«Когда мы знаем, что они не будут ее [сделку] соблюдать, какой смысл в переговорах?» — сказал Верховный лидер Ирана Али Хаменеи на прошлой неделе. Он также повторил официальную позицию страны, что она не стремится создать ядерное оружие. «Если бы мы хотели создать ядерное оружие, США не смогли бы этому помешать. Мы сами этого не хотим», — сказал Хаменеи.
Однако Тегеран согласился на трехстороннюю встречу с Россией и Китаем, состоявшуюся в Пекине в пятницу, для обсуждения этого вопроса.
По итогу встречи три страны заявили, что «диалог, основанный на взаимном уважении» является единственным жизнеспособным решением ядерной проблемы Ирана, осудили «незаконные односторонние санкции» и призвали все стороны избегать действий, которые могут усилить напряженность.
В заявлении была сделана попытка поддержать позицию Ирана и отвергнуть подход Вашингтона. Тем не менее, положение Москвы и Пекина на мировой арене может означать, что они не обязательно заинтересованы в заключении выгодной для Исламской Республики сделки.
Более широкие стратегические интересы, преследуемые как Китаем, так и Россией, указывают на то, что ни одна из них не стремится к окончательному разрешению ядерного противостояния. Вместо этого, обе страны, вероятно, предпочитают, чтобы затянувшаяся нерешенная проблема держала Соединенные Штаты в напряжении, одновременно гарантируя, что Иран останется для них полезной геополитической картой, пишет Al-Monitor.
У Китая и России есть история участия в дипломатии по ядерной программе Ирана. Обе страны были среди переговорщиков по Совместному всеобъемлющему плану действий – оригинальной ядерной сделки, заключенной в 2015 году, от которой Трамп отказался в 2018 году в пользу политики «максимального давления».
Теперь, когда Трамп стремится возобновить дипломатический подход, у Пекина и Москвы есть свои собственные интересы в том, чтобы быть за столом переговоров.
Интересы Китая
После посредничества в разрядке между Саудовской Аравией и Ираном в 2023 году Китай ищет новые возможности для создания образа ответственной великой державы.
И это не просто видимость. Как пишет Foreign Policy, Китай не поддерживает разработку Ираном ядерного оружия, что может привести к эффекту домино, подталкивая больше стран к развитию собственного ядерного потенциала, особенно с учетом того, что Китай воспринимает себя как будущего лидера на мировом уровне.
Кроме того, потенциальный риск военного конфликта из-за иранского ядерного кризиса может привести к такой региональной нестабильности и хаосу, которые еще больше нарушат геоэкономические и геополитические интересы Китая.
Но связи Китая с Ираном в первую очередь обусловлены его энергетическими потребностями. Иран является крупным поставщиком сырой нефти в Китай, который неоднократно выступал против санкций США, направленных против иранского экспорта энергоносителей.
Хотя Китай поддерживает Иран дипломатически, он не предоставил значительной экономической помощи сверх того, что требуется для обеспечения импорта энергоносителей. Он придерживался осторожного балансирования, поддерживая торговые отношения с Ираном, при этом гарантируя, что его политика не вызовет ответных мер со стороны США.
Интересы России
Россия, по-видимому, откликнулась на просьбу представителей президента США Дональда Трампа стать посредником в переговорах с Ираном. Для Владимира Путина это шанс закрепить намечающееся потепление в отношениях с Вашингтоном, а также еще раз продемонстрировать важность Москвы на международной арене.
Но для России нерешенная иранская ядерная проблема является стратегическим активом. Держать кризис в подвешенном состоянии в ее интересах, ведь тогда внимание Соединенных Штатов остается прикованным к Ближнему Востоку, а не к войне Кремля в Украине.
Вопрос того, что Россия не выступает за подлинное разрешение кризиса, уже давно поднимается умеренными иранскими политиками — даже бывшим министром иностранных дел Мохаммадом Джавадом Зарифом, который был иранским архитектором ядерной сделки 2015 года. «Нет сомнений, что Россия готова пожертвовать Ираном ради собственной жадности и интересов в своих отношениях с Америкой», — написал он в мемуарах о своей дипломатической карьере, опубликованных в прошлом году.
Россия последовательно выступала против санкций США в отношении Ирана и обеспечивала ограниченное дипломатическое прикрытие в Организации Объединенных Наций. Тем не менее, как и Пекин, Москва не пошла дальше символических жестов и не предоставила Ирану существенной экономической помощи или военной поддержки, которые бы в корне изменили стратегический баланс.
Между тем, экономическая ситуация внутри Ирана все ухудшается. Веерное отключение электроэнергии и прекращение работы госучреждений, включая школы, стало обычным делом. Иранская валюта побила очередной антирекорд. Все это способствует общественному недовольству и создает предпосылки для политического кризиса. Единственный способ облегчить это давление – избавиться хотя бы от части санкций, и промедление в этом вопросе может быть крайне проблематичной стратегией для Ирана.
Однако два ключевых союзника Тегерана, напротив, заинтересованы в затяжном кризисе. Пока внимание США направлено на Иран, их противостояние с Пекином и Москвой остается ограниченным. Иран, между тем, остается зависим от Китая и России в плане дипломатической поддержки и экономических путей жизнеобеспечения, что, в свою очередь, дает обеим странам больше рычагов воздействия на Тегеран.
Александра Аппельбнрг, «Детали». На фото, слева направо: заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков, заместитель министра иностранных дел Китая Ма Чжаосюй и заместитель министра иностранных дел Ирана Казем Гарибабади встречаются с журналистами после встречи в государственной резиденции «Дяоюйтай» 14 марта 2025 года в Пекине, Китай. Lintao Zhang/Pool Photo via
3
