил меня одним из своих великих, но, к сожалению, неопубликованных афоризмов: «Андрей, сначала я должен полюбить тебя как собеседника, а уже потом – как сына». На прощание он попросил не называть его папой: «Только отец! Так монументальнее, понимаешь?». На этом спецсвязь отключилась.
Я остался заплаканным у гудящей телефонной трубки. Надо стать таким же интересным собеседником, как Борис Ельцин, Иосиф Бродский или Михаил Барышников – все папины друзья-собеседники, – чтобы решить вопрос отцовской любви. Я вытер слезы, принялся читать книжки и даже писать что-то свое. Ведь не о брекетах же с ним говорить – полубогам весь этот мой быт был не нужен. С тех пор мы виделись раз десять, всегда после его выступлений. Он всегда был в гримерке, в гриме, в идеальном костюме, в цветах, окруженный бесчисленными поклонниками, камерами и телохранителями.
Все проходило по отработанной схеме: двухминутные «сколько же тебе сейчас лет?», «как мама?», а затем – торжественная презентация конверта с тысячей долларов и обязательным напутствием про «стыдно должно быть – в семнадцать лет деньги брать у отца». Иногда, вручая конверт, он говорил мне: «Будь счастлив». Я никогда не отказывался. Эта ежегодная тысяча долларов стала нашим связующим звеном: он был слишком труслив, чтобы признать, что бросил ребенка и просто хотел откупиться, а я был слишком труслив, чтобы признать, что не нужен отцу, и принимал этот кеш как папин подарок. Как свидетельство, что отец у меня все-таки есть. Потом и эти встречи прекратились.
Когда на свой день рождения я внезапно оказался в Москве и пригласил отца встретиться, вместо него пришел его директор, деловито передал конверт у метро Белорусская, оправдался занятостью Михал Михалыча и обещал передать «Дежурному по стране» мой привет. Долларов в том конверте было ровно пятьсот». В своей успешности Андрей не видит заслуги отца, ведь Михаила Михайловича никогда не было рядом.
В какой-то момент у Андрея открылся дар к сочинительству. Он рассказывал: «Я не помню, в какой момент и с каким психологом понял, что своему отцу я никогда не был нужен. Что его у меня на самом деле никогда не было, хоть я и видел его каждый день по ТВ. Это осознание сделало то, что и должны были, по идее, делать отцы – оно заставило меня хоть чуть-чуть поверить в себя. Может, в каком-то глупом стремлении получить признание отца, но «одно неверное движение» – и я начал писать. Когда я похвастался ему своей первой публикацией, он тут же сказал: «Мои гены». Да, мой отец бухал с Ельциным, но это не он научил меня писать политические колонки на английском в самые престижные издания мира. Он собирал стадионы, но это не он научил меня придумывать самые известные фильмы и клипы в стране.
Если он и растил из меня писателя, то только с помощью записок, которые я оставлял ему через дежурных у служебного входа концертных залов. Записки всегда начинались одинаково, как переписанное школьное сочинение: «Михаил Михайлович, здравствуйте, меня зовут Андрей, я ваш сын…».
Андрей Рывкин окончил исторический факультет СПбГУ и факультет международных отношений СПбГУ. Имеет неоконченную кандидатскую. В его активе несколько научных публикаций по истории США и Ближнего Востока. Получил известность как сценарист. В 2013 году Андрей Рывкин стал соавтором популярного проекта «Лондонград».
Он вспоминал: «Когда нам предложили эту тему, я вспомнил своего друга – рэпера Мирона Фёдорова, известного как Oxxxymiron – и за один день придумалось, что должно быть агентство и что чувак помогает всем решать вопросы. А дальше уже наросло, что у него должен быть помощник, должен быть адвокат, должен быть кто-то ещё. Но то, что есть чувак с агентством – это родилось в первый же день. Мы на следующий день перезвонили с этой идеей на СТС, и они сказали – отлично, начинаем работать. Это было в мае 2013 года, и у нас к сентябрю уже был готовый сценарий пилота, а в декабре его сняли. То есть всё произошло очень быстро». В 2015 году на экраны вышла психологическая драма режиссёра Романа Прыгунова по сценарию Андрея Рывкина, Михаила Идова и Фуада Ибрагимбекова при участии Сергея Минаева «Духless 2» – продолжение фильма «Духless» (2012) c Данилой Козловским и Марией Андреевой в главных ролях. Сбежавший в своё время на Бали, Максим (главный герой фильма) наслаждается жизнью на райском острове и возвращаться в Москву не собирается. Но его жизнь резко меняется, когда на беззаботную балийскую вечеринку ворвались полицейские, встретив его электрошоком и обыском. Чтобы не попасть в тюрьму, приходится продать шикарную виллу и сесть на самолёт. МВД поднимает старые дела Макса, предлагая ему сделку. Если главный герой выполнит все условия, то ему обещают свободу и загранпаспорт.
Написал вместе с Михаилом Идовым (русский и американский журналист, писатель, бывший главред журнала GQ) сценарий ситкома «Рашкин» для канала СТС. Главный герой – молодой американский писатель Мэтт Рашкин (Семен Штейнберг), похожий на героев фильмов Вуди Аллена. По сюжету в разгар творческого кризиса Рашкин получает от своего агента предложение отправиться в Россию, где литератор не был с детства. Выросший в Нью-Йорке милый замороченный неврастеник-писатель едет в Москву на презентацию своей первой изданной по-русски книги. Он сразу же попадает в бешеный ритм богемной Москвы, рядом с которой даже нью-йоркская суета кажется более привычной. Жизнь Мэтта, а по-русски, Мити, меняют двое новых знакомцев – беззастенчивыый олигарх Белокочанов (Федор Бондарчук) и бывший одноклассник Рома (Антон Федоров), ставший модным светским фотографом.
Работает как колумнист и политический обозреватель журнала GQ.
Личная жизнь Андрея Рывкина: Не женат. Сценарии Андрея Рывкина: 2013 – Лондонград 2015 – Dyxless-2 2015 – Рашкин
/КР:/
Не дай Бог такую жизнь…
Жить в тени известного папы и не знать, что такое отцовская любовь…
Но… знаменитостям не до такой милости, как любовь к собственному ребёнку…/
