К.Орлова
― Здравствуйте! Это программа "Особое мнение". Меня зовут Карина Орлова. А в студии с особым мнением сегодня Ирина Прохорова, главный редактор «Нового литературного обозрения». Ирина Дмитриевна, здравствуйте!
И.Прохорова
― Здравствуйте!
К.Орлова
― Конечно, все вопросы сегодня касаются и, вообще, все обсуждают сегодня пресс-конференцию Владимир Путина, и я бы попросила вас прокомментировать его ответ на вопрос Ксении Собчак. Она спросила президента про травлю и про то, что это слово снова появилось в ходу; и про ненависть в обществе, которую разжигает федеральное государственные телеканалы. Владимир Путин на это ответил, что государственные органы власти и государства к травле какой-либо не имеют отношения и никаких заказов от власти не исходит, и это на самом деле запрос общества.
Не бывает, чтобы все общество что-то поддерживало. Это искусственно
Q8
И.Прохорова
― Вы знаете, приятно слышать, что заказа нет – уже спасибо. И забавно немножко, что, вообще, разговор идет о том, есть заказ или нет заказа. Мы как-то привыкли к этому. Вообще-то это сам по себе немножко странно. Предположим, что если бы был заказ от власти, – вообще-то это немножко противозаконные вещи, если мы говорим с точки зрения закона. Но, слава Богу, что заказа нет. Вопрос у меня другой: Что это за общество? Разговор об обществе, он тоже очень общий. Часть общества всегда существует в любой стране, которая готова начинать любые компании погромные, истерики и так далее. Где здесь закон? Как он работает? Кого он защищает.
Если все-таки на центральных каналах появляются люди, которые впрямую оскорбляют людей другого мнения и другой точки зрения, то, вообще-то, здесь должен срабатывать какой-то закон, какая-то этика. Так можно все списать на общество. Какая-то часть общества скажет: давайте казнить на лобном месте на Красной площади. Давайте начнем казнить и говорить: общество так хочет, понимаете? Письма писали – давайте это делать. Что, кстати, и было. Я хочу заметить, что в самый разгар чудовищных погромных компаний 40-х годов, вообще, шли серьезные разговоры о том, что не устраивать ли казни прямо на Красной площади показательные врагов народа? По счастью все это закончилось со смертью вождя, эти компании прекратились.
Но, понимаете, создание истерической обстановки может привести некоторое количество людей к некоторым уже чудовищным выводам и требованиям. Здесь и есть работа государственных органов, в том числе, и законы, и те люди, которые охраняют эти законы, и которые должны все это регулировать, в том числе. А, когда у нас начинается чудовищная травля, что можно себе позволять говорить на телевидении, как выражаться или нет. Ну слушайте, так можно распуститься… Почему-то у нас штрафуют, что люди нецензурно выражаются – тут вдруг срабатывает какой-то механизм. А то, что вдруг у нас люди, которые могут высказать свою точку зрения, отличную, скажем, от официальной, – они подвергаются гонению со стороны какой-то части общества – мне это удивительно.
Кто такие, извините, казаки, не настоящие казаки, – я имею в виду ряженые, которые у нас появляются по всем городам? Им даже в Питере, если не ошибаюсь право разгонять демонстрации, а это против Конституции и всех законов. Так что, мне кажется, что здесь стоило бы все-таки разобраться.
К.Орлова
― Ну а как вы считаете, может быть, есть все-таки этот запрос общества. Да, Владимир Путин, конечно, ушел от ответа про государственные телеканалы, в которых государство имеет долю – Ксения Собчак именно об этом его спрашивала, – но ведь общество российское действительно поддерживает эту травлю или нет?
И.Прохорова
― Честно говоря, не бывает, чтобы все общество что-то поддерживало. Это искусственно. Я никогда не верю в цифры выше 70%. Дальше – это уже начинаются какие-то сюжеты из области сказочных или искусственных конструкций. Во-первых, никто не исследует: а какая часть общества? Может быть, она совсем небольшая. К сожалению, мы знаем с вами, что эта небольшая часта общества часто бывает очень активная. Всякие бранные комменты пишутся бесконечные, пишутся какие-то эсэмэски. Раньше были письма в редакции с какими-то бесконечными обвинениями. По ним нельзя судит о всем обществе.
И потом есть, в конце концов, действительно ответственность журналистов и государственных каналов в целом. Если выдаете пример травли или каких-то погромных компаний, что же удивляться?Для многих людей это сигнал, что там можно, а, может быть, даже и нужно. Поэтому я бы так не стала переваливать вину на общество – вот у общества ест там запрос. Я не уверена, что большинство людей хотело бы, чтобы это стало стилем жизни.
К.Орлова
― А вы помните, кстати, как на Валдае Вячеслав Володин озвучит тождество очень важное о том, вообще-то, Путин – это и есть Россия,а Россия – это, собственно, Путин, А Россия без Путина невозможна.
И.Прохорова
― Вообще-то до него в свое время, задолго до него были сходные уже. «Государство – это я», – сказал, как известно король-Солнце. Я бы сказала: давайте это останется на ответственности господина Володина. И как он понимает Конституцию. Вообще-то у нас там написано чуть ли не первым пунктом, что это у нас Российская Федерация, у нас федеративное устройство, вообще у нас республика. Если человек разговаривает в терминах абсолютной монархии – вот здесь встает вопрос о правовом сознании людей, которые много определяют у нас в идеологии и политике. Все-таки надо бы тоже как-то разобраться. Несомненно в президентской республике у президента очень большие полномочия, несомненно это так, – мы это прекрасно понимаем, – но и большая, в том числе, ответственность.
К.Орлова
― Я просто к тому говорила, что если следовать этой максиме, вообще-то Россия – это и есть общество, а Путин – это России, а Россия – это общества, то запрос общества – это, наверное, и запрос Путина. Мне кажется, оно так и замыкается, просто, он, мне кажется как-то не понял. Мне кажется, где нужно он себя отождествляет с обществом, а где не нужно – он как-то сразу…
И.Прохорова
― Если мы ставим на позицию, что общество выбрало данного человека быть президентом, то оно возложило на него некоторые обязанности и, прежде всего, я полагаю – мы говорим, конечно, об абстрактных категориях, но, тем не менее, если общество делегирует человеку власть, – то предполагается, что человек будет действовать в интересах общества, а именно: чтобы государство процветало и, прежде всего, как мне представляется, это должно быть благосостояние людей, их независимость, их защищенность от произвола любого, и индивидуального и властного. И в этом смысле надо разобраться, каковы приоритеты. Эти все красивые фразы – их можно произносить, сколько угодно, разумеется. Что человек под этим понимает, тоже можно было бы об этом спросить. Может, он понимает как-то по-другому.
Мне сейчас здесь важнее даже не эти красивые высказывания, а действительно, как выстраивается вся система управления в нашей стране, и, собственно, какие права есть у нас с вами, как у граждан. Вот тут, мне кажется, коренятся большие проблемы.
К.Орлова
― Да, и много сегодня еще вопросов про оппозицию конечно же. И Владимир Путин сегодня попытался провести грань между оппозицией и «пятой колонной». В принципе, существование оппозиции он допустил, и это нормально. Но «пятая колонна» – это уже не нормально. Те, кто работают в интереса наших западных партнеров, как принято говорить. И еще Лермонтова припечатал в эту свою риторику. Оказалось, что он тоже был оппозиционером, но патриотом.
И.Прохорова
― Я по поводу Лермонтова согласна совершенно, я бы вместо «но» поставила бы: «потому и патриот». Потому что некоторые независимые высказывания никаких никогда и никакому государству не мешают, а наоборот, укрепляют его – это моя позиция. На самом деле большой спектр мнений, чем больше этих мнений в обществе, тем легче, мне кажется, для людей, обличенных властью, правильно понять настроение общества, проблемы, которые общество высказывает. И в данном случае любая форма – назовите это оппозицией, – она даже необязательно может быть оппозицией, это может быть вообще несколько другим мнением: более радикальным, менее радикальным – вообще все это полезно.
Я сочувствую президенту, но, мне кажется, что совершенно невозможно никакую грань провести между двумя понятиями, потому что этот водораздел этот, мне кажется, он немножко ложный. А если есть шпионы – есть специальные организации, которые их ловят. И, как правило, эти шпионы на демонстрации не ходят. А шпионаж существовал всегда, так что, в общем, мне кажется, здесь совершенно путается одно с другим.
К.Орлова
― Ирина Прохорова с особым мнением. Мы продолжим через несколько минут.
РЕКЛАМА
К.Орлова
― Мы продолжаем программу "Особое мнение", с особым мнением сегодня в студии Ирина Прохорова, главный редактор «Нового литературного обозрения». И обсуждаем мы пресс-конференцию Владимира Путина. Очень много было ожиданий, связанных с экономической ситуацией вплоть до того, что он объявит о смене премьер-министра, ну или хотя бы расскажет о каком-нибудь антикризисном плане. Выяснилось, что ничего не будет. И, по-моему, главный посыл Владимира Путина был, что само все рассосется. При худшем сценарии – через два года, но, вообще-то, конечно, раньше.
Я сочувствую президенту
Q8
И.Прохорова
― Знаете, я хочу вам сказать, что скорей всего так, видимо, и будет. Это уже 4-й кризис за последние 20 лет. До сих пор рассасывалось, не знаю, благодаря ли действиям правительства, вопреки действиям правительства. Может быть, даже и хорошо, что человек ничего не обещал, потому что в такой ситуации, когда все падает и распадается, трудно что-либо обещать и гарантировать какие-то золотые годы. Посмотрим, как это рассосется.
К.Орлова
― Вы, как гражданин – вас волнует… ну понятно, что вас волнует курс рубля и все прочее, но вы ожидали от президента, что он что-то скажет? Потому что, например, Алексей Улюкаев сегодня дал интервью газете «Ведомости». Он сказал, что у правительства нет антикризисного плана, и санкции США, возможно, на десятилетия, так что, в общем, он признался в полной невозможности…
И.Прохорова
― Вы знаете, мне кажется, здесь не надо быть крупным экспертом. А все люди, судя по тому, как они сейчас давятся и покупают все на свете, интуитивно хорошо понимают, что растерянность, неопределенность – и срабатывает такой старинный российский инстинкт – запастись всем впрок, чтобы не сгорели сбережения, ну и, вообще, гречки, еще там что-то…, что могут быть тяжелые времена. Так что, если мы говорим об обществе, общество у нас правильно умеет ловить сигналы иногда. Но, честно вам скажу, вся эта история с «пятыми колоннами» и оппозиционерами, она у нас, когда реально началась? Она началась с истории с Крымом. Но ведь недаром большое количествоумных людей говорило о том, что это очень опасная игра, что это может все печально отразиться на экономике, на политике, вообще на развитии страны.
И говорили эти люди вовсе не оттого, что они не патриоты, как у нас любят изображать, а ровно потому, что они патриоты. Они боялись, что это может привести к тяжелым последствиям. Вот мы, к сожалению, видим эти тяжелые последствия. И увы, это то, чего мы боялись, по большому счету.
Помимо всех прочих этических моментов, действительно боялись, что могут быть какие-то санкции, может быть охлаждение отношений, может быть сильно подорвет экономику, потому что придется инвестировать в разоренный край. Увы-увы, это сейчас происходит. Наверное, – все-таки у нас большое количество экспертов существует в стране, – если к их мнению прислушаться, что-то можно будет исправить и нужно будет исправить, я имею в виду хотя бы экономически. Может быть, ввести какие-то либерализационные законы по отношению к бизнесу; как-то стабилизировать рубль… Я не экономист, я не буду сейчас на эти темы рассуждать, но, тем не менее, мне кажется, должна быть решена какая-то ключевая задача.
К.Орлова
― Политическая.
И.Прохорова
― Я думаю, что политическая должна быть решена задача. Пока это, как гнойник, эта проблема неразрешенная, связанная с отношением к Украине, и все события вокруг нее остаются, я боюсь, что это будет тянуться и влиять постоянно на развитие нашей страны, чего бы ужасно не хотелось.
К.Орлова
― Ирина Дмитриевна. А вот еще Владимир Путин сказать, что экономика сама как-нибудь все сделает, и логика такая: из-за низких цен на нефть просто придется вкладывать деньги в другие, несырьевые отрасли, и все будет развиваться. Правда, президент не уточнил, а, собственно, какие деньги, откуда они придут, и кто их будет вкладывать. Судя по том, что вы считаете, как Путин, что само, видимо, как-то рассосется…
И.Прохорова
― Я пошутила, как вы понимаете. Нет. Само никогда ничего не рассасывается, а если рассасывается, то это означает, что это просто исчезает, и исчезает, как правило, то, что было сделано большим количеством людей в таких тяжелых условиях. Вы знаете, честно говоря, никогда не бывает, что есть какая-то экономика, которая сама куда-то выводит. Экономика – это производная от сознания людей и сознания общества.
Я всегда задавала вопрос, я спрашивала: Что мешало раньше инвестировать в собственную страну? Почему нужно было ждать такой ситуации: санкции, антисанкции, падение нефти и так далее, – чтобы начинать разговаривать о том, что надо вкладывать… Надо было вкладывать в нее давно, потому что есть больше количество людей, которые умеют и желают работать. Очень креативное общество, способное к работе. Вот поддержать, защитить, обеспечить условия, и наверное, это было проще делать в те самые «тучные годы», когда было больше инвестиций, когда это было возможно. Наверное, никогда не поздно. Но хотелось посмотреть, есть ли действительно системная программа, и каким образом будут поддерживать людей. Пока мы видим, что налог на бизнес возрастает.
К.Орлова
― О поддержке людей речи, по-моему, не идет. Поддержку Владимир Путин готов оказать и нефтяным компаниям крупным, еще каким-то другим, сырьевым.
И.Прохорова
― Понимаете, оно, может быть, все и правильно: нужно поддерживать каких-то гигантов и локомотивов…
К.Орлова
― Поможет, кстати?
И.Прохорова
― Это вопрос, кого поддерживать – как и насколько эффективно управлялись эти компании? Их стоит поддерживать или стоит попросить их как-то переструктурировать собственное управление? Может быть проблемы связаны именно с этим. Я сейчас не берусь об этом говорить. Честно говоря, при том, что крупные компании – вещь важная, но мы прекрасно понимаем, что благосостояние государства и граждан – это все-таки средний и малый бизнес, и никуда от этого не денешься. Если у нас будет 5 монополистов, что бы вы не делали, никакая идея благосостояния невозможна. Об этом говорится с тех пор, как у нас постсоветское государство. У нас только об этом все говорят: надо поддерживать малый бизнес, потому что это главный, кто дает налоги. Я сама – малый бизнес, я – книжное издательство. Я не очень вижу, чтобы как-то сильно заботились о малом бизнесе, честно вам скажу.
К.Орлова
― Спрашивают у вас, кстати, наши слушатели, как дела у вас с вашим малым бизнесом, и в частности, что происходит с вашими работниками, повышаются ли или индексируются у них зарплаты? Был такой вопрос, ну раз вы уже заговорили…
И.Прохорова
― Честно говоря, я всегда, как человек, который 22 года связан с издательским бизнесом, я говорю, что вот уже 4-й кризис, который я переживаю в должности главного редактора, я по принципу: как пионер – всегда готова, имею в виду к каким-то трудностям, попытке оптимизировать. Сейчас я серьезно об этом, уже несколько месяцев думаю, как сделать так, чтобы издательство продолжало работать, выходили те книжки, которые запланировала, но при этом понимаю, что рынок может просто рухнуть.
История с «пятыми колоннами» и оппозиционерами началась с истории с Крымом
Q8
Да, мои сотрудники – у меня замечательная команда, – прекрасно все понимают. Соответственно, никаких уменьшений зарплат точно не будет. Я понимаю, что если так будет падать рубль, конечно, заработная плата у нас не так уж высока…. Понимаем, что академическое издательство не может много платить. Буду ли я индексировать? Вот я сейчас, собственно, над этой проблемой и бьюсь. Возможно, буду индексировать. Как? Из чего индексировать? Понимаете в ситуации такого кризиса предсказывать степень падения или не падения – невозможно. Я сразу вспоминала начало 90-х годов, гиперинфляцию, когда мы жили и каждую неделю менялась ситуация. Но тогда были другие обстоятельства при всех негативных вещах расширялась сфера деятельности – это немножко спасало, хотя было безумно тяжело. Сейчас тоже тяжело по-другому, но буду сражаться, что делать?
К.Орлова
― А вот, что касается АвтоВАЗа? Еще одна компания…
И.Прохорова
― Как-то она побольше, чем «Новое литературное обозрение».
К.Орлова
― Побольше, да. А это для примера: малый бизнес и крупный бизнес. Новый менеджер пришел иностранный. Ну, собственно, начал увольнения. В Тольятти проходят протесты, и понятно, сейчас все гадают: приедет Путин, спасет как в Пикалево, будет это Пикалево-2 или нет? Как вы считаете, нужно ли закрывать эту лавочку в том виде, в каком она есть, или это все-таки тысячи рабочих мест, градообразующее предприятие и нужно сохранять. Но оно не эффективное, видимо.
И.Прохорова
― Это действительно очень тяжелый вопрос, потому что есть тяжелые законы бизнеса, когда ситуация критическая, то, конечно, происходит свертывание производства, увольнения. Это происходит во всем мире. Конкретно в России – это государственная политика. Бизнес все равно будет делать это вынужденно, потому что иначе, если все это будет убыточно, все разориться. Наверное, государство может решить, что оно дотирует, как-то поможет этому предприятию, не позволит уволить. Но тогда должны быть созданы какие-то правильные условия для бизнеса. В этой ситуации это всегда проблема. У меня, как у малого бизнеса, у меня нет лишних людей, у меня как раз столько все до минимума – увольнять некого. У всех огромная нагрузка, и в этом смысле у меня прекрасные профессионалы, с которыми я никогда не расстанусь. Большие предприятия – это другие законы.
К.Орлова
― Ирана Прохорова в программе "Особое мнение", мы продолжим через несколько минут.
НОВОСТИ
К.Орлова
―Мы продолжаем программу "Особое мнение". Ирина Прохорова сегодня в студии. Ирина Дмитриевна, я вам хотела все-таки дозадать вопрос. Я понимаю, вы не экономист, не политик, но вы гражданин, вы налогоплательщик. Вот у вас бизнес – вы с него платите налоги. Вы, как считаете, готовы вы дальше платить за АвтоВАЗ? Вот в 2008-2009 году в кризис гигантские… десятки миллиардов рублей выделены АвтоВАЗу на спасение. Куда они все пошли, непонятно. Компания была, мягко говоря, неэффективная и автомобили неконкурентоспособные – так и осталось. Как вы считаете, нужно проводить такую жесткую реорганизацию, как пытаются провести, кстати, медицинскую реформу в Москве. Тоже сокращают, 7 тысяч человек…
И.Прохорова
― Действительно это сложный вопрос. С одной стороны, конечно, если как налогоплательщик – не хотелось бы платить свои кровные. Непонятно, куда эти деньги идут, и мы не видим результатов невероятного процветания, расцвета. С другой стороны, я за то, чтобы делать реформы, реформировать. У нас очень много проблем в образовании, медицине, где угодно. Но есть здесь какой-то аспект: как это проводить, каким способом?
Знаете, долгие годы у нас была такая система здравоохранения, людей учили таким образом, у них такая квалификация. Сказать ли, что они виноваты в этом – наверное, нет. Они получали то образование, которое они получали. Вопрос другой: можем ли мы проводить реформы совершенно не учитывая, что мы выбрасываем люде на улицу – они как-то в этом не очень виноваты? А дальше какая перспектива у них?
Если идет сокращение и реформы, то надо понимать, что надо дать шанс людям, которые лишились работы. Есть ли у них реальная возможность переучиться, открываются ли какие-то другие рынки труда, куда люди могут пойти? Вот, что надо создавать, потому что просто отреформировать, выбросить 30% из всех сфер и живите, как хотите – я бы сказала, что это преступно. Это нельзя делать.
У нас получается, что люди всегда оказываются заложниками бесконечных экспериментов. Сначала так учили и по-другому нельзя, а потом сказали: нет, все неправильно, все такие, не сякие, всех сейчас разгоним, сделаем исключительно эффективно – вот так. Наверное, правильно, – и очень многие, кстати, медики об этом говорили – начинать-то надо не сокращений. А, если мы считаем, что у нас низкая квалификация медицинская, давайте мы сначала тогда наладим образование другое. Сначала мы сделаем так, чтобы у нас из этих медицинских вузов стали бы входить суперпрофессиональные врачи.
К.Орлова
― Или хотя бы просто профессиональные.
И.Прохорова
― Профессиональные врачи, где была бы действительно нормальная экспертная оценка их профессионализма, на не купленные дипломы. Вот после этого можно начать реформировать и создавать эту конкуренцию на рынке труда. А у нас все наоборот: нужно сначала все уменьшить – непонятно, почему нам нужно не 300 больниц, а только 150, я как-то до сих пор понять не могу – оставить людей без всего, еще обвинить их в том, что они не очень квалифицированные. Вот здесь, понимаете – вот, с какого конца начинать.
К.Орлова
― Ирина Дмитриевна, а что касается действий Центробанка, который сейчас все критикуют? Владимир Путин защитил Эльвиру Набиуллину, сказал, что она все делает правильно, может быть, только медленно чуть-чуть –надо побыстрее. Как вы относитесь к политике Центробанка, к политике Минфина? Сегодня, например, Минфин начал продавать свою валютные резервы, но очевидно это было сделано для того, чтобы курс рубля пошел вверх, он действительно пошел, и назавтра это уже плюс 8 рублей курс установлен ЦБ.
И.Прохорова
― Сейчас в обменниках 60, значит, завтра будет 52.
К.Орлова
― Ну там что-то такое.
И.Прохорова
― Ну надо сейчас броситься и покупать, я так понимаю, пока доллар низкий.
К.Орлова
― Опять спекулянты все испортят.
И.Прохорова
― Нет ничего легче говорить, в чем мало понимаешь. Как мы знаем, у нас все специалисты в медицине, в литературе, ну и теперь в экономике. Мне трудно судить. Если Центробанку удастся сдержать невероятный рост доллара, только мы порадуемся. Наверное, должна быть целая система каких-то разных действий, потому что ничто одно не работает. Должна быть целая цепочка, должна быть целая стратегия, что нужно сделать, чтобы остановить этот страшный инфляционный рост.
Возможно, она действительно, Набиуллина делает правильно. Сейчас я не буду изображать из себя большого критика. Но мне, как гражданину, важнее, конечно, результат. Вот завтра я проснусь и не увижу, что доллар 75 рублей, например.
К.Орлова
― Завтра вы этого не увидите, но этого можно ожидать к 31 декабря или к 12 января.
Если у нас будет 5 монополистов, что бы вы не делали, никакая идея благосостояния невозможна
Q8
И.Прохорова
― Может быть. И помимо всего прочего здесь же еще очень много факторов. Ну хорошо, может быть, этот курс рубля был всегда занижен, и его слишком долго держали – такое может быть. Но здесь вопрос, что дальше? Вот одно растет… Говорили: зато теперь для экспорта это выгодно… В общем, вопрос следующей: В момент кризиса, что предпринимается, чтобы не только этот кризис преодолеть, но и заложить основы новой экономики? Пока мы с вами этого не видим. Я не вижу действительно какой-то системы законов, которые должны приниматься быстро, но четко, чтобы действительно дать возможность людям, которые умеют работать, каким-то образом преуспеть и каким-то образом спасти страну. Вот пока я этого не вижу. Может быть, к Новому году мы получим подарок. Дед Мороз из Устюга принесет нам пакет законодательства.
К.Орлова
― Или богатый родственник вышлет 10 долларов из США.
И.Прохорова
― Да-да, помню, как бедные студенты из США в начале 90-х годов на 100 долларов чувствовали себя в месяц просто королями.
К.Орлова
― Еще один аспект в выступлении Владимира Путина. Оказалось, что наверное, больше, чем он сказал, он не сказал, потому что некоторые политологи предсказывали ужесточение этой вражеской риторики, то есть поиск врага, на кого свалить; что он скажет обязательно, что сейчас вот эти виноваты и, что нужно пожестче обходиться с «пятой колонной». Ну вроде бы это не прозвучало. И, что касается США, Европы – тоже было стандартно и никаких новых не было высказано претензий. Как вы считаете, почему не было усиления этой риторики?
И.Прохорова
― Знаете, трудно… я же не менталист – читать мысли. Мы так привыкли. Это интересная история. Мы все-таки так привыкли ловить каждое слово президента, считая, что если он что-то сказал, то это уже уровень закона для исполнения.
К.Орлова
― Так это так и есть.
И.Прохорова
― Вы знаете, не всегда. Я хочу заметить, что вовсе не всегда. Но то, что не было такой риторики, что называется hatespeak, риторики ненависти, – уже радостно. Может быть, все-таки эта ситуация приводит власть к тому, что надо как-то нормализовать отношение с нашими бывшими европейскими партнерами заокеанскими и перестать конфликтовать. Может быть, это начало каких-то компромиссов, которые, я считаю, были бы очень разумными. Сама идея противостояния, самоизоляция страны, в общем, она же всегда была губительная. И, мне кажется, что если уж историю мы как-то знаем… Советский Союз не выдержал испытание самоизоляцией, и, наверное, не стоит повторять этот печальный опыт. Если это идет в этом направлении, можно только радоваться. Вы знаете, поживем – увидим, в конце концов. Но а с другой стороны, кажется на днях господин Сечин объявил, что во всем виноваты навальные…
К.Орлова
― Навальный, Кудрин.
И.Прохорова
― Нет, там: кудрины, в том числе, и немцовы. Что как-то уж звучит немножко странно и не очень убедительно, я бы так сказала.
К.Орлова
― А вы сами-то видите какую-то попытку отыграть назад со стороны российских властей? Это касается всего: и конфликта в Украине,и отношений политических с США и Евросоюзом, которые, кстати, вводят новые санкции против России.
И.Прохорова
― Увы, увы, все это продолжается. Вы знаете, трудно сказать. Риторика – вещь важная. В дипломатии она, конечно, играем большую роль, и люди, которые умеют это считывать, многое могут предугадать. Но в нашей стране я уже наслушалась столько заявлений за свою жизнь очень разных, которые часто расходились, потом сходились с реальностью и действиями, поэтому, честно говоря, я с большим вниманием смотрю, что происходит и какие действия.
К.Орлова
― И что вы видите?
И.Прохорова
― Пока ничего радикально нового я не вижу и изменений. Но, что стали звучать разговоры очень аккуратные про целостность Украины – для меня это уже показатель, что, может быть, все-таки вся эта тяжелая и малоприятная, и не украшающая нас история с Донбассом и прочее, каким-то образом закончится, хотя я не очень понимаю, как это может закончиться к обоюдному удовольствию сторон. Не знаю, честно говоря, я просто слежу, внимательно это все наблюдаю, и конечно, очень переживаю как гражданин, за своих близких, за себя, что будет. Я думаю, что об этом все думают и размышляют. Но, конечно, очень бы хотелось, чтобы как-то здравый смысл все-таки возобладал.
К.Орлова
― А как вы считаете, возобновившаяся вчера дружба между США и Кубой, он какое-то значение здесь имеет. Вы знаете, я когда это услышала, я вдруг вспомнила свое детство, совсем раннее детство в начале 60-х годов, когда как раз победила революция в Кубе – мы же все выросли про эти песни про Кубу, какие-то кубинские мюзиклы про «остров свободы», это был такой романтический момент: молодой красавец Фидель, и все были в восторге – и как-то я, честно говоря, вздрогнула, потому что я поняла, что детство кончилось еще раз!
И да, наверное это очень существенный момент, это какое-то абсолютно изменение радикальное, как любят говорить: «геополитической обстановки» – что оно принесет для нас, мне трудно судить. В общем, Куба была долгим партнером, многолетним партнером России, Советского Союза. Это тоже как-то все меняет. Но посмотрим, как это все будет. Но я думаю, что это должно каким-то образом повлиять.
К.Орлова
― Вопрос вам, Ирина Дмитриевна на сайт, Свет-77 вас спрашивает: «Британская букмекерская контора принимает ставки на то, что президент Путин будет смещен к концу следующего года. Пока шанс 1 к 16. Какая вероятность по-вашему мнению?», и наверное, другие прогнозы появятся на сайте.
И.Прохорова
― Боже мой! Начинается! К гадалкам ходим –это называется. Поскольку у нас на всех каналах сидят гадалки, прорицатели и все прочее. Я как-то никогда такие вещи, я стараюсь…
К.Орлова
― Вы, правда, не задумываетесь о том, что правлению Владимира Путина может прийти конец раньше, чем даже в 2018 году?
И.Прохорова
― Все может быть. В нашей стране может быть все – вот это точно. Но в этом смысле может быть так, а может быть иначе. И вообще, всегда произойдет ровно так, как мы и не предполагаем, я это точно знаю. Ни одно предсказание, сколько не предсказывалось с середины 80-х годов, ни одно предсказание не сбылось, а было как-то совсем-совсем по-другому.
Честно скажу, мне важнее все-таки, чтобы наладилась нормальная легитимная смена власти без потрясений, без возмущений, без требований, чтобы это было прозрачно, нормально ситуация работала. Потому что, если опять начнутся такие полные распадения социальной жизни – это все-таки ужасно, это всегда приговор власти, которая не смогла правильно отрегулировать политическую ситуацию. Очень бы не хотелось, чтобы это происходило с какими-то насильственными вещами, хотелось бы, чтобы у нас были действительно честные и прозрачные выборы.
К.Орлова
― Это было особое мнение Ирины Прохоровой. На этом я с вами прощаюсь, до свидания.
0
