В 1770 году, ровно 250 лет назад, в Москву пришла чума. Пришла, но развернулась во всю ширь лишь к сентябрю 1771 года, когда в день умирали до тысячи человек.
В сентябре в городе вспыхнул бунт. Причиной стало распоряжение архиепископа Амвросия прекратить молебны перед Боголюбской иконой у Варвáрских ворот (фундамент башни, у которой были эти ворота, виден у выхода из метро "Китай-город" на Варварку).
"Нехорошая" смерть
Откуда пошли молебны, красочно описал племянник архиепископа Николай Бантыш-Каменский: "С начала сентября поп Всех Святых, что на Кулишках, выдумал чудо с помощию фабричнаго. На Варварских воротах древней был болшей образ Боголюбския Богоматери. …Будто фабричный пересказывал попу, что видел он во сне Богоматерь, вещающую к нему так, что понеже тритцать лет прошло как у Ея, на Варварских воротах образу, не токмо никто не пел, николи молебна, ниже поставляема была свеча, то за сие Христос хотел послать на город Москву каменной дождь, но она упросила, дабы трехмесячной был мор. Не токмо чернь, но и купечество, а особливо женский пол, слушая таковыя рассказы фабричнаго, приседящего у Варварских ворот и собирающего деньги с провозглашением: "Порадейте, православные, Богоматери на всемирную свечу!" – в запуски старался изъявить свою набожность. Мерзкие козлы, попами грех назвать, оставив свои приходы и церковные требы, собирались тут с налоями, делая торжоще, а не богомолие".
Амвросий (Зертис-Каменский), архиепископ Московский
По ходу бунта архиепископа убили. Сохранилась брошюра с речью, произнесённой над его гробом: "Суеверы при опасных случаях просят бога со излишним на Него упованием, и по большей части ищут, чтобы исцеление их возсияло чрез какое ни будь чудотворение: а того и не воображат бедные, что бог с гневом отвращается прошений наших, коими просим исцеления от того, от чего может избавиться, или по крайней мере предостерегать себя помощию предписуемых средств от данного нам разума. На что там богу делать чудо, где естественным порядком поврежденное исправлено быть может?"
Через год опубликовали брошюру, где Амвросий Подобедов защищал память покойного – мол, обстоятельства смерти ничего не говорят о достоинстве жизни: "Часто мы видим беззаконно живших, но спокойно умирающих: добродетели же посвятившихся мужей странно и мучительно мир сей оставляющих. Впрочем, ежели бы то было так, ежели бы по кончине разсуждать и о воздаянии, то не инако бы кажется сказать надобно было о Апостолах и всех Мучениках: потому что из них ни един почти порядочно жизни своей не кончил. Да что говорю о Апостолах и Мучениках? О самом Спасителе нашем Христе тож бы следовало заключить. Ибо чие страдание, чия смерть толь мучительная и толь поносная была?"
