Впечатляющий рассказ о несокрушимой армии одного Государства, где существует принцип: народ и армия едины.
Подсказка: это не США, не Россия, не Израиль и, прости Ким Чен Ир, не Северная Корея. Ответ вас очень удивит, но это удивление — обманчивое. Представьте себе государство с самым большим в мире процентом населения, находящегося в армии. Государство, в котором все мужчины от 20 до 50 – военнослужащие, в буквальном смысле слова спящие с автоматом под кроватью. Государство, которое и после 50 просто дарит тебе ствол, и радо видеть тебя до гроба на сборах и полигонах. Государство, упрашивающее тебя купить хотя бы пистолет (а лучше-винтовку) со скидкой. Государство, способное развернуть из 22-тысячной в два-четыре часа (!) 650-тысячную, а в двое суток 1.7-миллионную (!) армию, прекрасно обученную, организованную, и очень неплохо вооружённую. (для примера – армия США – 1.3 миллиона плюс такой же резерв, армия Китая – 2.4 млн, плюс 1 млн. резерв).
И плюс учтите, что почти вся эта жуткая, вооружённая до зубов страна, от Женевы до Давоса, от Цюриха до Лугано – высоченные горы, изрытые тоннелями, противоатомными убежищами, хранилищами оружия, «закромами родины», и ракетно-артиллерийскими опорными огневыми точками, врезанными в гранит. Армия Швейцарии – не единственная страна в мире, имеющая кадрово-милиционную структуру. По этому же принципу (в некотором приближении) построен, например, Бундесвер, являющийся по сути неким огромным аналогом советских «кадрированных» дивизий. Т.е. система – «немного солдат + много кадровых офицеров и унтерофицеров + резервисты на гражданке + учебные сборы = развёртывание только когда надо». Отличие швейцарской в доведении до абсолюта идеи «народ и армия едины». Выглядит это так
Кадровых военных в стране всего около 9000, в основном в авиации. Находящихся на службе и переподготовке – порядка 10-15 тыс единовременно. Солдат призывается на 90 дней в т.н. Rekrutenschule — Ecole de recrue. После окончания государство отдаёт бойцу личное оружие с двумя полными магазинами (винтовка и/или пистолет), «консерву министра», три комплекта формы на все времена года, снаряжение, бронежилет и каску, с которым он и убывает домой. Хранит он его как хочет – никто проверять не будет.
До 32 лет солдат находится в положении «аусцуг», до 42-х «ландвер», и до 50- «ландштурм». Рядовой аусцуг-а за 10 лет проходит в своей части восемь сборов по три недели, Ландвер – три раза по две недели, Ландштурм — 1 раз по две недели. Как только исполняется 51 год, тебя официально увольняют из армии, забирают винтовку, пистолет и «консерву», и дарят снаряженный помповый дробовик и мобилизационное предписание – на случай Большого Звиздеца и тотальной мобилизации.
Особенность швейцарской армии – усиленная подготовка офицеров – резервистов. Желающие стать офицерами проходят дополнительные сборы – каждый ранг – примерно 100 дней в сумме. Этим, кстати, пользуются, к неудовольствию работодателей (особенно Банковской Ассоциации) всё начальство – от СЕО до мелкого начальника отдела. Говорят, что они просто с законным сохранением з/п сваливают от жены и работы на пикники – мальчишники со стрельбой, но это не совсем так – служба там идёт. Причина уж скорее в том, что грамотно попав на сборы можно полежать за пулемётом и заодно пообщаться с нужными людьми, вышестоящими текущими или возможными коллегами, полезными политиками-депутатами, да и просто с соседом, ибо никто не может уклонится от службы, совсем никто — ни студент (да прямо из аудитории, запросто), ни сам президент, если они мужчины. А знаете, какой военный бюджет страны в 7.5 млн населения? – почти пять миллиардов !!! долларов – почти 20 процентов. Что на вооруженнии? Много чего – более 800 (!) танков и бронемашин (420 Леопардов-2, 150 М-109). В стране длинной всего 300 км 14 эскадрилий с более чем 350-ю боевыми, 120 учебными самолётами и 100 вертолётами! Парк постоянно обновляется, такого как, например, в американской армии, когда пилот зачастую моложе своего самолёта здесь не допускают.
Неликвиды и тщательно отремонтированное и восстановленное армейское оружие государство продаёт гражданам со значительной скидкой, причём особо предлагает его женщинам, регистрация простейшая, и только для нового, купленного в магазине. При покупке с рук — не требуется. По осторожным оценкам только армейского оружия, карабинов-полуавтоматов и охотничьего оружия на руках у населения – до полутора миллионов. Плюс примерно два миллиона пистолетов. Четвёртое место в мире по стволам на душу населения и второе по проценту населения со стволами. В стране десятки стрелковых клубов, тиров почти столько же, сколько кафе.
Как служит солдат? Вроде неплохо – два выходных в неделю с увольнительной, сортиры не строит, картошку не чистит, посуду не моет, заборы не красит – всё делают частные фирмы. А теперь вообще присядьте – он даже в караул не ходит! Периметр в/ч сторожат также частные охранные фирмы! Да это просто праздник какой-то, а не служба! Курорт!
Ну что ж, бочку мёда мы изобразили, возмёмся за дёготь Начнём с этого же «курорта». Подъём в 5-00, и дальше – всё бегом. С перерывами на пожрать и посрать – сплошная война – физподготовка, стрелковая, рукопашная, вождение, техника, альпинизм и опять по кругу. И так до отбоя. А отбой – в 24-00. А в 5-00 – опять подъём. Говорят такой напряг мало в какой армии есть. Зольдатов гоняют так, что они превращаются в Терминаторов и Рембо в одном флаконе. Пример – офицер, угодивший в лауреаты премии Дарвина-2007. Сначала он до изнемождения учит свой взвод обращаться с пистолетом, а потом для проверки (как привык) бросается со штыком на замученного бойца. Результат – пристрелен на полном автомате.
Далее. Ну да, стрелковый энтузиазм, здоровый патриотизм, и т.д., но цепкие лапы родины также в наличии. При неявке по повестке (сессия, свадьба, запой, отпуск и т.д.) светит штраф и тюрьма по такой жуткой статье, что рядовой свисс может ставить крест на карьере. Его больше никто и никогда на приличную работу не возьмёт. Белый билет? Ты слепой, больной или эмигрант? Получи 3-процентный налог на содержание армии. Пацифист-альтернативщик? Получай те же повестки, но на разгребание муниципального дерьма, и в полтора раза чаще. Работаешь за границей и без причин забыл/не добрался до сборов? См выше – тюрьма твой дом. Далее. Спокойная тихая страна? Миф! Второе место в мире (невоюющем) по смертности от огнестрельного оружия на душу населения! Впрочем, справедливости ради – это итог сверхконцентрации стволов. Если в остальной Европе разгильдяя, воришку или самоубийцу ждут грабли по яйцам, сковородка в лоб или петля на шею, то в Швейцарии – СИГ, Сфинкс, или Глок.
Один день в швейцарской армии Первые дни октября. В воздухе, насыщенном ароматами альпийских предгорий, носятся паутинки и словно зависает несмолкаемый дальний перезвон коровьих колокольцев. Среди всего этого умиротворения и великолепия время от времени слышны громовые раскаты. Это на танкодроме вблизи деревни Эльм проходят осенние учения. Сворачиваем с шоссе на боковую дорогу и уже через пару сотен метров подъезжаем к приземистому прямоугольному строению с внутренним плацем и двумя выходами. У КПП 14-го танкового батальона нас встречают три офицера: обер-лейтенант Георг Клинглер, капитан Михаэль Изенринг и лейтенант-переводчик Алексей Громов. Наш день в швейцарской армии начался точно по расписанию. И с обязательной чашки утреннего кофе с круассанами в штабном помещении
ПОЛИГОН В ГОРАХ Швейцарская Конфедерация — государство довольно маленькое и танкодромов у ее армии всего два. Один из них находится в горной долине Вильхенальп. Он существует больше 40 лет, но модернизирован по последнему слову электронной техники и считается самым большим в Европе. Окружающие небольшую долину снежные скалы горного массива Тодди превышают необходимые по технике безопасности 500 метров и являются прекрасным естественным барьером при стрельбе боевыми снарядами. Заметен огромный ангар с механическими мастерскими для двадцати боевых машин типа немецкого тяжелого модернизированного танка «Леопард» и легких танков SP 2000 шведского происхождения. А на пьедестале застыл английский «Центурион».
Обслуживаются мастерские гражданскими лицами по обычному рабочему контракту. С одной стороны к ангару примыкает кирпичное строение складов амуниции, с другой — открытые стрельбища для солдат-пехотинцев, которых здесь звучно называют гренадерами. Все строения компактно расположены в начале полигона, на некотором отдалении от башни командного пункта, напичканной самыми совершенными приборами для слежения за ходом учений. Бронированные машины перемещаются на расстояние не меньше километра, но снабжены чипами, поэтому любой их маневр отражается на электронной карте, а система видеонаблюдения еще больше усиливает эффект присутствия там, где идут «боевые действия». На башне постоянно дежурят шесть офицеров, однако если прибывают командиры подразделений, число наблюдателей увеличивается до двенадцати человек. Рядом вознеслась ввысь 15-метровая мачта с тепловой камерой, которая фиксирует любое движение на горных тропах, чтобы ничто живое не попало в зону огня. В день на полигоне производится около 20 выстрелов. Чтобы эта цифра впечатлила, добавим, что один танковый выстрел стоит больше 700 долларов. Огонь ведется в основном боевыми 120-мм снарядами. Но в последние годы из-за развернувшейся в армии кампании по экономии в стволы танковых пушек вставляют эрзац-дула меньшего калибра, что, естественно, несколько сокращает расходы на боевую подготовку.
На четыре недели осенних учений танковые бригады, а их две, получают 49 тысяч литров дизельного топлива. Всего на вооружении швейцарских войск состоит 687 танков и 483 единицы другой бронированной техники. Вот и ломают голову в Генеральном штабе в Берне, как разделить полученное горючее между подразделениями, чтобы с минимальными затратами, но с толком провести занятия. Дождавшись своей очереди, на позиции выходит следующая пара легких бронемашин, в железном чреве которых умещаются десять десантников. Они сидят на низких железных скамейках вплотную друг к другу, сжимая между колен штурмовую винтовку SIG 550. В камуфляж солдат также вшит чип, поэтому их переправу через горный ручей на дальнем рубеже на башне увидят почти что воочию. Но вот погас запрещающий красный сигнал тепловой камеры, захлопнулись верхние люки и по трассе полигона, произведя первый выстрел, уверенно рванули танки, подняв в воздух облако пыли. Все присутствующие на КП как по команде вложили в уши личный комплект берушей, как предписывает устав. В швейцарской армии, как, впрочем, и вообще у швейцарцев, если уж установлено правилами, то все их будут выполнять беспрекословно. Это в характере.
ОРУЖИЕ В КАЖДОЙ СЕМЬЕ В швейцарской армии служат всего 3,5 тысячи кадровых военных: офицеры Генерального штаба, унтер-офицеры и солдаты спецназа и военной полиции. Остальные 120 тысяч так называемых активных милиционных солдат и офицеров, а также около 230 тысяч резервистов составляют основную «мускульную» массу вооруженных сил. Эта уникальная швейцарская милиционная система уходит своими корнями в глубокое Средневековье и объясняется историческими причинами развития страны, постоянно раздиравшейся локальными войнами между кантонами или же вынужденной вести борьбу с внешними врагами. Первый военный договор кантонов объединенной Швейцарии был подписан в 1798 году, именно тогда, как считается, и возникла нынешняя швейцарская армия. Договор этот предусматривал всеобщую воинскую обязанность для мужского населения этого своего рода союзного государства. Правда, имелась возможность откупиться от военной службы: в кантональную кассу богатые граждане добровольно вносили определенную немалую сумму. Впрочем, такие же откупные сделки оговорены и в современном уставе армии. В период Второй мировой войны, окруженная со всех сторон профашистскими режимами и имея совместные границы с гитлеровской Германией, Швейцария прибегла к раздаче военнообязанным боевого оружия. Вся страна была как бы призвана в действующую армию, продолжая трудиться на заводах, в офисах или фермерских хозяйствах. Настоящую боевую службу несли только мобильные боевые отряды в приграничных районах и в горах. Именно тогда избранный парламентом командующий армией генерал Гюзе разработал реализованный впоследствии план строительства основных армейских складов, а также объектов противовоздушной обороны в самой глубине горных массивов Санкт-Морица, Готтхарда и Гларуса.
А оружие со времен войны так и хранится в семьях — в платяных и стенных шкафах, рядом с униформой и военным рюкзаком. Кстати, в армии, как и в полиции, имеют право служить только граждане Швейцарии. Военнообязанные швейцарцы в зависимости от рода войск обязаны посвятить ратным делам от 180 до 270 часов в год. На те недели, которые отводятся боевой подготовке, за защитниками родины сохраняются до 80% зарплаты и, конечно же, само рабочее место. Солдат получает от армии зольд (зарплату) до 6 долларов в день, офицер — 8,5 доллара. Здесь надо отметить, что наряду с горными лыжами стрельба считается в стране народным спортом. А как иначе: 270 тысяч резервистов и 120 тысяч активных военных милиционеров во время прохождения службы должны представить солдатскую книжку с отметками о проведенных стрельбах и их результатах. Стрельбы — это святое, это те традиции, которые в консервативной Швейцарии не меняются столетиями. Администрация небольшой общины может не найти нужных денег на ремонт дороги, но с успехом выставляет на голосование гордых потомков Вильгельма Теля проект строительства нового тира и модернизации старого. И таких стрельбищ и закрытых тиров разбросаны по самой мирной стране Европы многие тысячи. Национальные и региональные соревнования по стрельбе из пистолета или штурмовой винтовки проходят всегда при массовом скоплении народа. НЕ ДЛЯ РУССКОГО…
В 12 часов повзводно солдаты и офицеры пешим маршем спускались к деревянному строению эльмского тира, где на время учений организуют что-то вроде столовой. Походного котла с кашей мы не заметили. Солдаты получали добротный кусок кордон блю (куриная грудка с ветчиной и сыром) с макаронами и овощами. Офицеры и унтер-офицеры ели то же самое, но после своих подчиненных и за теми же столами. Пятнадцать минут отдыха на солнечном склоне, и вот уже первые гортанные команды поднимают разновозрастных и небритых солдат, тушатся последние сигареты… Между прочим строевым шагом швейцарские подразделения не ходят, от прусской муштры армия отказалась еще в конце XIX века. А обязательное военное обучение проходит в рекрутских школах в течение полугода, на трехнедельных же сборах солдаты не успевают, а может быть, и просто не хотят перестроиться на военный лад. Что, собственно, в их обязанности и не входит. Об этом говорит даже распорядок дня: подъем в 6 утра, личная гигиена, завтрак, занятия на полигоне, обед, стрельбы, ужин, личное время. Общий отбой в 24.00.
Казарма, в которой мы побывали, считается небольшой и вмещает до 130 человек. Она делится на солдатские (до 20 человек), унтер-офицерские и офицерские комнаты (до шести человек). Они почти ничем не отличаются друг от друга: и там, и там двухъярусные железные кровати с тонкими матрацами и спальными мешками. К спинкам кроватей приставлены большие солдатские рюкзаки с личными вещами. Обувные стеллажи тянутся вдоль стен коридора казармы. Туалеты и душевые кабины поражают чистотой. О дедовщине в швейцарских казармах не слышали. Да ведь и времени в них молодые мужчины проводят не так уж много. Здесь ведь в армию не уходят, а приходят на несколько недель и разъезжаются по домам. Причем в течение обязательных учений субботу и воскресенье проводят дома. При всей бросающейся в глаза демократичности порядков с дисциплиной в милиционных частях особых проблем нет. Потому что разработана и до мелочей расписана система денежных штрафов, а они на несколько порядков выше, чем на «гражданке», за любое несоблюдение правил армейского общежития и нарушение устава. Контрольные функции исполняют кадровые офицеры. Решение о величине штрафа принимает командир подразделения. А редкие уголовные нарушения рассматривает военная прокуратура.
Все это мы обсуждали с сопровождающими нас офицерами. Собранный, чисто выбритый Георг Клинглер уже через две недели, вернувшись на «гражданку», снова станет адвокатом. А пока он аккуратно отвечает на вопросы журналистов. Обер-лейтенант к ежегодной трехнедельной службе в армии относится вполне лояльно, ведь она не только не мешает его карьере, но дает массу жизненных впечатлений, которые он сможет применить и в юридической практике. А вот капитан Михаэль Изенринг давно, после окончания рекрутской школы был направлен в школу милиц-офицеров, где учли его основную гражданскую профессию программиста. Прошли годы, молодой офицер сделал определенную карьеру в милиц-армии, но становиться кадровым военным никогда не хотел. По собственному признанию Михаэля, ратная служба почти не пересекается с его гражданской жизнью. Приходит раз в год повестка, извлекаются из шкафа мундир, рюкзак, оружие — и из квартиры выходит уже не Михаэль Изенринг, программист, любящий муж и отец двоих детей, а гауптман Изенринг.
Алексей Громов в семилетнем возрасте приехал вместе с семьей в Швейцарию. Его русские родители, ученые-физики, работают по контракту в Цюрихском техническом университете. Осознание самого себя и своего места в чужой стране всегда проходит нелегко. Получив в 18 лет швейцарский паспорт, а вместе с ним и повестку на призывной пункт, парень решил попробовать себя в армии, хотя уже начал работать компьютерщиком при университете. Знание русского языка сделало его в глазах командования школы унтер-офицеров едва ли не полиглотом. Ведь русский считается здесь весьма редким и трудным языком. Так Алексей был направлен в школу офицеров и сейчас служит в звании лейтенанта связи и военным переводчиком. Но молодой человек не скрывает разочарования: «Собираясь на сборы, солдаты и офицеры даже не занимаются физической подготовкой, хотя имеют для этого все условия. Они просто отбывают положенное им время. Мне это не подходит. Я представлял себе армию другой. Просто, наверное, чисто по-русски. Мои же швейцарские товарищи все находят в полном порядке».
Стоило бы еще отметить саму военную доктрину Швейцарии. Это страна, ценная в военно-стратегическом отношении именно как транспортный перекресток огромной важности – все перевалы и переходы через Альпы, мосты и туннели. Но они все заминированы и в случае нападения подлежат уничтожению. Таким образом, Швейцария перестает быть проходимым перекрестком и перевалом через Альпы и утрачивает свое военно-стратегическое значение. Плюс нехилая армия, которой даже президент не имеет права отдать приказ о капитуляции – в Швейцарии все решения принимаются на референдумах, – и в результате даже Гитлер не осмелился на нее напасть, чтобы овладеть всеми сокровищами легендарных банков.
