Подниматься по ней или спускаться — решает сам человек
Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика
— В прошлый раз мы с вами говорили о первой женщине, а в ее лице и о женщинах вообще. Само собой, женщины — это всегда и всем интересно.
— Вы так считаете?
— Ну конечно, я так считаю. Но, должен вам сказать, в нынешней России есть тема, волнующая умы и сердца посильнее женщин.
— И какая же?
— Разумеется, деньги! Ясное дело, деньги!
— Если вы правы, это признак старения общества: в юности обычно волнуют женщины, в старости — деньги.
— А как вы относитесь к популярной идее об особой интимной связи евреев с деньгами?
— Вот вы только что сказали, что в той иерархии ценностей, которая сложилась сейчас в России, деньги стоят выше женщин. Об Израиле я бы этого не сказал. Но вообще, конечно, особая связь между евреями и деньгами существует. Не знаю, можно ли назвать ее интимной, — это вопрос определения.
Но я хотел бы обратить ваше внимание, что в течение огромного периода еврейской истории — вплоть до середины первого тысячелетия н. э. — деньги не играли в жизни еврейского народа какой-то особенной роли. Евреи были народом не купцов и финансистов, но преимущественно крестьян и воинов.
Затем ситуация резко изменилась: христианские и мусульманские власти запретили евреям заниматься этими и многими другими занятиями. Евреи были социально востребованы в христианском мире именно и только в качестве людей, у которых есть деньги. Это, разумеется, вовсе не значит, что евреи ничем другим не занимались, но в определенном смысле деньги были еврейской социальной нишей.
В Средние века Церковь запрещала ссужение денег под проценты. Однако христианское общество в деньгах нуждалось, и вот, пожалуйста, евреи были готовы заняться этим в высшей степени постыдным (с точки зрения христиан), но общественно совершенно необходимым ремеслом. И эта ниша, эта функция в значительной мере формировала отношение к евреям: все мы любим людей, которые в трудную минуту готовы дать нам деньги, но не испытываем никаких теплых чувств к тем, кто требует возврата долга. Между тем роман с евреями всегда начинался первым и кончался вторым. Тут возникает один занимательный парадокс: иметь деньги — вовсе не обязательно означает быть богатым.
— То есть как это?
— Я вам расскажу байку про одного владельца лавочки в местечке. Он приехал в город, увидел большой магазин и от всей души пожалел его владельца.
— Почему?
— «Если у меня в моей маленькой лавочке столько долгов, — сказал он, — сколько же их должно быть у хозяина большого магазина?». Я думаю, этот сюжет хорошо известен многим нынешним российским бизнесменам.
Возвращаясь к парадоксу. Русский царь был много богаче Ротшильда, но, тем не менее, денег у Ротшильда было больше. Царю принадлежала гигантская недвижимость, но она сама по себе не порождала денег. Царский дворец не порождал денег — напротив, он их постоянно требовал. Между тем деньги Ротшильда порождали новые деньги.
— До отмены крепостного права у крестьянина не было своей земли.
— Тем не менее он с нее кормился. И вот тот факт, что у евреев деньги были, порождал миф о каком-то их неимоверном богатстве. Между тем большинство евреев жило в ужасной нищете. Это отмечали все, кто описывал еврейский быт. Я вообще не думаю, что евреи были когда-нибудь богаче других народов. То же самое справедливо и сегодня. Вот, например, в США недавно проводились исследования, в результате которых выяснилось, что самые богатые люди там вовсе не евреи, а индийцы.
— Я хочу вернуться к началу нашего разговора, в котором оказались сведены женщины и деньги. Занятно, что в Талмуде есть раздел «Женщины», но нет раздела «Деньги».
— Вообще-то обсуждение различных вопросов, связанных с деньгами, занимает в Талмуде довольно большое место. Но вы совершенно правы: деньги не рассматриваются там как отдельная тема. Женщины — тема, а деньги — нет. Во взгляде на женщин и на деньги есть принципиальная разница. Ее можно проиллюстрировать двумя вопросами: «Как вы относитесь к женщине?» и «Что вы собираетесь делать с деньгами?».
— Некоторые ставят эти вопросы с точностью до наоборот.
— Человек свободен в своем отношении к миру. Разумеется, можно относиться к женщине, как к деньгам, а к деньгам, как к женщине. Можно и так. На мой взгляд, это свидетельство определенного душевного нездоровья. Мне не хотелось бы давать религиозную или моральную оценку, но прагматически это все-таки ужасное сужение и обеднение жизни.
— Вы не хотите давать религиозную оценку, но я тем не менее напоследок все же спрошу: что такое деньги с религиозной точки зрения?
— Просто инструмент. Как, например, нож. Ножом можно выстругать палочку, отрезать ломоть хлеба или сделать хирургическую операцию. Но ножом можно и зарезать человека.
В еврейской традиции есть метод анализа текста через числовые значения букв — он на много веков опередил применение схожей идеи в компьютерной технике. Совпадения числовых значений слов интерпретируется в рамках этого метода как родственность содержания. Так вот, уже давно обратили внимание, что числовые значения слов «мамонна» (что в переводе с арамейского означает «богатство») и «лестница» совпадают.
— Ну и что из этого следует?
— Деньги — это лестница. Подниматься по ней или спускаться — решает сам человек.
