Дневник недавнего путешествия писателя Виктора Ерофеева из Москвы в Берлин называется «Побег из морга». Писатель, с которым журналист Илья Азар поговорил в Черногории на фестивале «СловоНово», удивляется, что России вообще удалось так долго протянуть.
Ерофеев уверен, что тот, кто сейчас «спрыгивает с трупа», правильно делает. Писатель ожидает ядерного удара, считает, что царёк начал войну с Украиной от скуки, а коллективную ответственность русского народа отрицает. По словам писателя, только чудо может спасти Россию, а в роли чуда почему-то должен выступить новый Петр Первый.
— Два месяца назад вы в интервью сказали, что происходящее в Украине — это война одного человека: царька. Вы и сейчас так думаете?
— Это война одного человека, безусловно. Ничего не изменилось. Наоборот, это еще больше стало войной одного человека. С каждым радикальным решением где-то в его окружении растет, если не удивление, то недоумение.
Страна уже загнала себя в угол. Теперь это уже не только угол, это жопа. Правда, жопу, наверное, тоже можно углом назвать…
Что касается мобилизации, то это, конечно, испытание народа на вшивость. И кажется, что расчет у нашего царя-пацана был правильный. Он опирается на свой ядерный электорат, и он вправе его послать на смерть. Это всё начинает уже напоминать не просто фильмы ужасов, а реальный апокалипсис.
— Но вас удивило, что русские люди не только поддерживают войну, сидя на диване, но и готовы идти воевать?
— Нет, я же написал «Энциклопедию русской души» в 1999 году и после этого перестал удивляться. Меня за эту книжку в тюрьму загоняли.
Поэтому меня это не то что не удивляет, а наоборот: мне это кажется закономерным. Там [наверху] отсутствует рациональное мышление, просто всё там с петель сорвало, и не только по поводу советской власти.
Можно только удивляться тому, что страна дожила до этого времени, она же могла и раньше загнуться. Ну а сейчас Россия, на мой взгляд, реально умерла. То есть это – труп.
— Но всё-таки уже давно не 1999 год, и какой-то хотя бы инстинкт самосохранения должен был появиться. Это же не Великая Отечественная война, это не защита своей страны.
— В народной культуре смерть — вещь не страшная. Об этом Толстой написал в рассказе «Три смерти». Смерть барыни, смерть крестьянина и смерть дерева. Вообще тема смерти в русской народной культуре более забавная, чем, например, отношение к жопе. Я изучал русские эротические сказки, где лучше было погибнуть, чем сдать жопу.
Когда Жуков говорил: «Ничего, бабы нарожают», он отчасти был прав, потому что один солдат от другого в общем мало чем отличался. Это такой конвейер, из которого мы до сих пор не выскочили. Какое тут самосохранение, если у многих даже сознания не обнаруживается?
— Вы часто говорите про гопников. Вы их сейчас имеете в виду?
— Гопник — это всё равно как сержант в армии или даже старшина. Вообще народ — это не гопники, это пониже гопников, для многих из них быть гопником — мечта. Поэтому нельзя говорить, что [на войну идут только] гопники.
— В Москве недавно выходила колонка спецкора «Новой газеты» Ивана Жилина, в которой он писал, что хоть и не хочет, но если призовут, то, что делать, пойдет воевать. Откуда эта покорность судьбе?
— Да, есть [у русских] рабская покорность. Собственно, царь — это судьба, судьба — есть царь.
Вообще в этой войне ничего удивительного нет. В ней есть какая-то совершенно замечательная закономерность именно в завершении русской истории. Она вот так заканчивается, но непонятно, сколько это еще продлится, потому что пока не выстрелила главная пушка — ядерная бомба не взорвалась.
— Вы уверены, что рано или поздно царёк ее применит?
— Это очевидно. Я думаю, если Украина будет бить по тем областям, которые Россия сейчас отыграла, то [ядерный удар] будет. К этому шло с самого начала войны. Мы с [польским общественным деятелем и журналистом Адамом] Михником обсуждали такой сценарий еще в марте.
— Но это же предполагает ответный удар и уничтожение немалой части России и людей.
— Украинцы ядерное оружие сдали, а американцы [применять его] не будут, это исключено.
Они выстроят какую-то другую схему. Они ее не раскрывают, но до меня дошли слухи, что это будет не ядерная ответка.
— Cчитавшаяся великой русская армия и вообще Россия терпит сейчас неожиданное для многих поражение в Украине. Как такое вообще могло произойти?
— А как смогла Финляндия отбиться в 1940-м году? А ведь маленькая финская армия была гораздо скромнее, чем украинская сейчас. И японцам проиграли в 1905 году.
Наша страна — это фикция. Если брать ее как цивилизацию, то это абсолютно фиктивная цивилизация.
На этом, кстати, и построено великолепие нашей культуры, которая описывает эту фикцию и становится шедевром.
Вообще я не очень вижу какие-то успехи [российской армии в истории]. Закидали [немцев] трупами во Второй мировой войне, но и там же всё-таки она [Россия] была не одна, была целая коалиция.
Василий Аксенов, Виктор Ерофеев и Владимир Высоцкий. Фото: pinterest.co.uk
— Но мир считал, что такого произойти не может, и Украину сначала списали со счетов.
— На Западе и о Союзе были неясные представления. А я помню, как был в Ужгороде в конце 60-х годов, и там еще коров доили и кормили по европейскому времени. Львов! Киев, хотя в нем, конечно, сильная мешанина, по общей культуре [от других городов Союза] отличался.
Мы как-то с [писателем Василием] Аксеновым ехали в Крым на его зеленой «Волге». И мне Василий Павлович говорит: «Только знаешь, до границы есть не будем — отравимся, надо переехать границу, и тогда уже под Харьковом поесть». Представляете! А это Советский Союз еще… Но уже тогда всё было слеплено, просто еще в печке не стояло.
Но всё равно, конечно, [в Украине] постсоветское сознание, и мы знаем, какая там коррупция. До войны Запад, действительно, очень пренебрежительно относился к Украине. Каждый раз, когда заходил о ней разговор, то его было неприятно слушать. Особенно во Франции. Такое было высокомерие, какого не бывает в XXI веке. Говорили, что Украина — это те самые девицы, которые едут работать медсестрами в Италию и за 50 евро раздеваются перед старыми хрычами.
— Видимо, у царька было похожее впечатление.
— Путину всё равно, с кем начинать войну. Путин воюет не с Украиной, а потому что ему скучно. Это главная его позиция в жизни. Взгляните на его скучное лицо. Я посмотрел целую коллекцию его фотографий, и заметил, что он оживает, только когда у него пистолет в руке. Тогда у него оживают глаза — он становится счастливым. Еще немного — когда он на коне, но не так сильно.
Это для него адреналин. Ему и Советский Союз не нужен, и империя не нужна. Все обсуждают, что Кремль защищает русский язык или пытается империю, а [Путин] — такой простой честный гопник, которому скучно стало — и он решил завалить соседей. Он ведь и в Казахстан в январе ввел войска, но ему товарищ Си сказал тогда: «Чего это? Ну-ка убери».
— Это всё-таки, кажется, упрощение.
—царёк — простой парень. Один крупный кремлевский деятель, который когда-то был совсем крупным, когда еще можно было с ним разговаривать, мне сказал: «Он не читатель». Это просто мы всё время ему что-то приписываем. Как вы знаете, российская государственность всегда не любила русскую культуру. Александр II вообще не читал русских книг, только французские и английские романы. Николай II прожил жизнь в Серебряном веке, а ничего не читал.
[На войне] сейчас сошлись две разные цивилизации. Мы как цивилизация не принадлежим Европе. Но из-за русской культуры Запад считает, что мы — Европа. Вот и мы тоже себя зачислили в Европу, хотя не умеем говорить ни «спасибо», ни «пожалуйста», не умеем быть nice. Вот я даже на участников «СловоНово» смотрю, и каждый здесь ходит и выпендривается, все пыжатся — просто ужас берет.
//КР:/
Ерофеев – огромная Умница!/
16
