Если бы Леонид Филатов сыграл только в фильмах «Экипаж» и «Забытая мелодия для флейты», если бы он только написал свой сказ «Про Федота Стрельца — удалого молодца», его бы помнили многие.
Но были еще множество ролей на сцене театра на Таганке и в кинематографе. И стихи его…
Полоса препятствий
Не о том разговор, как ты жил до сих пор,
Как ты был на решения скор,
Как ты лазал на спор через дачный забор
И препятствий не видел в упор…
Да, ты весело жил, да, ты счастливо рос,
Сладко елось тебе и спалось,
Только жизнь чередует жару и мороз,
Только жизнь состоит из полос…
И однажды затихнут друзей голоса,
Сгинут компасы и полюса,
И свинцово проляжет у ног полоса,
Испытаний твоих полоса…
Для того-то она и нужна, старина,
Для того-то она и дана,
Чтоб ты знал, какова тебе в жизни цена
С этих пор и на все времена.
Ты ее одолей. Не тайком, не тишком,
Не в объезд — напрямик и пешком,
И не просто пешком, то бишь вялым шажком,
А ползком да еще с вещмешком!..
И однажды сквозь тучи блеснут небеса
И в лицо тебе брызнет роса —
Это значит, что пройдена та полоса,
Ненавистная та полоса…
А теперь отдыхай и валяйся в траве,
В безмятежное небо смотри…
Только этих полос у судьбы в рукаве
Не одна, и не две, и не три…
1986 г.
***
Тот клятый год уж много лет, я иногда сползал с больничной койки.
Сгребал свои обломки и осколки и свой реконструировал скелет.
И крал себя у чутких медсестер, ноздрями чуя острый запах воли,
Я убегал к двухлетней внучке Оле туда, на жизнью пахнущий простор.
Мы с Олей отправлялись в детский парк, садились на любимые качели,
Глушили сок, мороженое ели, глазели на гуляющих собак.
Аттракционов было пруд пруди, но день сгорал, и солнце остывало,
И Оля уставала, отставала и тихо ныла, деда погоди.
Оставив день воскресный позади, я возвращался в стен больничных гости,
Но и в палате слышал Олин голос, дай руку деда, деда погоди…
И я годил, годил, сколь было сил, а на соседних койках не годили,
Хирели, сохли, чахли, уходили, никто их погодить не попросил.
Когда я чую жжение в груди, я вижу, как с другого края поля
Ко мне несется маленькая Оля с истошным криком: «Деда-а-а, погоди-и…»
И я гожу, я все еще гожу, и, кажется, стерплю любую муку,
Покамест эту крохотную руку в своей руке измученной держу.
1999 г.
…Вот снова пуля срезала листву
И пискнула над ухом, точно зуммер,
А я живу. Хвораю, но не умер.
Чуть реже улыбаюсь, но живу.
Но – чтобы вы утешились вполне
И от трудов чуток передохнули –
Спешу вам доложить, что ваши пули –
От первой до вчерашней – все во мне.
Не то чтоб вы вложили мало сил,
Не то чтоб в ваших пулях мало яда, –
Нет, в этом смысле все идет как надо,
Но есть помеха – мать, жена и сын.
Разбуженные вашею пальбой,
Они стоят бессонно за плечами –
Три ангела, три страха, три печали,
Готовые закрыть меня собой.
Я по врагам из пушек не луплю,
Не проявляюсь даже в укоризне,
Поскольку берегу остаток жизни
Для них троих – для тех, кого люблю…
***
О не лети так, жизнь, слегка замедли шаг.
Другие вон живут, неспешны и подробны.
А я живу — мосты, вокзалы, ипподромы.
Промахивая так, что только свист в ушах.
О не лети так жизнь, уже мне много лет.
Позволь перекурить, хотя б вон с тем пьянчужкой.
Не мне, так хоть ему, бедняге, посочуствуй.
Ведь у него, поди, и курева то нет.
О не лети так жизнь, мне важен и пустяк.
Вот город, вот театр. Дай прочитать афишу.
И пусть я никогда спектакля не увижу,
Зато я буду знать, что был такой спектакль.
О не лети так жизнь, я от ветров рябой.
Мне нужно этот мир как следует запомнить.
А если повезет, то даже и заполнить,
Хоть чьи-нибудь глаза хоть сколь-нибудь собой.
О не лети так жизнь, на миг хоть, задержись.
Уж лучше ты меня калечь, пытай, и мучай.
Пусть будет все — тюрьма, болезнь, несчастный случай.
Я все перенесу, но не лети так, жизнь…
1986
***
А она летит…Сегодня Леониду Филатову исполнилось бы 70 … Он ушел тринадцать лет назад.
Незадолго до смерти в одном из интервью он рассказывал о своем отношении к сыгранным ролям: «Мама считает, что ролью Филимонова в «Забытой мелодии для флейты» я накликал себе беду. Она говорит, что, когда доходит до последней части, где мой герой переживает клиническую смерть, сразу выключает телевизор. К этому моменту у нее уже слезы на глазах и самочувствие становится плохим. Но я считаю, что ничего не накликал. Это моя судьба. Я убежден, что жизнь справедлива ко всему. Если Бог дает такие испытания, значит, так надо. А вообще у артистов есть такая байка, что когда много играешь собственную смерть, в особенности в кино, то все беды минуют. Я в кино умирал раз пятнадцать. А снимая фильм «Свобода или смерть», просто расстрелял себя в Париже.
Я помню его роли. Помню прищуренный взгляд, чуть ироничную улыбку. Он был актером, на которого «шли»… Он мог своей игрой «сделать» фильм… И фильм становился незабываемым…
Он долго болел, перенес инсульт, затем удаление обеих почек…. Два года пролежал на гемодиализе — аппарате «искусственная почка». Шесть лет прожил с пересаженной донорской почкой. Смог вернуться к работе и даже создать прекрасный цикл передач. Последние десять лет жизни Леонид вел на телевидении передачу «Чтобы помнили» об известных, но с годами забытых актерах.
Его не забыли…. Да и как можно забыть великолепные образы в «Экипаже», Забытой мелодии для флейты» и других фильмах…
Мужественность, лиричность, сексапильность его героев… Они ошибались, они оступались. Но они были такими живыми и настоящими. И это главное…
А сказку «Про Федота стрельца — удалого молодца», впервые опубликованную в «Юности», мы цитировали на память. Жалею, что в молодые годы моего участия в жизни киевской литературной студии «Геликон» мы собирались, и даже репетировали, но так и не поставили эту пьесу, и не пришлось мне сыграть филатовскую Бабу-Ягу…
Он, наверное, хотел, чтобы помнили. И смотрели старые фильмы, и читали его стихи…
Светлая Память.
А Мелодия для Флейты продолжает звучать…
