Мина Моисеевна, или попросту тётя Миня, была соседкой по квартире моего друга, режиссёра с киностудии имени Горького. Он нас и познакомил: – Мина Моисеевна, – сказал он, – знаете, кто это? Это Хайт! – Так что, – спросила она, – мне встать по стойке “смирно” или пойти помыть шею? – Не надо, – сказал я. – Можете ходить с грязной. – О, какой язвительный молодой человек! Жалко, я не знала, что у меня будет такой важный гость. Купила бы чего-нибудь особенного к чаю. Вы, кстати, чай будете без какого варенья: без вишнёвого или без клубничного? – Если можно, то без малинового. – Пожалуйста! У меня всё есть. 
Насчёт варенья она, конечно, хохмила. Нашлось у неё и варенье, и печенье, и конфеты – как это водится в приличном еврейском доме. Вот иногда видишь человека всего пять минут, а такое ощущение, что знаешь его всю жизнь. Точно такое же чувство возникло у меня после встречи с Миной Моисеевной. Когда я вижу сегодня на сцене Клару Новикову с её тётей Соней, для которой пишут лучшие юмористы, я всегда думаю: а как же тётя Миня? Ведь ей никто не писал, она всё придумывала сама. Помню, сидим мы с ней, беседуем. Вдруг – телефонный звонок. Кто-то ошибся номером. Громкий мужской голос, который слышу даже я, кричит: – Куда я попал?! – А куда Вы целились? – спрашивает тётя Миня. Хотя в душе она была стопроцентной еврейкой, терпеть не могла разговоров, какие мы все потрясающе умные. – Ай, не морочьте голову, вот Вам мой племянник, дофке еврей, – тупой, как одно место. Кончил в этом году школу – и что? С его знаниями он может попасть только в один институт – в институт Склифосовского! Я иногда начинал её дразнить: – Но мы же с вами избранный народ! – Мы – да! Но некоторых евреев, по-моему, избирали прямым и тайным голосованием, как наш Верховный Совет. Теперь пришла пора сказать, кем же была тётя Миня. Она была профессиональной свахой. Сегодня, в эпоху брачных объявлений и электронных связей, эта профессия кажется ушедшей. Но только не для тех, кто знал Мину Моисеевну. – Человек должен уметь расхвалить свой товар, – говорила она. – Реклама – это большое дело. Посмотрите, когда курица несёт яйцо, как она кричит, как она кудахчет. А утка несёт тихо без единого звука+ И результат? Куриные яйца все покупают, а про утиные никто даже не слышал. Не было звуковой рекламы! Не знаю, как она рекламировала своих женихов и невест, но клиентура у неё была обширная, телефон не умолкал с утра до вечера. Было сплошным удовольствием слушать, как она решает матримониальные дела. – Алло! Что? Да, я вас помню, Володя. Так что Вы хотите? Чтоб она была молодая, так, красивая, и что ещё? Богатая. Я не поняла, Вам что, нужно три жены? Ах, одна! Но, чтоб она всё это имела. Ясно. Простите, а что вы имеете? Кто Вы по профессии? Учитель зоологии? Хорошо, звоните, будем искать+ – Алло! Кто говорит? Роза Григорьевна? От кого Вы? От Буцхеса. Очень приятно. А что Вы хотите? Жениха? Для кого, для дочки? Нет? А для кого, для внучки? Ах, для себя! Интересно. Если не секрет, сколько Вам исполнилось? Тридцать шесть? А в каком году? + Хорошо-хорошо будем искать+ Может быть, что-то откопаем. – Алло, это Яков Абрамович? Хорошо, что я Вас застала. Дорогой мой, мы оба прекрасно знаем, что у вас ужасная дочь, которая не даёт вам жить. Но всё равно, когда я привожу жениха, не надо ему сразу целовать руки и кричать, что он ваш спаситель. Они тут же начинают что-то подозревать! Когда Мине Моисеевне исполнилось 75, она приняла самое важное решение в своей жизни – уехать в Израиль. Все подруги по дому дружно её отговаривали: – Миночка, куда Вы собрались на старости лет? Жить среди незнакомых людей! – Я вот что подумала, – сказала тётя Миня, – лучше я буду жить среди незнакомых людей, чем среди знакомых антисемитов! И она уехала. Тихо, незаметно, никому ничего не сказав. Тогда в аэропорту “Шереметьево” фотографировали всех провожающих, и она не хотела, чтобы у нас были неприятности после её отъезда. Прошли годы, многое в мире изменилось. Советский Союз установил дипломатические отношения с Израилем – и я впервые оказался на Святой земле. Я сразу же попросил своих друзей отыскать Мину Моисеевну, если она ещё жива, а если нет – хотя бы узнать, где она похоронена. На следующее утро чуть свет в моём номере зазвонил телефон: – Алло! Это великий русский писатель Шолохов-Алейхем? – Тётя Миня! – заорал я. – Это Вы? – Ну да! Что ты так удивился, будто тебе позвонил Ясир Арафат? Через пару часов я уже завтракал в её квартире, точь-в-точь копии московской: те же занавески на окнах, те же фографии на стенах, такой же маленький телевизор, по которому шли всё те же наши передачи. – Ничего не меняется, – сказала она, перехватив мой взгляд. – Всё как было. Даже профессия у меня та же. – Как? Вы и здесь сваха? – Почему нет? Здесь тоже надо соединять женихов и невест. Как говорится, сводить концы с концами. Дальнейшая часть дня проводилась под аккомпанемент сплошных телефонных разговоров тёти Мини: – Алло? Слушаю!… Да, я Вас помню. Вы хотели невесту с хорошим приданым. Так вот, можете открывать счёт в банке “Хапоалим” – я вам нашла невесту. За неё дают 50 тысяч шекелей. Что Вы хотите? Посмотреть её фото? Милый мой, за такие деньги я фото не показываю. Получите приданое, купите себе фотоаппарат и снимайте её, сколько влезет! – Алло? Боке ртов, геверет! – и тётя Миня затараторила на иврите, как пулемёт. – Ненормальная румынская еврейка, – сказала она, положив трубку. – Денег полно – и она сходит с ума. Не хочет блондина, не хочет брюнета, подавай ей только рыжего! Откуда я знаю, почему? Может, у неё спальня красного цвета, хочет, чтоб муж был точно в цвет!. – Алло? Ша, что Вы кричите? Кто Вас обманул? Я Вам сразу сказала, что у неё есть ребёнок. Какой позор?… В чём позор?…Ах, ребёнок родился до свадьбы! Так что? Откуда ребёнок мог знать, когда свадьба?… А я сидел, слушал всё это и умирал от счастья и восторга! Потому что за окном был Тель-Авив, потому что рядом была тётя Миня, потому что, слава Б-гу, есть то, что в нашей жизни не меняется. Не знаю, может это звучит немного высокопарно, но для меня тётя Миня олицетворяет весь наш народ: тот же юмор, та же деловая жилка, скептическое отношение ко всему и удивительная жизненная сила. Всё, что позволило нам выжить в этом кошмарном мире! Порой мне кажется, что брось тётю Миню в тундру, в тайгу – и уже через пару дней она будет ходить по чумам, сватать чукчей и эскимосов: – У меня для Вас потрясающая невеста! Она даже не очень похожа на чукчу, скорее на японочку. Какое приданое?… Какие олени?…Нет, он сошёл с ума! Я ему предлагаю красотку, а он хочет оленей. Да Вы только женитесь – и у вас рога будут больше, чем у оленя! Сегодня тёти Мини уже нет на земле. По нашему обычаю, умершим нельзя приносить цветы, но никто не сказал, что им нельзя дарить рассказы. Я написал его в память Мины Моисеевны и жалею только о том, что она его не услышит. Иначе она бы непременно сказала: – Между прочим, про меня мог бы сочинить и получше! К тому же ты забыл вставить мою главную фразу о том, что надо уметь радоваться жизни. Обязательно напиши: “Пока жизнью недоволен – она и проходит мимо нас.
