По воспоминаниям Бориса Сичкина даже в советские времена он не боялся высказываться на запрещённые темы:
"…12 апреля в день космонавтики Шаинский, Зубков и я выступали для космонавтов, а после концерта генерал-полковник Команин увез нас на банкет. На банкете также присутствовали другие высшие военные чины; особенно мне запомнился дважды герой Советского Союза летчик-испытатель в звании генерал-майора …
Обаятельный интеллигентный человек с прекрасным русским языком, он рассказывал забавные истории из жизни испытателей, коснулся Шестидневной войны, высоко отозвался о мастерстве израильских летчиков, посетовал, что советским летчикам пришлось воевать далеко от родины, и многие из них были сбиты на арабо-израильском фронте.
Неожиданно встал подвыпивший Шаинский:
— Нечего у нас летать! Будете летать — будем сбивать!
Генерал слегка оторопел от этого неожиданного заявления, но спокойно сказал:
— Мы не выбираем. Согласно присяге, мы подчиняемся приказу…
— Нас, — перебил Шаинский, подчеркивая слово "нас" — ваш приказ не интересует. Летайте где хотите, но к нам мы лезть не позволим.
— Мы — военные люди, — пытался объяснить летчик, — и летим туда, куда нас посылает командование, — но Шаинский гнул свое:
— У нас вы не разлетаетесь — будем сбивать. Мы отобьем охоту воевать против нашего государства! А еще раз полезете — будем уничтожать прямо на советских аэродромах.
Мы с Зубковым слушали нашего обычно тихого очаровательного, а тут вдруг разгулявшегося, Шаинского одновременно с восхищением и ужасом. В душе мы были с ним согласны, но, как говорят одесситы — нашел время и место.
Он наговорил примерно на 25 лет каторги, а наш срок, как слушавших и не возражавших, тянул лет на десять.
Что самое удивительное, ни один из присутствующих не поспешил выступить с фальшиво-патриотическим заявлением, доказывающим его любовь к советской власти; наоборот, они даже как бы сочувственно отнеслись к сказанному Шаинским.
— Я прекрасно понимаю вашу позицию, — сказал Команин,
— но меня немного удивляет тот факт, что вы написали такое количество прекрасных русских песен, а живете мыслями и чувствами Израиля.
— Все мои песни — еврейские, — заявил Шаинский. — Это переделанные под якобы русские песни кадиши.
Смотрите,
— сел за рояль и начал играть сначала свои песни, а потом
соответствующие им еврейские молитвы, подробно объясняя, как он их подгонял под русский колорит.
Вечер закончился всеобщим повальным хохотом.
Шаинский обладал отменным чувством юмора и в шутку переделал слова в своей шуточной песне "Учат в школе" в "Учат в Торе":
Про жену и про змею, и про дерево в раю
Учат в Торе, учат в Торе, учат в Торе,
Как плодился человек, про потоп и про ковчег
Учат в Торе, учат в Торе, учат в Торе.
Кто семит и кто хамит, и как мерзок содомит —
Учат в Торе, учат в Торе, учат в Торе.
По субботам отдыхать, не писать и не пахать
Учат в Торе, учат в Торе, учат в Торе,
Никого не унижать, папу с мамой уважать
Учат в Торе, учат в Торе, учат в Торе.
Не убей, не укради, злые чувства укроти —
Учат в Торе, учат в Торе, учат в Торе.
Шерсть и лен не надевай, судьям взятки не давай —
Учат в Торе, учат в Торе, учат в Торе,
Сироту одень, пригрей! Кто по маме — тот еврей,
Учат в Торе, учат в Торе, учат в Торе.
Как молитвы совершать, как раввинов содержать —
Учат в Торе, учат в Торе, учат в Торе.
Прегрешенья исправлять, обещанья исполнять
Учат в Торе, учат в Торе, учат в Торе,
Мудрых старцев почитать, книги вечные читать
Учат в Торе, учат в Торе, учат в Торе.
Если кратко, то один Б-г на свете господин —
Учат в Торе, учат в Торе, учат в Торе!
/КР:/
Блестящий композитор и смелый человек!/
