Почему из многочисленных русских царей мы выбрали Петра I. Потому что со школьной скамьи каждый знает: царь Пётр I – великий реформатор, прорубивший окно в Европу и буквально вытолкнувший туда отсталую Россию. Но так ли это? Что он на самом деле создал, а что безвозвратно разрушил?
Пушкин и Лев Толстой одно время безудержно славили Петра, поддавшись настроениям школьной программы. Но когда они сами начали изучать документы той эпохи, чтобы написать книгу о великом реформаторе, настроение обоих резко изменилось. Пушкин писал потом, что указы Петра писаны кнутом, а Толстой и вовсе называл его «осатанелым зверем» и «великим мерзавцем».
Это если вкратце. А теперь в подробностях. Что же натворил он с Россией?
Действительно ли Пётр реформировал армию, заведя полки по иноземному образцу? Обывателю это представляется так. Раньше было дворянское ополчение (рыцарская конница в русском варианте) и стрельцы в красных длиннополых кафтанах с секирами. А потом пришёл Пётр и заменил устаревших стрельцов на модных солдат в треуголках.
На самом же деле войска иноземного строя появились в армии ещё до Петра. Во время русско-польской войны Смутного времени воевода Михаил Шуйский увидел, как лихо действуют шведская и немецкая пехота, приметил новинки в организации их войска и решил переформатировать русское войско по европейскому образцу. Он набрал крестьян и отдал их в обучение бельгийскому офицеру, который учил мужиков держать строй и обращаться с оружием.
Чуть позже глава Пушкарского приказа Анисим Радишевский написал первый в истории нашей страны воинский устав – «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки». Сей замечательный документ вводил новые рода войск – солдатские полки, драгун, гусар, – а также новые воинские звания. Теперь в русской армии были не только десятники и сотники, которые командовали «старыми» соединениями, но и поручики, майоры, генералы, командовавшие реформированными на евроманер частями. И к моменту воцарения Петра две трети русского войска уже состояли из полков иноземного образца.
Настоящая «заслуга» царя-реформатора состоит не в заведении полков «иноземного строю» в русской армии. И не в том, что Пётр переодел солдат в европлатье. А в том, что он постепенно сменил наёмную армию на рекрутируемую. Стрельцы в армию нанимались. Солдат в неё забривали. У прежних государей в армии служили свободные люди за зарплату и привилегии. У Петра в армии служили рабы за пайку. Солдат в петровской армии клеймили, как скот. За малейшее ослушание могли убить: более ста видов проступков со стороны солдата карались смертной казнью, которая производилась «застрелением, мечом, виселицею, колесом, четвертованием и огнём».
Рекрутов не только клеймили, их заковывали в цепи и гнали к месту сбора, чтобы не разбежались. Кормёжка и условия содержания заключённых (а как их ещё назвать?) были столь ужасными, что армия стала буквально пугалом для российских крестьян. Она не многим и отличалась от концлагеря. Солдаты от гнилой кормёжки и холода мерли, как мухи. На одного погибшего в бою в петровской армии приходилось двое умерших от болезней.
Всем известно, что в 1941 году товарищ Сталин учредил в РККА так называемые заградотряды, которые располагались в тылу наших войск и открывали огонь из пулемётов по своим отступающим войскам, карая их таким образом «за трусость». Но это не было изобретением Сталина. Отряды, стреляющие в собственные отступающие войска, ввёл в русской армии Пётр I.
А Сталин как раз и был тем самым великим мистификатором, который раздул миф о прогрессивном царе-реформаторе: ему нужна была историческая опора, уж слишком похожими средствами действовал Иосиф Виссарионович – и казнил без меры; и индустриализацию страны проводил, стараясь догнать Европу; и милитаризацию страны довёл до предела.
Кстати, о милитаризации… Предшественник Петра I на русском троне царь Фёдор Алексеевич тратил на армию 46% казны. А в эпоху петровского милитаризма траты государства на армию стабильно превышали 80% бюджета, в отдельные годы пиково взлетая до 96%. Один из отечественных историков поделился следующим наблюдением: если из любимого детища Петра I – Санкт-Петербурга изъять все здания и памятники, связанные с чиновничеством, войной и армией, от города практически ничего не останется. В эпоху Петра и далее, писал он, «не армия была при государстве, а государство при армии». Пётр перевёл на военные рельсы всю страну.
Зачем же нужна была Петру эта огромная армия? С кем он воевал и за какой интерес, если страна только нищала от его походов?
Первое, что приходит в голову из усвоенного в школе: Петр хотел получить выходы к морю. Он за них и воевал со шведами на Балтике. Но для чего Петру был нужен выход к морю? Говорят: для торговли. Не может сильная держава не иметь развитой торговли, а главный торговый путь всегда морской!.. Это верно. Но тут возникают два возражения.
Первое. А кто сказал, что у России не было выхода к морю? Был! На протяжении сотен лет был и успешно использовался. Порт Архангельск. Весной, летом и осенью Архангельск представлял собой настоящий Карфаген времён расцвета: здесь жались бортами все флаги мира – англичане и шведы, датчане и французы, немцы и голландцы… Город сверкал. Гостиные дворы и кабаки для заморских гостей, огромные рынки и склады, театральные представления и иноземная речь. Пряности и сахар. Фарфор и средиземноморские вина. Солонина и ром. Инжир и жемчуг. Английская шерсть и лимоны. Китайский шёлк и голландская бумага. Ювелирные изделия и краска для тканей.
Привозные товары по рекам отправлялись через Вологду «вниз», в континентальную Россию. С XVI по XVII века через Архангельск торговали с миром все главные русские города. О значимости допетровской морской торговли России говорит тот факт, что две трети таможенных сборов в казну давал порт Архангельск, а остальное поступало от приграничных сухопутных городов.
Второе. А так ли необходим морской порт для торговли? Город Новгород, как известно, выхода к морю не имеет. Однако в допетровской Руси Новгород входил в крупнейшую международную торговую организацию того времени – Ганзейский союз. Ганза – средневековый аналог ВТО. До завоевания Москвой Господин Великий Новгород поражал приезжающих вольностью нравов, незабитостью и достатком жителей. Здесь, как и в древнем республиканском Риме, все были грамотными, поскольку дети учились в школах.
По сути, это была Европа. Но потом пришёл великий собиратель земель русских Иван Грозный и «собрал» Новгород, практически полностью его уничтожив. Кстати говоря, этот самый Грозный вёл Ливонскую войну за выход к Балтике. Но война сия закончилась неудачей, и окончательный выход к морю осуществил уже Пётр. Для чего же воевали за брега Балтии Грозный и Пётр? Чтобы русские могли торговать? Но они уже торговали! Они без стеснения торговали с Европой в Новгороде, во Пскове и в Архангельске. А вот балтийская государственная торговля, которую пытался развернуть Пётр I, так развёрнута и не была.
Пётр был большой ребёнок. Жестокий и незрелый. Он не правил страной для людей. Он игрался. Одной из таких игрушек был для него Санкт-Петербург. Город создавался вовсе не ради нужд государства. Торговать с Европой можно было также через водные пути Новгорода и Пскова. Можно было продолжать торговать через Архангельск. Но Петру нужно было нечто своё собственное, связанное только с ним. И потому он директивно обязал русских купцов две трети товаров продавать через Санкт-Петербург, оставив для Архангельска лишь треть. По сути, это было убийство экономики целого региона. В экономическом смысле Пётр сделал с Архангельском то же, что Грозный с Новгородом. После этого указа на многие годы Архангельск угас, там исчезла даже корабельная школа.
Побывав в Европе и своим глазами увидев отставание России, Пётр решил провести в России модернизацию. «Модернизация» – слово нам знакомое. И сегодня перед нами стоит актуальнейшая задача по модернизации страны. И при Хрущеве она стояла. И при Сталине. И после русско-японской войны. И после Крымской. Да проще сказать, при ком такая задача не стояла!.. Как видим, «догнать и перегнать» – занятие для России вполне традиционное. История в нашей стране не просто повторяется. Она ходит кругами, как слепая кобыла…
«В Европе фабрики и заводы? – рассуждал Пётр. – И мы построим!» В Европе флот? И мы создадим! В Европе купцы торгуют? И я своих назначу и пошлю! Там платья другие носят? Бороды бреют? Табак курят? И у нас всё так будет!.. Вот только Пётр, не обладая системным образованием и вообще будучи человеком не шибко умным, перенимал в Европе только внешнюю канву, поверхностные порядки, не замечая и не понимая глубинных основ европейского устройства и причин европейского цивилизационного отрыва.
Пётр открывал школы, но кто в них учился? Подневольные дети под страхом смертной казни. Пётр директивно строил металлургические заводы, но кто на них работал? Крепостные рабы. Петр директивно основывал предприятия, в том числе торговые компании и потом силился всучить их в частные руки «хотя бы и неволей». Вот такая странная смесь госкапитализма, феодализма, рабовладения и азиатской сатрапии.
К чему было насильственное бритьё бород и насильственно-директивное переодевание Россия в евроодежды, если первые модники на Москве начали брить бороды и носить камзолы европейские задолго до воцарения Петра? Ну, подожди ты чуть-чуть и всё произойдёт естественным путем! Не надо тащить зелёный росток вверх, так его можно вырвать! И ведь вырвал! Отбросил Россию назад… Как считают экономические историки, именно основанная на рабском (крепостном) труде петровская промышленность обусловила позднейшее отставание России в XVIII-ХIX веках.
Главным секретом взлёта Европы было освобождение труда. То есть освобождение личности. Дайте людям свободу, и они всё сделают сами. Не нужно издавать указов о том, чтобы у нас были свои торговые компании и металлургические заводы – предприимчивые граждане их построят сами. Пётр этого не понимал. Он закручивал гайки, вместе того, чтобы их ослаблять.
«Зато Пётр основал Петербург!» – скажут мне. Основал. Лучше бы он этого не делал. Петербург Пётр начал строить в нескольких километрах от шведского города Ниеншанца, причём, в чертовски неудачном месте. Поскольку все свои начинания Пётр I выдумывал из головы и начинал без всякой предварительно проработки, отчего практически все они закончились крахом, то и здесь он поступил, как обычно – ткнул пальцем в устье Невы, и началось тяжёлое строительство. Между тем предварительные исследования провести бы не помешало. Ведь городок Ниеншанц люди построили на берегу Охты не зря. Дело в том, что левый берег Охты – самое близкое к морю место, которое не затопляется во время наводнений, когда западный ветер гонит нагонную волну с моря в устье Невы.
Петру это в голову не пришло. И он в самом буквальном смысле сел со своей новой столицей в лужу – в лужу перманентных наводнений. И обеспечил своей дурацкой ошибкой себе и жителям города проблемы аж на триста лет вперёд.
Похожая история произошла у Петра и с русским флотом. Есть легенда, будто Пётр I создал российский военный флот. Это неправда. Военный флот в нашей стране был и до Петра. Ещё в 1667 году на Оке решили строить флотилию боевых кораблей для защиты торговых путей на Волге и Каспии от разбойников. Первый построенный тогда морской корабль назывался «Орёл» и нёс на борту 26 пушек. Можно ли строительство первого военного корабля считать точкой отсчёта или днём рождения русского военного флота? Или один корабль ещё не флот?
Но русские воевали на кораблях и до XVII века! В веке XVI-м казаки вели успешные боевые действия с турками и крымскими татарами на парусно-гребных кораблях, причём, казачьи флотилии насчитывали до сотни судов, каждое из которых несло до 80 бойцов. Отмотаем военно-исторический счётчик ещё немного назад, и увидим, как в XII веке новгородцы берут штурмом Стокгольм, приплыв туда немалым флотом. Причём, корабли у них были для того времени просто огромные – 30 метров в длину, 6 метров в ширину, двух-трёхмачтовые, вооруженные тараном и осадными метательными машинами.
Но ведь это же были новгородцы, те самые, которых отечественная историография считает каким-то ненастоящими русскими, предателями и западниками, поскольку к тому времени они ещё не были покорены Москвой. А значит, все их достижения – не в счёт. История пишется победителями! И потому родоначальником русского флота считается у нас царь Пётр, который русский флот на самом деле не основал. А уничтожил.
Это не преувеличение. Это факт. Петр сдирал в Европе всё весьма поверхностно, без осознания. Там корабли с голландскими обводами? И у меня будут только такие!
Когда Пётр впервые приехал на русский север, он увидел, что местные корабелы строят там корабли не такие, как он в Голландии видел, а с иной формой. Петр возмутился: нецивилизованно! Он привык в Голландии к другим пропорциям! И потому запретил строить знаменитые поморские кочи, специально приспособленные для плавания по ледовитым морям.
Голландские корабли действительно имели иные обводы корпуса, поэтому были более скоростными, но они не ходили среди плавучих льдов, в отличие от поморских кочей. Тем не менее, весь северный флот по приказу Петра был уничтожен. Физически. Но, может быть, уничтожив гражданский, Пётр создал хотя бы современный военный флот.
Да, но тут как с Санкт-Петербургом – лучше бы не строил. Поскольку всё, что делал Петр, шло только во вред, истощая страну и бесцельно расходуя ресурсы. Евгений Анисимов – историк и лауреат Анциферовской премии, которую дают за исследования по истории Петербурга, пишет, что военные корабли, построенные Петром, «были весьма разнотипны, строились из сырого леса (и потому оказались недолговечны), плохо маневрировали, экипажи были слабо подготовлены». Естественно, что после смерти Петра корабли эти, не найдя никакого применения, просто сгнили на рейде.
Говорят, Пётр сильно развивал в России науки. Дворянских детей отправлял учиться за границу, обывательским открывал местные школы. Но поскольку Пётр возложил на дохлую клячу экономики России непосильный воз своих амбиций, совершенно не сообразуясь с возможностями клячи, она постепенно стала подыхать. Многочисленные учёные затеи Петра плохо финансировались или не финансировались вообще, например, в 1711 году ученики Навигацкой школы разбежались, чтобы не помереть от голода, поскольку почти полгода не получали стипендий. То же самое происходило и в Морской академии, где курсанты продали ради пропитания часть одежды и обувь.
Говоря об успехах царя-реформатора в индустриализации страны, часто приводят цифры небывалого роста мануфактур при сём деятельном государе. Однако, из сотни основанных царём мануфактур через полвека после его смерти осталось только 10%, остальные почили в бозе в силу полной нежизнеспособности.
Экономика России околела даже раньше, чем околел сам Петр. В последние годы петрова царствования армия и чиновничество (тогдашние бюджетники) совсем перестали получать жалование и не получали его годами.
Известный русский историк Павел Милюков, посвятивший немалую часть своей жизни изучению петровской эпохи, писал, что после петровского правления Россия недосчиталась 20% населения. И он ещё был довольно оптимистичен: его коллеги называли цифру в 25%. Четверть страны вылетала в трубу петровских реформ!
Но самое главное, что нужно отметить – именно с Петра народ российский раскололся на два народа – аристократический и «чёрный». Первый народ жил интересами никак не пересекающимися с интересами второго. «Верхний» народ даже выглядел по-другому – брился, в отличие от «нижнего», одевался по-европейски. У аристократии была иная система ценностей, иной язык (многие дворяне в послепетровские времена даже не умели писать по-русски, а лишь по-французски). Это сильно тормозило формирование буржуазного национального государства, что и привело в результате к 1917 году.
Такое ощущение, что государство для русских не инструмент обустройства жизни, а цель оного обустройства. Не закон у нас для человека, а человек для закона. В результате в выигрыше всегда оказывается вечная российская бюрократия – наш главный правящий класс…
Автор: Александр Никонов
