Платье удалось выбрать в магазине Гименей.
А вот туфли были приобретены на Кубе. Точнее, на Куби́нке – ударение на второй слог. Бакинском квартале, где в советское время из-под полы продавали, практически, любой дефицит.
На каникулах незадолго до свадьбы Соня съездила к родителям в Баку. Собрались родственники. Пришёл и друг семьи дядя Мотя. Из глубокого кармана плаща он извлёк белую кожаную лодочку 36 размера. Благородство её происхождения недвусмысленно подчёркивали всего две золочёные буквы на стельках. Буквы, способные вызвать экстаз даже у современных женщин, не говоря уже о советских: CD.
«Christian Dior, Франция, – с торжественной скромностью сообщил дядя Мотя. – Достал через одного деятеля на Кубинке. Просил его, чтоб были как у Брижит Бардо в фильме… Ну, ты его смотрела… Это тебе на свадьбу от нас с Марой».
Через полчаса пришла и его жена тётя Мара – принесла второй туфель.
Туфли действительно оказались замечательные. Удобные, не говоря уже о том, что элегантные. Dior всё-таки.
Соня благополучно вышла замуж. А дальше одолжила туфли на свадьбу соседке по общежитию Миле. Потом Свете…
У Сони эти туфли просили на первые свидания, защиту диплома. Неожиданно, они приобрели славу счастливых. Ни один брак, в который невеста вступала в «тех самых туфлях Брижит Бардо» не распался – в отличие от многих иных, заключенных в те же годы. А потому спустя много лет эти туфли у Сони продолжали одалживать и одалживать. Нога значения уже не имела – их, как башмачок Золушки, натягивали и на 38, и даже на 40 размер. Главное было постоять в них в ЗАГСе. На счастье.
В этих лодочках выходили замуж и последующие поколения. Дочери тех самых подружек Сони из университетского общежития. Счастливые туфли увозили из Москвы в другие города Союза. Пару раз в 1990-х и 2000-х отправляли и возвращали из США.
Простые белые лодочки оказались вне времени и моды. Конечно, они разносились, потерлись, но держались. Наконец, спустя 50 лет, в 2018 году туфли понадобились уже внучке Сони. К тому моменту семья жила в Хайфе. Соня достала коробку. Потертая кожа. Скособоченная колодка, растянутые и одновременно смятые задники. Зато чётко проглядывающие золотые буквы CD на стельках.
«Надо б хотя бы колодку укрепить и набойки сделать», – решила Соня. Она направилась в ближайшую к дому обувную мастерскую, где по уверениям соседей работали русскоговорящие.
В небольшом помещении шуровали двое мужчин. По-русски они не понимали. Впрочем, сделав успокаивающий жест, позвали кого-то из подсобки. Оттуда вышел старик на вид даже старше Сони – явно за 80 лет.
– Чем могу служить, мадам? – приветствовал её с неподвластным ни времени, ни месту лёгким кавказским акцентом.
Этакий ироничный старый еврей, как из советской мастерской.
– Мадам последние полвека лет носит исключительно Dior. И хотела бы носить следующие полвека, – и Соня выложила перед ним туфли.
Сапожник взял обувь, повертел в руках. Потом полез в карман за очками. Его лицо вдруг стало серьёзным, как у хирурга на операции:
– Где вы приобрели эту замечательную обувь?
– Ох, это длинная история, – вздохнула Соня и рассказала о счастливых «туфлях Брижит Бардо».
Дослушав до конца, старик и засмеялся:
– А ведь и я тоже бакинец. С 1989 года здесь… Когда у вашей внучки свадьба?
– Через три недели.
Старый еврей задумался. Показав на туфли, что-то сказал на иврите другим сапожникам. Те бросив свою работу, подошли рассмотреть.
– Набойки, задник – это всё, конечно, быстро сделаем, – сообщил Соне старик. – Но знаете… Это не Christian Dior.
– Почему вы так решили? – удивилась Соня.
– Потому, что когда вы зайдёте через неделю, получите точно такие же. Новые. Бесплатно. И они снова прослужат полвека. Разве что золотая краска сотрётся раньше – такого состава, как в 1960-х сейчас не найти. Будет мой подарок на свадьбу вашей внучке.
Инициалы CD означают Савик Дайцельман. Это меня так зовут. И это я в 1968 году сделал ваши счастливые туфли.
Татьяна Сорокотяга
/КР:/
Очень добрый рассказ…/
