Грета Ионкис, Борис Кандель
Медленно, но неуклонно растет Аллея Праведников в Яд ва-Шеме, иерусалимском Музее Катастрофы. Израиль продолжает поиски спасителей евреев. Тщательно проверяются данные. Список, подобный шиндлеровскому, – редкость. Но ведь спасение одного еврея в годы нацизма – это тоже подвиг. А что же сказать, если речь идет о 48 000 спасенных?!
…Зимой 1973 года в Софии умер в нищете и полном забвении Димитр Пешев – человек, которому евреи Болгарии обязаны спасением. На заснеженном кладбище народу собралось немного: ни рыдающих звуков траурного марша, ни венков, ни прощальных речей… Коротка человеческая память.
Димитр Пешев.
В ту пору, когда спасителя болгарских евреев опускали в могилу, Габриеле Ниссим, уроженке Милана, исполнилось семнадцать. Казалось бы, какая связь существует между ними? Что он Гекубе, что ему Гекуба? А между тем, это она вернула его имя из небытия. Став профессиональным историком, Габриеле заинтересовалась судьбами восточноевропейского еврейства. Работая в архивах, она натолкнулась на дело Пешева. Распутать его было нелегко, но ей удалось восстановить правду. И вот перед нами ее книга, переведенная на немецкий и опубликованная в Берлине в 2000 году: Nissim, Gabriele. Der Mann, der Hitler stoppte. Dimitar Pesev und die Rettung der bulgarischen Juden.
Гитлер и царь Борис.
Начнем с небольшой справки: до войны в Болгарии проживало 48 000 евреев. Когда гитлеровская Германия начала передел Европы, в нем участвовала и Болгария, выступившая союзником Германии. Болгария оккупировала Македонию и Фракию (северная Греция), где тоже жили 12 000 евреев.
В военный период все важные решения в Болгарии принимал царь Борис, председатель Совета министров Филов и министры-силовики. В Болгарии существовал парламент под председательством Калфова, время от времени он собирался на заседания. Димитр Пешев был вице-председателем парламента.
Болгарские евреи в трудовом лагере.
1942 год.
Еще в июне 1941 года болгарский парламент предоставил правительству всю полноту полномочий по делам евреев. Был создан «Комиссариат по еврейскому вопросу» (КЕВ) во главе с Белевым, он подчинялся непосредственно министру внутренних дел Габровски. Действия комиссариата находились вне контроля парламента и общественного мнения.
КЕВ сразу установил связь с германским посольством в Софии и с гестапо в Берлине. Габровски начал готовить депортацию, ссылаясь на то, что при союзе Болгарии с Германией эта акция неизбежна и что царь ее одобряет. Он дважды командировал Белева в Берлин для изучения «опыта» депортации.
Книга Габриеле
Ниссим.
По приказу КЕВ были созданы трудовые батальоны из мужчин-евреев в возрасте от 20 до 55 лет. Однако после совещания в Ванзее (январь 1942 года), где было принято решение об уничтожении европейского еврейства, стало ясно, что трудовой повинностью дело не ограничится.
15 октября 1942-го германское посольство получило приказ: Германия требовала отправки в Освенцим болгарских евреев и евреев Македонии и Фракии. Царь и премьер-министр согласились выдать евреев «освобожденных территорий», а болгарских евреев депортировать отказались, ссылаясь на использование их в качестве рабочей силы при дорожном строительстве. Чтобы уговорить болгар, в Софию прилетел советник Эйхмана Даннекер, «специалист» по еврейскому вопросу.
Переговоры «высоких» сторон держались в секрете, но иногда тайное становится явным. В конце декабря 1942 года радио Москвы передало совместное заявление Советского Союза, США, Англии и еще восьми союзных стран о фашистских планах уничтожения европейских евреев.
Тем временем Даннекер и Белев подписали соглашение от 22 февраля 1943 года о депортации македонских и фракийских евреев. Позже Белев самолично вычеркнул из соглашения слова «македонских и фракийских» и тем самым распространил его на всех евреев. Поводом к этому послужило покушение на генерала Лукова, пособника нацистов. Среди покушавшихся были и евреи, и это позволило утверждать, что среди евреев много «преступных элементов», они представляют опасность для общества и лучше от них избавиться.
Заблуждаются те, кто до сих пор думает, что болгарские евреи обязаны спасением царю Борису. Царь «сдал» своих еврейских граждан. Он самоустранился и поручил дело Белеву. Тот с готовностью запустил машину подготовки к массовой депортации. Был отдан приказ составить списки «нежелательных» (читай – всех) евреев. Но так как в подготовке было задействовано много людей, к тому же болгары в массе хорошо относились к евреям, пошли гулять слухи, и о предстоящей депортации узнали евреи.
Еврейская община Кюстендила – небольшого городка, название которого хранит память о турецком владычестве, – посылает четырех ходоков в Софию. К кому они направились? К Пешеву, поскольку он был депутатом парламента от их округа. Накануне ему позвонил его товарищ по университету, сионистский деятель Якоб Барух, и сообщил о готовящейся депортации евреев Кюстендила. Пешев принял ходоков у себя дома утром 9 марта, а дальше счет пошел на минуты.
Слева Д. Пешев, справа царь Борис.
Обзвонив и собрав несколько своих единомышленников-парламентариев, Пешев определил план действий: они составляют обращение к парламенту, а пока идет сбор подписей, он отправляется к министру Габровски и, угрожая тем, что выступит публично и огласит преступные планы правительства, вынуждает Габровски позвонить во все крупнейшие города страны и отменить операцию. После совета с двором распоряжение об отмене акции было дано. Произошло это 9 марта 1943 года в 20:00, а операция была назначена на 23:00. Этот случай отмены депортации был единственным в Европе.
Борьба, однако, только начиналась. За устным распоряжением письменного приказа не последовало, и это порождало опасения. Тем временем Пешев собирал подписи под своим обращением. Подписав его, 42 депутата превратились из пассивных свидетелей в граждан, принявших на себя ответственность за судьбу евреев.
На заседании кабинета министров 20 марта премьер Филов потребовал исключения из парламента всех «подписантов» во главе с Пешевым. Двор его предложение утвердил. Царь негодовал по поводу того, что действия Пешева обнажили его лицемерную позицию. Заседание парламента и кабинета министров собралось 24 марта. Филов заявил, что правительство не намерено обсуждать обращение Пешева, обвинил вице-председателя парламента в получении взятки от евреев и представил его поступок как антигосударственный. Премьер лицемерно пояснил, что всякий, кто поддерживает политику правительства, должен соглашаться и с его политикой в отношении евреев. После этого 13 депутатов отозвали свои подписи. Пешев был лишен поста вице-председателя, ему предложили тихо подать в отставку. Он отказался.
Между тем, события на восточном фронте посеяли сомнения и неуверенность в рядах союзников Германии. После поражения под Сталинградом царь Борис справедливо опасался, что Гитлер потребует отправки болгарских солдат на фронт. На новое требование Риббентропа о депортации царь ответил отказом, сославшись на то, что болгарские евреи – сефарды, а не ашкеназы, но главное – они нужны на строительстве дорог. В то же время составы с македонскими и фракийскими евреями, которых две недели держали на сборных пунктах в Болгарии, отправились в Освенцим. Митрополит Стефан, призывавший остановить акцию, не был услышан.
Царь Борис 15 апреля выступил перед Синодом с антисемитской речью. Она произвела на болгар удручающее впечатление. Представители оппозиции назвали позицию царя преступной. Еврейская община столицы, воодушевленная солидарностью части политиков и болгарского народа, решила организовать демонстрацию протеста. Поход демонстрантов к царскому дворцу возглавил известный своим мужеством раввин Цион. Но моторизованные отряды агентов КЕВ рассеяли ряды демонстрантов, среди которых были не только евреи, но и многочисленные представители болгарского духовенства и группа коммунистов (тогда – Рабочая партия Болгарии). Было схвачено 400 демонстрантов, раввин Цион тоже был арестован.
В этот же день 24 мая митрополит Стефан принял представителей еврейской общины во главе с главным раввином Ашером Хаманелем. Он высказал несогласие с позицией и действиями правительства и обещал им противодействовать. Первым делом он написал царю, увещевая его и напоминая, что за свои действия человек отвечает перед Б-гом. В день святых Кирилла и Мефодия митрополит выступил перед прихожанами и встал на защиту евреев: «Я обращаюсь к правящим кругам с просьбой прекратить политику дискриминации и преследований». Всемогущий премьер Филов принял митрополита, но уважить его просьбу категорически отказался. Митрополит вновь пишет царю и открытым текстом просит отменить приказ о депортации. Даже папе римскому Пию ХII не достало мужества на подобный поступок.
Раввина Хаманеля, за которым охотилась полиция, митрополит спрятал на своем подворье. После его заявления о том, что он будет крестить тех евреев, которые этого пожелают, митрополита посадили под домашний арест.
В следующем, 1944 году, 24 августа царь Борис умер. Премьер-министр сам назначил регентскую комиссию, куда кроме него вошел близкий ему генерал Михов и брат царя Кирилл. Против подобного регентства выступили депутаты парламента, среди них – Пешев. Оценив ситуацию не только внутреннюю, но и внешнюю, Филов уволил министра внутренних дел Габровски и председателя КЕВ Белева. Поговаривали о возможном разрыве с Германией.
«Закон о защите нации» был 31 августа отменен, а вместе с ним и приказ о депортации. Многие месяцы евреи – в основном женщины, дети и старики – провели в болгарских деревнях. Мужчины находились в трудовых лагерях. Теперь они могли вернуться домой, им не нужно было больше носить желтую звезду, им вернули гражданство.
А что же Пешев? Он был восстановлен в должности вице-председателя парламента. Теперь он предостерегал парламентариев, что с приходом советских войск и усилением советского влияния Болгарии грозит утрата самостоятельности. Эти слова ему даром не прошли. Советские войска перешли границу 8 сентября, а уже 9-го по болгарскому радио было объявлено об арестах бывших парламентариев. Пешева, арестованного 14 ноября, обвиняли в симпатиях к национал-социализму и в преследованиях евреев. В одном из 13 пунктов обвинительного заключения утверждалось, что он одобрил «Закон о защите нации», применение которого привело к преступным действиям против евреев. Никто из болгарских адвокатов не захотел защищать Пешева. Они опасались за свою карьеру. Защитником Пешева выступил еврей Иосиф Ниссим Яшаров, сказав, что для него это – честь. Через два года его исключат из коллегии адвокатов. Тем не менее, Пешев получил 15 лет, и это еще хорошо, если знать, что из 137 обвиняемых 66 были приговорены к смертной казни. Среди расстрелянных было и 20 депутатов – сподвижников Пешева, подписавших его обращение против депортации евреев.
И. Н. Яшаров.
Пешев провел в тюрьме полтора года. У него случился первый инфаркт, и его отпустили. В ту пору ему исполнился 51 год. Затем было еще два инфаркта. Он был не только физически, но и морально раздавлен, боялся нового ареста. Жил он замкнуто, почти ни с кем не общался, о нем заботились племянницы. Он говорил им, что спас евреев не только он, а все депутаты, его поддержавшие. Себя он ни в коей мере не считал героем, а просто человеком, в котором не умолк голос совести.
После образования государства Израиль болгарские евреи стали уезжать туда. Коммунистическое правительство даже поощряло их отъезд, но при этом разрешало взять с собой лишь ручную кладь. Многие, очень многие пренебрегли имуществом.
Евреев в Болгарии почти не осталось. Потому, когда с утверждением Тодора Живкова в должности генсека в 1971 году получила широкое хождение версия, по которой спасение евреев приписывалось ему, возразить против лжи было некому. В заслугу ему поставили организацию майской демонстрации 1943 года, инициатива ее проведения была приписана компартии, число участников преувеличено. Ни слова благодарности не было сказано в адрес духовенства. Митрополит Стефан, сыгравший такую большую роль в спасении евреев, был смещен со своего поста и выслан в деревню.
Имя Димитра Пешева лишь недавно выплыло из забвения. Но свою книгу Габриеле Ниссим заканчивает так: «Никто не нанес нацизму такого поражения в его безжалостной борьбе с евреями, как Пешев». Справедливые слова. В Аллее Праведников недавно высадили деревцо как знак запоздалой благодарности и в память о Димитре Пешеве.
