Она торопливо шла, стуча каблучками по безлюдной мостовой. Сверху нахально вылупилась луна, самодовольно лыбясь. Город призрачно таял в ночной дымке, изредка высвечивая боками домов в холодном, надменном сиянии луны. Фонари то там, то там выхватывали улицы, отвоевывая их у тьмы. Бликовали окна, как будто очки, украшающие лики домов.
Впереди засиял огнями, будто рождественная елка, трамвай, громыхнул на повороте и исчез во мраке ночи, растаял, словно призрак.
Стук каблучков усилился, дробясь и разбиваясь о стены домов. Нет, она не успела на последний трамвай. Сверху ехидно засмеялась луна.
Допоздна засиделась у подруги, а потом смело отказалась от провожатых, самоуверенно надеясь на трамвай.
Стук каблучков замедлился, а потом затих совсем. В изнеможении она присела на скамейку и заплакала от бессилья. Вдруг заскрипели тормоза и голос из салона весело то ли пропел, то ли проговорил, растягивая слова, «покатаемся». Она вжалась в скамейку, хотелось стать невидимкой, раствориться во мраке. Совсем не желалось приключений, а дом далекий оставался заветной мечтой. Мужчина высунулся из салона: «Да вы не бойтесь, домчу с ветерком, куда прикажете.» Дверка машины с пассажирской стороны открылась, и она неуверенно исчезла в железной утробе. Мягкое, кожанное сидение приняло ее тело, пахнуло уютом и еще чем-то неуловимо приятным. На заднем сиденье спал ребенок, уткнувшись в бок огромной собаки. Та дышала ей в затылок и от ее горячего дыхания чуть колыхались колечки волос на затылке. Она замерла в страхе. Мужчина, чуть улыбнувшись, проговорил скороговоркой: «Да не боись, Альма у нас смирная, не тронет».
«Иван,»-дружелюбно протянул он руку. Она выдавила из себя «Алевтина Семеновна». Тут мужчина захохотал, не сдержавшись: «Ну для Семеновны вы еще слишком юны». Она увидела в зеркале переднего вида перепуганное, с размазанной тушью лицо, высвеченное в свете приборов. С трудом узнала себя. А потом обиженно протянула: «Ну это кому как.»
«В школе значит работаешь»,- сделал выводы ее случайный шофер. Она промолчала, то ли не расслышала, то ли ею полностью овладели какие-то думы. «А мы вот тоже припозднились»,-решился продолжить разговор мужчина. Она расслабилась, страх куда-то исчез. Ее охватило чувство, будто с этим мужчиной они знакомы сотни лет, незаметно перешли на «ты». От всего ночного приключения веяло чем-то домашним. Иван протянул ей носовой платок. Глядясь в камеру мобильного, она проворно убрала темные разводы под глазами и признательно улыбнулась. Мужчина одобрительно осмотрел ее: «Ты ничего, хорошенькая.» Этот вердикт привел ее в веселое расположение духа. Они шутили, задорно смеялись своим шуткам. Собака на заднем сиденье тихонько гавкала тоном «педагога-наставника», мол, потише, дитя разбудите.
Вдруг машина свернула в темный переулок. Сердечко девушки екнуло. «В дежурную аптеку заедем. Маме обещал лекарство купить. Потом будет некогда»,- пояснил Иван, видя, как напряглась девушка.
Было далеко за полночь, завтра или уже сегодня выходной. Никто из них особо не торопился, дома Алевтину никто не ждал, кроме стопок школьных тетрадок, и они катались по ночному городу. Машина-призрак неслась по безлюдным улицам, вспарывая брюхо ночи светом фар. А потом Иван решился пригласить девушку в гости. Она нисколь не удивилась.
Квартира была на седьмом этаже. Иван бережно держал спящего сынишку. В призрачном свете лифта они украдкой присматривались друг к другу, а потом, уличив себя, рассмеялись, как шаловливые школьники. Иван был широкоплечий, рослый, загорелый красавец. Белокурые волосы красиво оттеняли загар. Алевтина на полголовы ниже даже на каблучках.
В доме было чисто, прибрано, все вещи аккуратно занимали свои места, чувствовалась заботливая рука хозяина. Иван уложил сынишку в кроватку, Альма легла рядом на полу. А они потом пили чай, слушали классическую музыку. Здесь их вкусы полностью совпали. Странно, в чужом доме у случайного попутчика глубокой ночью Алевтина не испытывала никакого смущения. Опять нахлынуло давешнее чувство, будто они всегда были семьей, а Никитка ее сынишка.
Они сидели на кухне, негромко разговаривали и потягивали вино, которое услужливо предложил гостеприимный хозяин. Иван вдруг расчувствовался, горько сожалея, что жена бросила их… умерла три года назад, роды были очень тяжелые.
Она просто не оставила выбора врачам, требуя, чтобы спасли жизнь ребенку, их долгожданному первенцу. Мама помогает растить Никиту, часто остается с ним, когда у Ивана завал на работе.
Иван предложил Алевтине остаться до утра. Она молча согласилась, то ли от винных паров, то ли еще от каких-то нахлынувших чувств.
Утро застало девушку спящей в хозяйской постели. Ее разбудил детский шепот. «Мамоцка»,- старательно выговаривал малыш, гладя ее щеки и пытаясь заглянуть в глаза. Рядом примостилась своей тушей огромная Альма. Алевтина со слезами на глазах крепко прижала ребенка к груди, приговаривая «мой, мой». В спальню протиснулся Иван с дымящимся завтраком на подносе. «Уже поладили,»- довольно заулыбался мужчина. «А выходи за меня замуж,»- предложение было скоропалительным и необычным, заставшее девушку врасплох. «Ты даже меня не знаешь»,- как-то грустно и неуверенно молвила Алевтина. «Я знаю о тебе довольно. Жизнь долгая достаточно, чтобы открывать друг в друге новое. Тебя признал Никита и Альма. Ты будешь хорошей матерью,»- твердо произнес Иван.
За окном были утренние сумерки, когда солнце еще только просыпается. И первые лучики крадучись пробрались в комнату и окрасили в розовое. Алевтина, проснувшись, лежала с закрытыми глазами, вспоминая и осмысливая странный ночной сон. Там она шла по ночному городу, который пытался ее поглотить, а ее спас незнакомый мужчина и сделал предложение.
Алевтина чуть открыла сонные глаза. Рядом мирно спал ее муж Иван, а между ними посапывал сынишка Никита. Ноги сдавила какая-то тяжесть. Так и есть, Альма растянулась в ногах верным сторожем. Женщина пошевелилась, высвобождая ноги. Собака лениво приоткрыла один глаз, зевнула и снова погрузилась в сон. До звонка будильника оставалась уйма времени. Алевтина стала продумывать в уме план сегодняшнего урока с детьми и незаметно уснула. А солнце старалось разогнать остатки ночного мрака. Луна с верхотуры небесной подмигивала Алевтине во сне.
Лана Праздник
7
3
